Третий и последний рассказ из цикла "Шестьдесят минут заполночь"
Камень в саду
Утро! Самая неопределенная часть суток. Ты просыпаешься, еще не осознав, кто ты и зачем проснулся, но уже строя планы на день и вечер. Ты никогда не строишь планы на утро, лежа в теплой, уютной кровати, щурясь от солнечных лучей, ползущих сквозь ткань занавески или щели жалюзи; от недавнего сна, содержание которого стекает сквозь пальцы; от приятных воспоминаний вчерашнего вечера, проведенного с друзьями на природе. Утром нет настоящего. Есть только память о прошлом и мысли о будущем. Пока ты лежишь - преобладает прошлое, но когда ты соизволил встать, тебя заполняют мысли о предстоящем дне. Планы, представления, решения. Даже то, что приготовить на ужин. Готовить на завтрак обычно нечего. Включил чайник, смачно намазал бутерброд - вот и всё, что надо холостяку. Конечно те, кто думает о своем здоровье, не будут ограничиваться куском булки на завтрак и неровно отрезанным куском сыра, для сытости еще и смазанный кетчупом (с утра!). Они приготовят каши, возьмут небольшой кусочек булочки, немного масла туда и туда и плотно позавтракают. Но чаще всего о нашем здоровье заботятся либо наши мамы, либо жены. Сами же мы в холостяцкие будни особо не печемся о рационе, тем самым твердо и уверенно протаптывая дорогу для гастритов, перитонитов, язв и других неприятных и опасных вещей, которые как минимум могут навсегда сузить и обезобразить наш рацион, а как максимум... Ну, вы сами знаете.
Костя стоял у окна с бутербродом в руках и надеялся, что это утро будет добрым. По крайней мере, если верить соседу, кивнувшему ему с улицы. Тот, как немногие в наше время предпочитал здороваться, желая доброго времени суток, не ограничиваясь сухими фразам «Привет! Здарова! Здрасьте!». С расплывчатого отражения во окне Костю разглядывал молодой парень с короткими светлыми волосами и ярко-голубыми глазами. Широкую, но аккуратную челюсть венчала ямочка на подбородке, а вздернутый нос придавал дурашливости вид. Но только внешне - внутренне Костя был напряжен. Ему сегодня предстояла очень важная встреча. Из тех, что может изменить жизнь. Или перечеркнуть ее. Никто не знал об этой встрече, так что ему пришлось без объяснений отпрашиваться с работы. Одно хорошо - он был одним из совладельцев конторы. Контора эта занималась «генеалогическим» вопросом. В последнее время поиски и информация о наших предках приобрели растущую популярность. Но на волне фальшивых данных, предоставляемых конторами-однодневками, их контора удачно выезжала. Разумеется, честно работать в наше время - это себе во вред, так что иногда можно и приукрасить информацию, получив дополнительные дивиденды. Но только врать - это не их метод. Так, слегка и умеренно. Для этого у них в команде был очень хороший психолог. Понять, чем клиент дышит, что он хочет знать, может правду, а может интересную правду, ну и, конечно, какими средствами располагает.
Костя поставил турку на огонь конфорки, и, выйдя из кухни, он направился, было, в коридор, чтобы покурить в парадной, но вовремя одумался. Только вчера его соседка (кстати, управдом, как ни странно еще существующий в списках должностей) отчитала его за то, что он курил у нее под дверью. А что ему оставалось? На всех остальных этажах шуровали смуглокожие рабочие, двигая мешки с известкой. А на улице и того хуже - они сновали взад-вперед как заводные. Так что свободным оставался только его с соседкой пролет, где он и расположился до того, как она выглянула. Потом пришлось ретироваться. Сейчас даже выглядывать на лестницу не стоило - рабочие продолжают делать свое «белое» дело, так что придется покурить на здесь. Едва не забыв о кофе, он шустренько вбежал на кухню. Плеснув напиток, парень стал с удовольствием отхлебнул большой глоток, и, закуривая, погрузился в мысли о предстоящей встрече. Человек, ожидающий его через полчаса, был психиатром. Косте нужна его помощь. Его одолевал странный недуг. Он не мог видеть своих близких друзей. Он тянулся к ним, но тут же отталкивался. Закрывался. Они это видели и уже не раз говорили, что он стал скрытным, замкнутым, недоверчивым, что он сходит с ума, а он не мог даже объяснить им, в чем причина. Он сам ее не знал. Шаря руками в темноте, он не мог нащупать не единой нити. Он звал друзей и отталкивал их. Он представлял собой пружину, сжатую до предела. Ему нужна помощь.
