Вечность между нами (СЛР) Книга 1.

Глава 1

– Ай! – вскрикнула я от неожиданности, с раздражением переведя взгляд на свою лучшую подругу. – Больно же!
Моё возмущение было проигнорировано. Долорес лишь ещё сильнее сжала мою руку, продолжая пощипывать её с такой силой и частотой, что синяки на следующий день мне явно были обеспечены.
Я резко освободила свою руку и развернула Долорес лицом к себе. Мне говорили, что мой «фирменный» взгляд может покорить и убить одновременно. Но на мою подругу, казалось, он совсем не произвёл никакого впечатления. Она уже, словно загипнотизированная, стояла, устремив взволнованный взгляд своих небесно-голубых глаз в невидимую точку впереди себя. На её лице застыла идиотская улыбка обожания, а глаза округлились от удивления. Такое выражение появлялось на лице Долорес лишь по двум причинам. Первая, когда она буквально набрасывалась на сладкое после недели жёсткой диеты, в рацион которой входили исключительно минеральная вода без газов и два яблока в день. Вторая причина… Нет… Нет! Только не ОН!
Твою мать!
Что он здесь делает? Его не должно быть здесь! Почему он вернулся?
Вопросы один за другим сменяли друг друга со скоростью света, вызывая целый поток мыслей и чувств.
Лёгкая дрожь пробежала по моему телу, когда я почувствовала его взгляд, обжигающий мою спину. Страх сменился паникой. Лихорадочно я стала озираться по сторонам, ища «пути к отступлению». Бежать мне мешала Долорес. Она словно намертво приросла к мраморному полу. Схватив её за руку, я старалась сдвинуть Долорес с места. Но куда там! Куда мне, с моим скелетообразным строением тела «тягаться» с пышногрудой Долорес, которая, кстати говоря, совсем недавно начала увлекаться греко-римской борьбой?! От досады я даже застонала сквозь зубы.
– Снова пытаешься сбежать от меня, pequeña hada1?
Мягкий, приглушённый голос с хрипотцой вопросительно раздался над моим ухом, мигом вырвав меня из мечтательной задумчивости в реальный мир. Его дыхание обожгло мой затылок, посылая горячие волны вниз по позвоночнику.
– Ты дрожишь, bebé2?
От низкого и тягучего голоса, каждая нотка которого была пропитана сладкой карамелью с долей иронии и чистым соблазном, у меня подогнулись ноги в коленках.
Он мягким, но властным жестом положил свою руку мне на талию. Сквозь тонкую ткань футболки я ощутила жар его ладони. Он крепче сжал свои пальцы, разворачивая меня к себе. Моё тело инстинктивно сопротивлялось такому натиску. Я боялась. Боялась посмотреть ему в глаза, поскольку знала, что это станет последней каплей моего самообладания. Под взглядом его карих глаз я превращусь в мягкую тряпичную куклу, и тем самым полностью упаду в своих глазах.
Мне никогда ранее не был ведом страх, тем более перед ним. Эта реакция на его голос и прикосновения удивляли меня не меньше, чем его. Я знала, что он заметил эти перемены в моём поведении (не потому ли он уехал?). Но даже себе я не могла объяснить их причину. Точнее боялась даже подумать, вспомнить, что послужило началом такого панического страха встретиться с ним взглядом.

В ответ на терзавшие меня сомнения, моё больное воображение подкинуло мне картинку из недавнего прошлого. Год назад я увидела его абсолютно голым. И не одного. Он занимался сексом с нашей служанкой, трахая её прямо на комоде. Повсюду была разбросана одежда. Наверное, страсть застигла их так внезапно, что дойти до кровати просто не было возможно. Её ноги крепко обхватывали его талию. Её тело выгибалась дугой. Закусив нижнюю губу, она впивалась ногтями ему в плечи. По его спине стекали капельки пота. Его ягодицы, играя мышцами, мощными толчками устремлялись вперед и назад. От каждого толчка она жалобно стонала, вскрикивая его имя. Мышцы его спины напряглись, а затем расслабились. Он испустил хриплый приглушённый стон, уткнувшись головой в её волосы.