Костя докурил, затушил хабарик и, не допив кофе, пошел собираться. Одевшись, он вышел на площадку.
Первым удивлением в это утро стало то, что парадная была необычайно чистой. Ни следа вчерашних посетителей из Ближнего Зарубежья. Вторым был кот. Нет, конечно, в котах нет ничего удивительного. Странно то, что здесь их отродясь не было. Что-то пугало их в этом доме. Костя не раз замечал, что коты, проходящие мимо, за несколько метров обходят их дом. Чувствуют наверно что-то. А этот кот стоял и смотрел на Костю, не сводя глаз. Разглядев глаза животного, Костя понял, что оно почти слепое - на правом глазу у него было бельмо. Тут кот протяжно мяукнул, заставив Костю вздрогнуть и, развернувшись, стал, медленно переставляя лапы, спускаться. Костя пошел следом, почему-то не решаясь обогнать странное животное. На последней ступеньки кот резко свернул и побежал в подвал. Едва он скрылся во тьме, до Кости донесся все тот же протяжный «мяу». Постояв пару секунд, парень мотнул головой, как делают люди, отгоняя какое-то видение, и вышел из парадки. Вышел и обомлел. На улице была ночь! Ночь, а не утро! Как это может быть?! Двадцать минут назад он встал - было утро. Жуя бутерброд у окна, он поздоровался с соседом - было утро! Вышел - ночь! Ничего не понимая, он посмотрел на часы: без пяти час!
- Остановились, - промелькнула глупая мысль в голове Кости.
Все еще не веря в происходящее, он достал мобильник: также без пяти час. Ночи! Ночи, а не дня на худой конец. Он что, целый день простоял в парадке? Костя напрягся, пытаясь вспомнить все то, что происходило, пока он спускался по лестнице. Все, до мельчайших деталей. Но, память безжалостно стирала все лишнее, как сон, который если сразу не вспомнишь, уже никогда и не сможешь. Только одно вцепилось в его память, в самый корень - слепой кот. Страх начал накатывать волнами. Костя, недолго думая решил вернуться домой. Обернулся и... Перед ним была стена. А перед стеной стоял знакомый кот. Он смотрел на Костю, сидя неподвижно . Зрачок в видящем глазе блуждал как пятно жира в воде. Бельмо слепого глаза, как спрут, медленно проникало в Костю. Парень, тяжело дыша и еле стоя на ногах, пытался закрыть лицо руками, но тут же его пронзила острая боль в левом глазу. А руки безвольно повисли вдоль тела. Судорожно попытался вдохнуть, но воздух будто выкачали из окружающего мира, остался только густой белый туман. Вдруг он почувствовал хлопок, тихий едва слышный, будто кто-то стянул целлофановый пакет, и лопнул маленький шарик на конце. Глаз перестал болеть, туман исчез, и по щеке что-то потекло. Тело Кости разорвал, словно взрывом, неописуемый ужас: у него по щеке стекает его собственный глаз. И вместе с ним из глазницы сочились силы. Парень все еще держался на ватных, несгибаемых ногах, но даже не мог упасть. Бельмо на глазу кота держало его в тисках, не давая шансов пошевелиться. В голове замелькали круги, сказывалась нехватка кислорода. Они начали менять не первый цвет, когда Костя осознал, что он вот-вот просто задохнется. Его нутро дернулось в последней судороге, и парень обмяк...
...
Лифт остановился на первом этаже и выпустил двух пассажиров. Ими были парень и девушка. Красивая пара: оба – темноволосые среднего роста с блестящими карими глазами, волосы девушки переливаются на солнце, меня цвет с темно-каштанового на рыжий. Держась за руки, парень с девушкой вышли на улицу и вдохнули свежего морозного февральского воздуха. То, что в этом воздухе явно слышались ароматы «экологически чистых» выхлопов заводов, окруживших здание, в котором располагался их офис, молодых людей не очень-то волновало. Для них этот воздух был по-настоящему свежим. И никак иначе. Дело в том, что они были влюблены. Идя за ручку, они наслаждались обществом друг друга, не замечая прохожих. Правда и прохожие не замечали их. Миры, в которых они существовали в тот момент, не пересекались. Они шли по улице, наслаждаясь свежевыпавшим снегом, так редко не слякотным для этой широты и в это время. Они шли на встречу с другом, который позвал их погулять и посидеть в кафе, как в старые добрые времена. Дойдя до места встречи, они остановились и оглянулись. Друга не было.
- Опаздываем, - улыбнулся парень, оторвавшись от губ любимой. - Как всегда, в общем.
- Валер, - обратилась к нему девушка. - А Костик не звонил?
- Не-а, - нахмурился Валера, отводя взгляд и, вздохнув, добавил: - Он занят.
- Он нас избегает… - повернувшись в сторону, откуда должен был явиться их друг, сказала девушка. - Что у него на уме?
- Ника, если б я знал, - ответил Валера. - Шиза у него! Лечить его надо!
- Валера, - надула губки Ника, - Я серьезно.
- Я тоже серьезно, - проговорил Валера и, обернувшись улыбнулся: - А вот и наш Леха.
К ним подошел крепкий парень с кучерявыми каштановыми волосами и кивнул друзьям.
- Фу-у-ф, - выдохнул он и, посмотрев на них, сказал: - Да, да, да. Так вышло.
- Пойдем, - предложил Валера.
- Ага, - ответил Леха. - А Костик как обычно, да?
- Да, - мрачно кивнул Валера.
Они двинулись вдоль канала, весело болтая. Теперь уже миры перекрестились, и никто не воспринимал Валеру и Нику как парочку. Вместе с Лешой они выглядели просто хорошей компанией. Внезапно их веселье растворилось, будто его и не было. Они встали как вкопанные, не дойдя каких-то метров до кафе. Вокруг закружилось нечто, плеская по сторонам порывы ветра. Нечто носилось между них, рядом, вокруг. Друзья не на шутку испугались. Вдруг волосы Ники взметнулись сами собой. Она закричала, пытаясь их прижать к макушке, но неудачно. Нечто с силой тянуло их вверх, и водя из стороны в сторону. Потом вдруг отпустило и все стихло. Друзья стояли, разинув рты, не в силах даже спросить друг у друга: «что это было?». Они были напряжены, ждали продолжения этого хаоса. Но его не последовало. Они зашли в кафе. Все столики были свободны, и друзья сели за ближайший к выходу. Леша заказал им всем выпить и уселся на свободный стул.
- Это не ветер, - начал Валера. - Это явно не ветер. Это кто-то или что-то.- Вот только кто? Или что?
- Ты что-нибудь еще почувствовала? - повернувшись к Нике и обняв ее, спросил Леша.
- Даже не знаю, - задумалась та. - Вначале мне показалось, что что-то пытается снять с меня скальп, - она нервно усмехнулась, - но потом...
- Потом? - подбодрил ее Леша.
- Оно держало волосы, - сказала она.
Парни недоуменно нахмурились.
- Держало, - повторила Ника, - а не тянуло. Держало довольно мягко.
- Оно не хотело причинить тебе боль? - успокоившись, спросил Валера.
Ника кивнула, попивая пивко. Больше они не разговаривали. Валера и Ника пили пиво, а Леша, оставив свой бокал смотрел в окно, за которым мягко падал снег. Штиль.
- Я вот что подумал, - начал он и повернулся к друзьям.
Те сидели молча, не шелохнувшись, а в глазах плясал ужас. Они смотрели перед собой. Леша глянул туда и ахнул: бокал, который только что был перед ним, оказался на другом конце стола! Вдруг он взлетел в воздух и, ударившись о стену, разлетелся в водопаде осколков. Друзья вскочили со стульев.
- Кто здесь?? - крикнул Леша. Разумеется, ответа не последовало. Только что-то снова пронеслось мимо них. Они начали беспорядочно вертеться и оглядываться, ища источник всех этих движений. Леша краем глаза заметил официантку, зовущую кого-то из подсобки. Судя по всему охранника. Леша зачем-то схватился за стул и начал махать им из стороны в сторону, будто отгоняя нечто.
- Положи стул, - спокойно сказал кто-то за спиной. Леша обернулся и увидел довольно крепкого детину на голову выше его самого, а в плечах и говорить не о чем.