Всё произошло случайно. Я вовсе не стремилась подглядывать за тем, как он занимается сексом с кокой-то девицей. Я просто хотела забрать книгу, которую он обещал дать мне почитать. Я всегда могла придти к нему без спроса, и никогда не была нежеланным гостем в его доме. До этого момента…
Испугавшись, что он заметит моё присутствие и подумает, что я нарочно подглядывала за ними, я стала медленно отступать в заросли цветущего рододендрона. Но на моё несчастье под ноги мне попался маленький противный любимец хозяина дома. Джаспер. Этот представитель семейства хамелеонов четырёхрогих3 вальяжно развалился на брусчатке, греясь под лучами солнца.
Растерявшись, я стала усиленно махать руками в разные стороны, стремясь найти равновесие. Но маленькая рогатая тварь оказалась довольно мстительным существом. Я почувствовала, как нечто слизкое с силой ударило меня по ступне. Это послужило своего рода толчком, и я больно и главное с шумом приземлилась на столик с горшками растений.
Очнувшись и открыв глаза, я в полном недоумении озиралась по сторонам. Странная зелёная пелена закрывала мои глаза. Пахло землёй и удобрениями. Поморщившись, я попыталась встать, но резкая боль сковала тело. Я с силой сжала зубы, чтобы не вскрикнуть.
Глубоко вздохнув, я снова попыталась повторить свою попытку. Единственным моим желанием было немедленно сбежать из этого места. Я понимала, что обнаружила своё присутствие и скорее всего в данную минуту хозяин дома появится передо мной. Его глаза будут метать молнии. И вовсе не потому, что я подглядывала за ним и служанкой. Нет. Он будет просто вне себя от злости из-за того, что я разбила его горшки с драгоценными экземплярами южноафриканских растений.
Зелёная пелена спала с моих глаз. Ею оказались листья, какого-то вьющегося растения.
– Боже, надеюсь, оно не ядовитое!
С отвращением произнесла я, боясь, что реакция моего тела на подобное растение, станет позорным наказанием за подглядывание.
– Нет, – резко произнёс он, стряхивая с меня землю и листья растений.
Я открыла глаза с холодной решительностью встретить его взгляд. Лёгкий стон вырвался из моей груди. То ли от резкой боли от малейшего движения, то ли от его взгляда, насмешливо буравящего меня, то ли от лицезрения его голой груди. Непроизвольно я обвела кончиком языка по сухим губам. Его взгляд стал серьёзнее и рассерженнее. Я заметила, как он с силой сжал кулаки.
– Эта маленькая дрянь поглядывала за нами! – послышался за его спиной писклявый раздражающий голос служанки.
– Уходи. Я сам позабочусь о ней, – холодно, но властно произнёс он, даже не поворачивая голову в её сторону, продолжая изучающее смотреть на меня.
Я сглотнула. Его взгляд не предвещал мне ничего хорошего. На лбу выступили капельки пота. Ладони стали холодными, влажными и липкими.
– Но… – с ещё большим раздражением хотела возразить девушка.
– Я сказал, иди, – чуть повысив голос, произнёс он, наклонившись ко мне ближе и ощупывая моё тело на предмет повреждения.
Громко фыркнув в ответ, служанка, величественно подняв голову, гордо прошагала мимо нас, напоследок с ревностью сверкнув глазами в мою сторону. Я не смогла удержаться против того, чтобы не показать ей язык. Глупо и по-детски, но мне этот простой жест доставил колоссальное наслаждение.
– Может, перестанешь кривляться и попытаешься встать на ноги? – насмешливо спросил он.
– Нет. Я лучше ещё здесь немножко полежу, – язвительно ответила я.
– Ты и так уже своей пятой точкой помяла все мои растения, хочешь их окончательно превратить в компост?
– Что? – я почувствовала, как краска смущения заливает моё лицо.
– Если ты не в состоянии встать сама, давай я тебе помогу.
– Не стоит утруждать себя. Я сама справлюсь.
Но мои слова шли в противовес моим действиям. От малейшей попытки движения по телу разливалась резкая боль, сковывающая все нервные окончания.
– Видимо, тебе всё же не обойтись без моей помощи.
Не дожидаясь моего возражения, он ловко подхватил меня на руки и понёс в свой дом. Стон, то ли удовольствия, то ли боли вырвался из моих лёгких. Это тревожило меня. Я была не в состоянии отличить эти два чувства в этот момент, и это крайне приводило меня в замешательство.
Он бережно опустил меня на мягкую постель. Я закрыла глаза, когда моё тело ощутило прохладу простыней. Мышцы постепенно расслаблялись, боль уходила.
Через несколько минут я почувствовала, как по моей коже провели нечто холодным и влажным.
– Тише, pequeña hada, я всего лишь осмотрю тебя. Ты могла пораниться.
Его голос был такой заботливый, а руки нежными и успокаивающими. Он протирал моё тело влажным полотенцем, стирая грязь с кожи. Моё тело непроизвольно реагировало на каждое его движение. Мелкая дрожь проходила от кончиков пальцев ног до самой макушки, проникая в сердце.
Я нахмурила брови и задумалась. Мне не было свойственно такое поведение, а точнее такая реакция на его прикосновения. Ничего подобного ранее я не ощущала. Это тревожило и сильно беспокоило меня.
– Ай, – ощутив жжение, тихо всхлипнула я.
– Порезалась осколком от горшка. Твоя футболка в крови. Перевернись на живот.
Я посмотрела на него. Наверное, в моём взгляде промелькнул страх и удивление, поскольку он постарался меня утешить:
– Надо продезинфицировать рану. Обещаю, больно не будет.
Его голос успокаивал. Я послушно кивнула и медленно перевернулась на живот.
Он задрал мою футболку вверх, оголяя спину. Затем достал аптечку из прикроватной тумбочки. Смочил салфетку нашатырным спиртом и приложил её к небольшому порезу вдоль моей поясницы. Я вскрикнула. Затем ощутила лёгкое дуновение его дыхания. От наслаждения я снова приглушённо застонала.
– Тшш, – грудным голосом прошептал он, – pequeña hada.
«Рequeña hada» – «маленькая фея» – прозвище, придуманное им для меня – в данную минуту, произнесённое таким мягким, тягучим голосом, вызвало очередной стон удовольствия.
Продезинфицировав ранку, и приклеив лейкопластырь, он слегка шлёпнул меня по попке.
– Всё. Жить будешь, – довольно произнёс он.
Я перевернулась на спину, облокотившись на мягкие подушки.
– Спасибо, – тихо прошептала я, пряча взгляд под густой чёлкой.
Он приподнял мою голову за подбородок, вынуждая посмотреть на него. Я лишь сильнее зажмурила глаза.
– Тори, посмотри на меня.
– Зачем? – всё так же с закрытыми глазами спросила я.
– Затем, что я хочу видеть, как тебя мучает совесть, – с иронией ответил он.
Я резко открыла глаза, встретившись с ним взглядом. Мне не было стыдно за то, что я видела, как он занимался сексом. Больше всего меня смущала собственная реакция моего тела на одно лишь присутствие его рядом со мной.
– Малышка, может, ты хочешь извиниться? – насмешливо поинтересовался он.
– Прости, что разбила горшки с твоими любимыми цветами, – искренне попросила я прощения.
– И это всё? – его правая бровь удивлённо приподнялась вверх.
– Да.
– Ты видела… как… – он замялся, пытаясь подобрать подходящие слова. Забавно было наблюдать за этим, раньше он никогда не терялся в подборе слов. – Зачем ты пришла? – спросил он, ловко сменив тему.
– Ты обещал дать мне книгу о древних цивилизациях, – я решила подыграть ему, мне вовсе не хотелось, чтобы он думал, будто я подглядывала за ним.
– И по какой же особой случайности пострадали мои цветы?