- Извините, - еле справившись с языком, выдохнул Леша, - Это недоразумение. Я заплачу и мы уйдем.
- Хорошо, - также спокойно ответил охранник.
Расплатившись, они вышли на улицу.
- Что с нами творится? - прошептал Валера.
- Не знаю, но я боюсь как никогда! - выпалил Леша, спускаясь с крыльца кафе.
Мимо проходил старик. Дряхлый такой старичок. Поравнявшись с молодыми людьми, он повернул к ним морщинистое лицо и улыбнулся кривой, неотесанной усмешкой. Продолжая идти, он не сводил с них глаз и не переставал улыбаться. Его водянистые глаза были вытаращены и их взгляд устремлен куда-то сквозь все, будто старик был слеп. Они пошли быстрым шагом по тротуару, а старик вышел на проезжую часть, продолжая смотреть на них, ни разу даже не моргнув. Друзья прижались друг другу как дети и засеменили подальше от страшного взгляда старика. Метров через сто, оглянувшись, они в один голос вскрикнули: старик стоял прямо у них за спиной. Он смотрел на Нику, и из глаз у него текло что-то напоминающее гной. Он открыл рот и начал истошно вопить в лицо девушке. Голос его был гулкий, как из трубы, а запах изо рта напоминал запах тины смещенный с вонью тухлого мяса. Друзья побежали прочь от старика. Они бежали куда глаза глядят, утопая в снегу, падая и поднимаясь вновь. Бежали до тех пор пока не услышали чей-то жалобный стон. Обернувшись, они увидели серого кота с бельмом на левом глазу. Кот смотрел на них, теснясь к фонарному столбу. Одно его «мяу» и наваждение прошло. Улица ожила, появились прохожие, машины, автобусы. На них обращали внимание. Конечно, они же не были парочкой влюбленных. Они были тремя взъерошенными молодыми людьми, с висков которых градинами сыпал пот, глаза бешено блуждали по сторонам. За углом ближайшего дома махнув пушистым хвостом, скрылся серый кот...
...
Он пришел в себя на бегу. Смотря вниз, он увидел свои ноги, которые двигались независимо от хояина. Он не понимал, куда он бежит, но точно знал, что это его спасет. Остановившись, около парка оглянулся на предмет преследования, но к счастью такового не обнаружил. Его мозг был готов взорваться.
Что с ним? Как он сюда попал? Он попытался вспомнить недавние события. Парадка, кот, ночь, стена, кот, глаз... Урывками память возвращалась на положенное ей место. Боже! Глаз! Он поднес ладонь к левому веку и с радостным выдохом нащупал свой глаз. Все на месте. Он жив и здоров. Хотя так уж ли здоров? Может друзья все-таки были правы? И он действительно болен. Тяжело болен. И все происходящее сейчас всего-навсего плод воображения его воспаленного мозга. А может он в коме? И этот ночной мир - ни что иное как «свет в конце тоннеля». А может, он мертв? И все окружающее - это нечто вроде чистилища. Он никогда не был фанатиком веры, но, как известно, «на смертном одре нет атеистов». Не радостная открывается перспектива. Он жив? Он при смерти? Или он мертв? Куда ни глянь, а всюду нет ответов. И что это за кот? Вспомним мифологию. Коты у нас вроде охраняют загробный мир. И что это дает? Он даже не знает, по какую он сторону этого мира? Он прикрыл глаза. Луна светила прямо в лицо, и под веками вспыхнул фейерверк разноцветных огней. Дождавшись его окончания, Костя открыл глаза: луна предстала перед ним почти во всей красе. Таинственная обольстительница, представленная во многих романах и фильмах в полной фазе, этой долгой ночью открылась только на четверть. Но она была прекрасна. Она отражала свет солнца, но этой странной ночью луна сама была светилом. Костя долго стоял, не двигаясь, собираясь с мыслями. Как отсюда выбраться? Наверно, нужно просто идти. Пустынные зимние улицы, почти не снежные в эту февральскую ночь пугали его даже больше, чем неизвестный кот. Но он шел, стараясь не переходить на бег, чтобы не сбить дыхание. Смотря себе под ноги он думал о друзьях. А что, если он не вернется обратно? Если он пропадет в этой ночи. Они вспомнят о нем? Наверное, вспомнят, но не как друга. А как компаньона по бизнесу или собутыльника. Но они же друзья! Между ними было всякое. Бывали трудные времена, с каждым были проблемы. Хотя нет, стоп, не с каждым! С ним самим проблем не было! Он еще ни разу не откалывался от компании. Может теперь и для него настал этот переломный момент? Костя начал вспоминать. Он пытался найти ответ в прошлом. Что-то в прошлом качнуло маятник. У Кости было ощущение, что нечто закручивает гайки в нем, не давая ему вырваться. Каждый день все туже и туже. И вот теперь крутить больше некуда. Он на грани. Лопни сейчас хоть одна эта гайка, и он взорвется. А потом умрет. Если уже не умер. Он гнал от себя эти идиотские мысли, тупой болью бьющие в висок. Но он понимал, что истощил себя до предела. Не физически, конечно - психологически.