Этот вопрос, а точнее недвусмысленный намёк, сильно разозлил меня. Так уж получилось, что я и цветы абсолютно не приспособлены к взаимному сосуществованию. Стоит мне только пройти мимо них, как они бледнеют и чахнут на глазах. Не говоря уже о моей патологической потере равновесия рядом с ними. Каждый раз, случайно оказавшись около какого-нибудь красиво цветущего куста, моя пятая точка приземлялась на растения, причём чаще всего на какой-нибудь острый шип. Я серьёзно начала остерегаться малейшего контакта с подобными представительствами «зелёных».
– В этот раз я точно не виновата! – поджав от обиды губы, я перевела взгляд на прикроватную тумбочку, сузив глаза в две мстительные щелочки. – Источник моего позора сидит на той самой книге, за которой я пришла к тебе.
– Что? – он с недоверием посмотрел в ту же сторону, что и я. – Джази?
– Это маленькое недоразумение, ошибка природы толкнул меня!
Я знала, что мои слова попали точно в цель. Джаспер стал менять окрас от зеленовато-коричневого до лилового. Он явно разозлился, даже слегка двинулся вперёд, выставляя все свои четыре маленьких рога в мою сторону. Я злобно посмотрела на него, показывая, что не испугалась.
Звонкий и гармоничный смех раздался над моим ухом. Он смеялся от всей души так, что на глаза выступили слёзы.
– Не смешно, – с раздражением произнесла я, продолжая злобно буравить взглядом Джаспера.
– Тори, ты точно при падении не ударилась головой? – сквозь смех спросил он.
– Нет!
– Тогда, каким образом Джази, – он сделал паузу, – эээ… толкнул тебя? – очередной смешок вырвался из его груди.
– Я не заметила его, наступила, чуть было не упала. Мне почти удалось найти равновесие, когда эта маленькое подобие ящерицы своим противным языком толкнул меня!
От этих слов Джаспер в прямом смысле слова покраснел. Даже радужки его больших выпученных глаз стали ярко алого цвета. Он зашипел, наморщил морду, показывая в оскале ряд не очень больших, но острых зубов.
– Ты специально его сейчас провоцируешь? Если он решит снова высунуть свой язык, я даже препятствовать ему не стану!
– Ты на его стороне? – ошеломлённо спросила я.
Джаспер от удовольствия, что хозяин поддержал его, снова стал зелёного оттенка, медленно потянул задние лапки, слегка пожевал челюстью и уютно свернулся калачиком на книге.
– Считай, что этот раунд за тобой темпераментная рептилия, но не стоит скидывать меня со счетов, – пробубнила я себе под нос.
– Думаю, тебе стоит вернуться к себе в комнату, и постараться в дальнейшем избегать подобных ситуаций.
Я поняла смысл его слов. Я вовсе не глупая и прекрасно умею читать между строк. Он знал, что я видела их, но решил не поднимать эту тему. Я была согласна, поскольку моему поведению не было оправдания. Мне было всего лишь пятнадцать, а он был старше меня на семь лет.

Лёгкий нажим пальцев, а затем резкий разворот вырвали меня из задумчивости. Я встретилась глазами цвета тёмного виски, которые с усмешкой смотрели на меня. Несколько минут мы стояли и смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг.
– Он просто божественен!
Радостное восклицание Долорес разрядило напряжённую обстановку. Воспользовавшись его замешательством, я сделала шаг назад, разочарованно вздохнув, тепло его руки больше не согревало меня. Я слегка поёжилась от холода, старательно призывая все незадействованные ранее ресурсы. Мне требовалось восстановить своё прежнее спокойное, уравновешенное состояние. Глубоко вздохнув и выдохнув, я нашла-таки в себе силы, чтобы снова встретиться с ним взглядом. Он ответил мне дружелюбной улыбкой и слегка кивнул головой.
– Рад видеть тебя Тори, – вкрадчиво произнёс он.
– Я тоже рада тебя видеть Дамиан, – довольно спокойным тоном ответила я, хотя в моей душе клокотали разного рода чувства, которым я не была в состоянии дать внятного описания.
– Ты удивлена?
– Немного. Не ожидала тебя здесь увидеть, – честно призналась я.
– Почему?
– Во-первых, не знала, что ты вернулся из Испании, – я сделала паузу.
– А во-вторых? – насмешливо поинтересовался он.
– Во-вторых, не думала, что у тебя есть брат или сестра, которые учатся в той же школе, что и я, – с раздражением произнесла я.
– Ты права, – усмехнулся он, – я решил лично сообщить тебе, что я вернулся из поездки.
– Правда?
– Нет. Старик послал меня за тобой. Ему нужно срочно поговорить с тобой, – серьёзным тоном сообщил Дамиан.
– Зачем?
– Он не посвящал меня в свои планы. Так что попрощайся со своей подругой.
– Хорошо. Можешь подождать меня на улице?
– Как скажешь, belleza, – равнодушно ответил он, направившись к выходу из школы.
Я повернулась к Долорес, слегка ущипнув её по щекам.
– Ой! – воскликнула она, – за что?
– За то, что вела себя как малолетка, увидевшая впервые Кена, – пошутила я.
– Чёрт! Неужели я произнесла это вслух? – с негодованием спросила Долорес.
– Это всё же лучше, чем, если бы ты дальше продолжала молчать как рыба, устремив на него тупого обожания взгляд.
Краска смущения появилась на её лице.
– Ничего не могу с этим поделать. Рядом с ним я словно в другой мир попадаю. Всё такое нереальное становится.
– Да? А случаем золотого нимба над его головой ты не видишь?
– Случаем нет, – с раздражением ответила она, – а вообще завидуй молча, мисс «Холодное Сердце».
– Ты это сейчас о чём?
– О том, чего тебе никогда не понять, – она театрально закатила глаза к потолку, – это любовь, тебе не ведомо такое чувство!
– Не говори чепухи!
– Это правда. Даже на такого красавца, как Дамиан, – с каким-то особым придыханием она произнесла его имя, – ты смотришь свысока.
– Мне некогда спорить на эту тему. Отец послал Дамиана за мной. Так что увидимся завтра в школе.
Я подошла к Долорес и поцеловала её в щеку. Она обняла меня крепко и заговорчески спросила:
– А можно мне сегодня у тебя переночевать?
– Даже и думать забудь! Увидимся завтра.
Надо же моя подруга решила предпринять серьёзные шаги по соблазнению Дамиана.
Задумавшись об этом, я вышла на улицу, совершенно не заметив перед собой препятствие. Я с силой наткнулась на стену мышц и по инерции упала на спину. Моя коротенькая юбочка задралась вверх, открывая на всеобщее обозрение трусики-шортики с изображением Hello Kitty.
– Кажется, твоя пятая точка не может обойтись без приключений?
В голосе его звучала злость или желание? Мне показалось это?
Помотав головой, одной рукой я попыталась опустить юбку вниз, другую протянула ему.
– Может, хочешь помочь мне встать?
– Нет. Не особо. Думаю, ты в состоянии сделать это самостоятельно.
В состоянии? Самостоятельно? Он, что думает, сделать это так просто, когда на тебе десятисантиметровые каблуки?
Гордо вздёрнув подбородок, я попыталась перевернуться и упереться коленом о землю. От этого неловкого движения моя юбка снова задралась вверх, теперь уже оголяя мой зад.
– Чёрт, – сквозь зубы процедил Дамиан.
Больно подхватив меня за руки, поставил прямо перед собой, опустив юбку чуть ли не до колен.
– С каких пор ты стала так одеваться? – с раздражением поинтересовался он.
– С тех пор, как повзрослела и поняла, что не настолько страшная, что даже на меня могут заглядываться мальчики!
– Да? И когда же сие произошло, bebé?
Он специально назвал меня «малышкой», подчёркивая, что для него я всегда буду оставаться маленьким ребёнком, за которым нужно следить, чтобы он не ушибся и не натворил глупостей.
– Неделю назад! – чётко ответила я. – Мне исполнилось шестнадцать, если ты забыл!
– Я не забыл, – сквозь зубы процедил он, – жаль, что на шестнадцатилетие ты не получила в подарок «мозги».