Он остановился, чуть занеся ногу для шага. Он услышал тихие голоса. До боли знакомые и родные, голоса его друзей. Он обернулся и увидел то, чего так хотел и чего так боялся. Они шли по парку, весело болтая. Им хорошо сейчас. Им нет смысла думать о том, кто старательно избегает их. А ведь он стоит сейчас всего-то в двух шагах и нуждается в них больше чем когда-либо. Раньше его все устраивало. Он мог быть наедине с собой очень долго, не нуждаясь в общении, но теперь... Теперь все изменилось. Если раньше у него были друзья и любимая девушка, то сейчас он остался один. Девушки нет, но он и не хочет никаких отношений, а друзья есть, но... Он не может быть им другом. У него не получается. Может тогда и не надо никого мучить? Может ему суждено остаться одному? Но это глупо! Ему нужно всего-то ослабить эти гайки. Именно они мешают ему полноценно жить. Но как он сможет ослабить их, даже не зная, когда все это началось? Они шли и смеялись. Они хорошая компания. Костя не мог удержаться, чтобы не позвать их. Действие не возымело результата. Затем он пробежал мимо них - тот же эффект. Решив дотронуться до них, он отпрянул в ужасе: рука не проходила сквозь них, слегка только утопая! Тогда почему же они его не слышат, если они его чувствуют? А они его чувствуют, Костя был в этом уверен. Он видел, как они испуганно осматриваются. Он закричал, зовя их, и разгневанно схватил Нику за волосы и потянул их вверх - сначала резко, затем, опомнившись, мягко. Она закричала, но ее крик доносился до Кости, как-то заторможено. Вначале он увидел, как Ника открывает рот в беззвучном крике, потом только он услышал его. Он отпустил ее волосы и зажмурился от негодования и страха. Где он находится? Что это все значит? Костя всегда был довольно выдержанным, но сейчас находясь неизвестно где, в полном неведении, он был уже на грани истерики.
Увидев, что друзья зашли в кафе, он направился следом. Кафе было пустым, как и все в этом гребаном мире! Друзья сели за ближайший стол. Костя сел на четвертый стул рядом с ними. Посмотрев на них, он не удержался от вскрика: перед ним сидели его друзья, но будто постаревшие на полсотни лет. Морщинистые лица, впалые щеки с темными пятнами, водянистые бесцветные глаза. Они разговаривали, как ни в чем не бывало, но Костя слышал уже не их голоса, а голоса старых людей: хриплые шамкающие звуки. Эти звуки причиняли боль, страшную, почти невыносимую психологическую боль. В искорёженных лицах друзей он видел смерть. Не в силах терпеть он схватил бокал пива и хотел разбить его о стену, но рука наполовину утонула в стекле, и у Кости получилось только подвинуть стакан на другую сторону стола. Сильная режущая боль наполнила его запястье и он, сделав неимоверное усилие, все-таки швырнул бокал в стену. Рука была свободна, но она выглядела, как фарш. Кровавое месиво, с которого сочилась на пол кровь. Наверно он каким-то образом порезался о бокал. Внутри бокала! Выйдя на улицу, он постоял немного на крыльце. Баюкая израненную руку он смотрел в даль, нарезанную темными очертаниями домов. Боль в руке начала исчезать. Убрав здоровую руку от запястья, Костя уже не удивился увиденному: рука зажила. Но она светилась каким-то серебряным, чуть заметным светом. Странно, конечно, но удивляться не было сил. Поэтому он не удивился, увидев человека появившегося прямо перед ним. Это был самый неприятный тип, из всех, что приходилось видеть Косте. На его порочном разрушающемся лице читалось множество перверсий. Он стоял перед самым носом у Кости и облизывал трясущиеся губы. Он судорожно дышал и с каждым выдохом выбрасывал в окружающий мир вонючие слюни. Они текли по нему, будто гной из застарелой ранки. У Кости от этого вида рвота подкатила к горлу, но сил блевать не было, и он боролся с рефлексом.