– В шестнадцать вовсе не обязательно иметь «мозги», чтобы привлечь внимание мальчиков! – парировала я.
Его глаза запылали яростью, он с силой сжал мою руку. Я попыталась вырваться, но это было просто невозможно сделать.
– Ты и вправду так считаешь?
– Да, – слишком поспешно ответила я.
Мы оба поняли, что я соврала. На самом деле мне не были интересны другие мальчики. Мне хотелось завоевать внимание лишь одного мужчины. Дамиан. Мне нужен был только он. Лишь для него я стремилась выглядеть хорошо и красиво. Мне хотелось, чтобы, когда он смотрел на меня, то видел не маленькую беспомощную девочку, в уверенную в себе женщину.
– El mentiroso poco5, – с усмешкой произнёс он, подтолкнув меня вперёд.
Я встала, как вкопанная.
– Нет! Ни за что! Никогда я не сяду на этого «монстра»!
– Твоё мнение здесь не учитывается, – Дамиан расплылся в обворожительной насмешливой улыбке.
– На мне юбка! И каблуки! – я отчаянно цеплялась за малейшую возможность не ехать на мотоцикле, не столько потому, что я боялась. Единственным моим страхом было оказаться рядом с Дамианом, прижиматься грудью к его спине, обнимать его за талию.
– Сочувствую, – вот только ни капли сочувствия не звучало в его голосе, скорее наоборот, он дразнил меня.
Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, с опаской посматривая на сверкающий хромом тяжёлый круизер. Как и его хозяин, мотоцикл был большим и внушающим, привлекая внимание своей дикой красотой и непокорностью. На ум пришло сравнить эту громадину с футбольным игроком. Он казался грузным и неповоротливым, но скорее всего, был полузащитником атлетического телосложения, а не мощным и свирепым защитником. Гортанный звук двух параллельных глушителей говорил, что у этого мотоцикла установлен не только серьёзный двигатель с большими возможностями, но так же, что он обладает весьма противоречивым характером. И сейчас, в данную минуту он был весьма раздражителен, впрочем, как и его хозяин, злобно смотрящий в мою сторону.
Дамиан сидел на мотоцикле и ждал меня со шлемом в руках.
– Принцесса, я не лягушка, чтобы ждать тебя вечно.
Я подошла ближе, взяла шлем из его рук, надела его на голову. Неуверенно села сзади Дамиана на мотоцикл и аккуратно обвила его руками за талию. Дамиан взял мои ладони и крепче сжал их у себя на груди.
– Я не кусаюсь, малышка, держись крепче, – нахально произнёс он, надев свой шлем.
Я перестала скромничать и со всей возможной силой обняла его и прижалась к нему всем телом, вдохнув его запах. Не видя лица Дамиана, я расплылись в улыбке.
Мотоцикл ехал плавно, мягко и спокойно, позволяя любоваться живописными окрестностями. Я жила в пригороде, в 30-ти минутах езды от Нью-Йорка.
Всю дорогу я непроизвольно крепко сжимала его за талию. Ему, наверное, казалось, что делала я это от страха, но, по правде говоря, мне просто хотелось чувствовать его мышцы под своими руками, ощущать, как поднимается и опускается грудь при каждом его вдохе и выдохе.
Время пролетело незаметно. Мы подъехали к дому. Он помог мне слезть с мотоцикла. Сняв шлем, Дамиан подставил лицо лучам солнца. В уголках его глаз показались маленькие морщинки от улыбки.
– Спасибо, что доставил меня, целую и невредимую.
– Пожалуйста, – коротко бросил он, направляясь к входной двери.
Невольно залюбовавшись его походкой, я снова налетела на его спину. От очередного падения меня остановила его рука, ухватившая меня за футболку. Ткань натянулась, выставляя теперь уже на обозрение округлости моих грудей.
– Интересно, на лифчике тоже изображена Kitty?
– Трусики и лифчик шли в комплекте, – дерзко ответила я.