Вдруг в его голове прозвучал голос, смутно знакомый:
- Беги! Беги домой! - приказал он.
И Костя побежал...
...
Они пошли быстрым шагом, пока не зная куда, но идя уверенно и даже не оглядываясь. Минув мост и свернув на ближайшем повороте, они, наконец, осознали куда идут, вот только пока не осознали, зачем. Они шли к Косте. К их другу, с которым давно потеряли нить разговора. Нет, она не порвалась. Она просто исчезла из виду. Они шли к нему, нуждаясь в его помощи и чувствуя, что их помощь нужна ему. Подойдя к его двору, друзья остановились, не решаясь сделать хотя бы шаг. Двор Кости пребывал во мраке. Только в небе трепетало заходящее солнце, а над домом Кости висела Луна в фазе трех четвертей. Из темноты на них наступала оглушающая тишина и смрад.
- Костя… - неуверенно позвал Валера.
В ответ все та же тишина. Давящая, опасная тишина.
Леша первым шагнул во мрак...
...
Месяц красовался на беззвездном небе и освещал тропинку в сад во дворе Кости. Ему нужно было пройти этот сад, чтобы оказаться у своего дома, но парень не двигался. На него из темноты зарослей кустарника взирал кошачий глаз. Костя переводил взгляд с глаза на небо. Зрачок этого полуслепого кота напоминал месяц взирающий с небес.
- Красиво, - непонятно зачем вслух произнес Костя, рассматривая очертания ночного светилы. Совсем не время любоваться луной, - мысленно одернул он себя и двинулся в сад, не глядя на кота. Тропинка была совсем короткой, но он шагал довольно долго. Шагал не оборачиваясь. Ему вспомнился Орфей, который совершил только одну ошибку, но очень серьезную. Костя не желал ее повторять. Он, наконец, приблизился к саду и, едва просочившись через ограду, снова рванул вперед что было сил.
- Не-е-ет! - выдохнул он, резко остановившись. Перед ним была стена. Та же стена, что и в начале его злоключений. Та же стена, что заменила собой дверь его дома. Та же чертова стена, что встала между ним и его близкими.
Он стоял перед ней, опустив руки и больше не сопротивляясь тьме, проникающей в него с того самого «без пяти часа». Она набросилась на него и разорвала бы, если бы вдруг ему не послышался голос. Тот самый знакомый голос. Голос, отдающийся эхом в его теле. Голос, приказавший: «Прикоснись». Он, все-таки, узнал его, но никак не мог понять, почему именно этот голос звучит в его голове и отдает приказы. Это был голос психотерапевта. Того самого, к которому он должен был пойти сегодня днем. Или не сегодня, а вчера. Или завтра. Уже не важно. Прежде, чем выполнить наставление, Костя посмотрел на часы. Месяц осветил стрелки циферблата, указывающие на все те же «без пяти час». Часовая и минутные стрелки, похоже, навсегда остановились, а вот секундная продолжала свой ход. Только она больше не влекла за собой минутную, а та не влекла часовую. Покачав головой, Костя протянул правую «серебряную» руку к стене и коснулся пальцами холодного камня. Учитывая все, произошедшее с ним в эту долгую ночь, Костя был готов к такой боли. Руку обжигала холодная боль, впрыскивающаяся в кровь и разносимая клетками по всему телу. Больно, страшно, но он снова был готов бороться, поэтому проталкивал руку вперед: в стену. Тут он нащупал что-то теплое и странно знакомое. Это была ручка двери его парадной. Не помня себя, парень дернул ее...