– Внемли совету, – прошипел он над самым моим ухом, – такое бельё вряд ли способно возбудить мужчину, – он едва улыбнулся, – и ещё, научись смотреть по сторонам.
– Постараюсь запомнить.
Дверь открылась и на пороге показалась Мими. Лицо кухарки было заплаканным, она нервно теребила накрахмаленный передник.
– Мими, что случилось?
Я подошла к ней ближе. Тревожное чувство сковало сердце, тяжёлым камнем придавив его.
– Ох, девочка… Мне так жаль… – её рыдания усилились, разобрать, что она говорит, было почти невозможно.
– Что случилось Мими?
Голос Дамиана немного протрезвил её сознание. Медленнее она произнесла, боясь смотреть в мою сторону.
– Ваш отец… Он… Умер…
– Что?
– Инфаркт…
Не разбирая дороги, я бросилась к отцу в спальню. Я отказывалась верить в услышанное. Нет! Только не мой отец! У него прекрасное здоровье! Он не может умереть! Не может оставить меня одну!
В спальне его не оказалось. Постель была заправлена. Я медленно скатилась по двери. Дикие рыдания разрывали мою грудную клетку.
Дамиан присел рядом, нежно обхватив меня за плечи. Кулаками я сжала его футболку, зарыдав у него на груди.
– Поплачь. Тебе надо выплакаться, – его тихий мелодичный голос приятно успокаивал меня.
– Где он?
– В больнице.
– Мне надо туда.
– Нет.
– Почему?
– Потому что ему уже ничем нельзя помочь. Твой отец умер по пути в госпиталь.

__________________________________
1pequeña hada (исп.) – маленькая фея.
2bebé (исп.) – малышка.
3Хамелеон четырёхрогий (Chamaeleo quadricornis) – имеет на конце морды пару направленных вперед коротких кольчатых рогов, позади которых находится еще вторая пара рогов, поменьше, наклоненных под некоторым углом к первой.
4belleza (исп.) – красавица.
5El mentiroso poco (исп.) – маленькая лгунья.

Глава 2

Готические ворота и зеленеющие за ними лесистые холмы, живописные пруды, рощи, лощины, плавные возвышенности, щебетание попугайчиков. Это не место для скорби. Это территория запланированной смерти. Кладбище Грин-Вуд.
Мой отец пожелал быть захороненным именно на этом кладбище, это было его очередной выгодной инвестицией в будущее. Он заранее обговорил все мелочи по похоронной процессии, сам выбрал гроб и цветы, которые украшали зал на церемонии прощания.
В этом был весь мой отец. Он даже сочинил для меня траурную речь, которую я покорно зачитала на глазах у всех присутствующих, которых он лично оповестил о своей кончине, разослав им приглашения на панихиду. Церемониймейстер ненавязчиво подсказывал прощающимся, куда необходимо встать, когда возлагать цветы, когда подойти к гробу для прощания и прочие моменты. Я смиренно исполняла все указания.
Мой отец был достойно проведён в последний путь. Ни одной слезинки не скатилось по моим щекам. Он бы гордился мной. Я знаю. Больше всего на свете он не любил, когда я плакала. Он часто повторял: «Чтобы ты не чувствовала у себя глубоко в душе, это не должно отражаться на твоём лице. Ты должна быть сильной. Жизнь не такая, как кажется на первый взгляд».
Позже, когда я вернусь домой, запрусь в своей комнате, я дам волю слезам, но не сейчас, не на публике, которая с жадностью гиен высматривала малейшее проявление слабости с моей стороны. Я должна быть сильной. Доказать всем, что с моим мнением необходимо считаться. Вскоре я стану наследницей многомиллионного состояния. Я не позволю никому мною управлять.
Через три дня огласят завещание моего отца. Я несовершеннолетняя, а потому мой отец с его предусмотрительностью непременно официально назначил мне опекуна. Я была уверенна, что он выберет в качестве моего опекуна достойного на его взгляд человека, которому я могла бы доверять, которому бы он смог доверить своего ребёнка. Я надеялась, что его выбор падёт на дядю Джефри. Он был лучшим другом отца на протяжении почти всей его жизни. Как адвокат именно он помог составить отцу завещание. Я подходила к дяде Джефри, пытаясь расспросить его о завещании, но он был неприступен. Сказал, что вскоре всё прояснится.