В парадной было тепло. Это было райское тепло, наполняющее его конечности живительной силой. Не веря, что кошмар закончился он рывками побежал к своей квартире. Приоткрытая дверь указала на то, что кошмар, возможно, еще только начинается. Он ее закрывал! Он прекрасно это помнил. Хотя в чем он мог быть уверен? Он даже не был уверен, что существует в тот момент времени. Тронув ручку двери квартиры - она была холодной - Костя распахнул ее и вошел...
Его квартира преобразилась. Точнее это была даже не квартира, а широкая и длинная прямоугольная комната. В центре ее рядом друг с другом стояли два кресла и стул с высокой спинкой напротив них. В одном кресле сидел человек, в котором он узнал психотерапевта: высокий, средних лет мужчина, не здоровый, но и не очень худой. С темными, даже черными волосами, слегка прикрывающими один глаз. Несмотря на ярко-голубые глаза, он имел восточную внешность. Он сидел в кресле, довольно уверенно, но не вальяжно. Одет был мужчина со вкусом консерватора: костюм-тройка. Весь в бежевых тонах. Только рубашка черная, с серебряным ободком на воротнике, да красная жилетка. Из ее кармана виднелась золотая цепочка. Второе кресло занимал довольно молодой парень. Он сидел, не двигаясь, как аршин проглотив, и смотрел на Костю... Он и был Костей... Точнее его копией, только глаза белые как молоко. Копия сидела тихо и не моргала.
- Здравствуйте, Константин. Присаживайтесь, прошу вас, - проговорил тихим убаюкивающим голосом психотерапевт, указывая на стул перед собой. - Вы же меня узнали, не так ли?
- Вы психотерапевт, с которым у меня была назначена встреча.
- Прошу вас, зовите меня Знахарь. Это короче и не так претенциозно.
По мнению Кости «Знахарь" звучало более претенциозно, но он промолчал.
- А что касается встречи, то она вот-вот состоится, - продолжал Знахарь. - Вы же еще нуждаетесь в помощи специалиста?
- Что здесь происходит??? - сорвавшись, взревел во всю глотку Костя.
- Подождите, Константин, - у Знахаря не один мускул не дрогнул от такого крика. Он продолжал говорить тем же спокойным голосом. - Не пылите. Мы сможем разобраться в вашей проблеме. Но только, и я повторю только, если вы этого сами захотите. Вы ведь этого хотите, не так ли?
Костя опустился на стул.
«Ах, была не была! Что мне еще терять-то в целом», - подумал он и вслух сказал:
- Да.
- Славно, - сказал Знахарь и прикрыл глаза ненадолго. Копия-Костя молчал. Настоящий Костя посмотрел за спину Знахаря и увидел дверь, в точности повторяющую дверь за его собственной спиной.
- Чем вы занимаетесь, Константин? - наконец открыв глаза, спросил Знахарь.
- Генеалогическим древом, - не особо рассуждая, ответил Костя.
- Вы, возможно, не правильно меня поняли, - мягко сказал Знахарь, слегка покачав головой. - Я имел в виду не тот ярлык, который приклеен к вашей визитке, а то, что для вас значит ваша работа! К чему вы стремитесь? Чем вы занимаетесь?
- Я... Мы ищем то, чего нет. Давно нет, - подумав, ответил Костя, поерзав на стуле. Он оказался не очень уютным. Он представил, что стоит на эшафоте.
- Наверное, вы правы, - тихо произнес Знахарь. - Наши близкие сначала рядом, а потом вдруг раз - и они уже, как вы сказали, «то, чего нет». Вы пришли узнать, почему у вас не складываются отношения с друзьями, так?
- Да, - охотно кивнул Костя, не сводя глаз с «копии». Та в упор, не мигая, смотрела на него.
- А вы когда в последний раз звонили своей маме? - резко спросил Знахарь, наклонившись вперед.
- Я.., - замялся Костя, - ну.., как-то было дело.
- Когда? - нажимал Знахарь, буравя его голубыми глазами.
- Давно! - выпалил Костя.
- А отцу? - чуть отпрянув, спросил Знахарь.
- Также, - вздохнул Костя.
- Ты кого-нибудь любишь? - задал новый вопрос палач Кости.
- Себя и своих близких и родных, - ответил он также как и всегда отвечал в таких случаях, но вдруг заметил, что теперь эта фраза звучит как-то не так уверенно. Будто он, произнося ее, сомневался в ее искренности. Да, раньше он так и думал. А сейчас? Мог ли он сказать, что действительно кого-нибудь любит? И почему он не подумал об этом раньше? Нет, все-таки он, скорее всего, любит своих близких и родных, но эти «гайки» сжали его любовь до состояния привязанности.
Знахарь, видя его размышления, молча сидел и изучал ноготь на мизинце. Затем добавил, разговаривая с ногтем:
- Твои «гайки» - это всего лишь твоя попытка сузить мир. Отфильтровать его. Но я согласен, ты и впрямь немного пережал. Я могу тебе помочь, если ты готов, но ты останешься мне должен. И однажды я приду к тебе и попрошу вернуть долг. И ты его, разумеется, вернешь. Ты готов принять мою помощь?
- Да, - ответил Костя. Он знал, что расписывается каплей крови, но другого выхода уже не видел.
- Ты готов позвать своих близких и родных?
- Да, - повторил Костя.
- Тогда встань и иди вперед, если ты действительно готов! - сказал Знахарь, доставая цепочку из кармана, на которой оказались часы. - А если нет - иди обратно в дверь позади тебя.
Костя встал со стула. Его копия сделала тоже самое.
- Он пойдет в противоположенную от тебя дверь, - посмотрев на обоих «Кость», произнес Знахарь. - Таков закон. Ты, конечно, можешь его остановить, тем самым уплатив долг досрочно, но честно тебе скажу в мире, в котором ты живешь - ответов нет, а решений всегда больше одного. Так что быть однозначным невозможно. По крайней мере, ближайшую тысячу лет, - усмехнулся он. - Никому не повредит другое Я, лишь бы только не было вражды между вами. Главное не забывать, что старики тоже мучаются поисками себя.
Костя не понял всего, но кивнув, шагнул вперед.
- И еще, - сказал Знахарь, как только Костя приблизился к заветной двери. Парень обернулся: Знахарь все также сидел в кресле. Он рассматривал часы на цепочке. - Почаще говори маме и своей любимой (а уж она у тебя появится, будь уверен), что ты их любишь. А друзьям, что их ценишь. Это же правда, а такую правду лучше сказать. Тем более, что ее так хотят знать.
Костя еще раз кивнул, будучи абсолютно уверенным, что Знахарь это увидел и, открыв дверь, шагнул в проем.
- Пробил час! - тихо сказал Знахарь...
...
Он стоял в саду. Обычный сад, при этом очень красивый, пах чесноком, свежескошенной травой и только что срезанным деревом. Оригинальное амбре, но стоящее того, чтоб его вдохнуть полной грудью. Он стоял посреди сада, находящегося в полумраке и заметил огромный валун у стены. Подойдя ближе, парень разглядел лучики света, вырывающиеся из-за валуна. За ним был явно какой-то проход. Костя уперся ногами в сырую землю, а руками в валун, попытался его отодвинуть. Безрезультатно. Только маленькое смещение. Так ему долго возиться. Если только...
- Друзья, прошу, помогите! - попросил он, обращаясь в никуда. И вдруг валун покатился вбок. Костя увидел Валеру, Леху и Нику рядом с собой. Валера и Леха помогали толкать валун Косте, а Ника весело руководила этим процессом. Они отодвинули камень и вместе протиснулись в дыру, скрытую валуном...
...
- Спасибо, - прошептал Костя. - Я ценю вас! Очень ценю! Вы мне нужны!
Леша подмигнул, а Ника улыбнулась.
- И ты нам нужен, - давая «краба» сказал Валера. Костик его охотно пожал. Они стояли у маяка, свет фонаря которого играл на лицах друзей. Щурясь, Костя смотрел на фонарь маяка, напомнивший ему очертания луны. Не четверти или трех четвертей, а полноценной спутницы Земли. Но сейчас был рассвет, на горизонте появилось Солнце...
...
Утро! Все-таки прекрасное состояние. Именно состояние, а не время суток. Та легкость, с которой ты открываешь глаза, щурясь от всего и на все - ни с чем несравнимое удовольствие. Даже утро понедельника. Даже утро с похмелья. Все равно это начало. Это альфа. Костя лежал в кровати, держа в руках телефон. Набрав по памяти номер, он поднес телефон к уху, и, как только на том конце ответили, сказал:
- Я люблю тебя, мама!
Пн 19 Дек 2011, 17:02