Когда гроб моего отца опускали в землю, кто-то громко всхлипнул. Я посмотрела на женщину, стоявшую по правое плечо от меня. Любовница отца. Молодая актриса разыгрывала перед зрителями сцену, достойную премии Оскара.
– Не стоит так сильно убиваться. Вы были ему абсолютно безразличны.
Актриса посмотрела на меня удивлёнными глазами, её нижняя челюсть злобно подалась вперёд. Не обращая на неё никакого внимания, я прошла мимо ошарашенной публики, покинув траурную церемонию.
Мне не хотелось ехать домой. Я решила погулять по кладбищу. Ноги сами привели меня к одной маленькой, но ухоженной могиле. Я давно здесь не была. Сердце сразу сжала тоска.
Рядом с надгробной плитой лежал цветок. Я присела на зелёную траву и, взяв цветок в руки, повертела его перед собой. У цветка было красивое название пассифлора или страстоцвет. Этот цветок испанские миссионеры считали олицетворением орудия страстей господних. Заостренные верхние части листочков страстоцвета напоминали копье, усики были похожи на плети, а тычинки и пестик, расположенные крестом, – на орудия пыток.
Не каждый человек, наверное, знает, что это растение даёт в год два урожая ароматных и вкусных плодов, известных как маракуйя. Я тоже не знала, хотя очень сильно люблю соки и лакомства из этого экзотического фрукта. Меня просветила женщина, у могилы которой я нахожусь. Мария-Луиза Китана. Мать Дамиана. Она работала кухаркой в нашем доме.
В детстве мне было трудно выговорить её полное имя, поэтому я звала её просто Лу. Она заменила мне мать.
Моя мама умерла через три дня после моего рождения. Роды были очень трудными, а здоровье моей матери не было отменным. Она с трудом выносила меня, родив преждевременно. Я знаю о ней лишь по фотографиям и редким обрывкам воспоминаний тех, кто знал её. Говорят, внешне я очень на неё похожа. У меня такого же шоколадно-орехового оттенка волосы с рыжими прядками; голубые глаза; высокие скулы и полные губы. Может быть, внешне я и была похожа на маму, но основные черты характера – упрямство и своенравие – достались мне от отца. Хотя я не совсем согласна с такой формулировкой. Я не упрямая, просто привыкла самостоятельно принимать решения. У меня нет завышенного чувства собственного достоинства; нет, я называю это гордостью. И я вовсе несвоенравна, у меня просто есть свое своеобразное видение и восприятие мира. Единственным своим недостатком считаю – обидчивость, да и то через несколько дней забываю причину обиды. Ах, да! Одной моей «сверхспособностью» является полный «уход в себя», абсолютное «отключение» от внешнего мира. Стоит мне задуматься о чём-нибудь, я перестаю замечать время и место, где нахожусь. Это обстоятельство сильно осложняет мою жизнь!
Я посмотрела на плиту из розового мрамора, и слеза невольно скатилась по моей щеке. Как же мне хотелось уткнуться в плечо Лу и выплакать всю боль в моём сердце! Как мне не хватает её нежных поглаживаний по голове и добрых, успокаивающих слов. Она всегда могла найти ко мне подход. Знала, когда ободрить, похвалить, а, когда и поругать меня. Я так сильно тосковала по ней!
Лу не стало три года назад. Она просто уснула и больше не проснулась. Врачи констатировали смерть от острой сердечно-сосудистой недостаточности.
Без неё дом опустел. Больше не было слышно её звонкого смеха и приятного мелодичного пения. Лу всегда пела испанские песни, когда готовила. Иногда Дамиан аккомпанировал ей на гитаре. Музыка и голос Лу завораживали, напоминали тихий и нежный поток лунного света. Я словно воочию переживала мифы и сюжеты древних, как мир, историй.
Лу заботилась о доме, обо мне и об отце. Если бы не она, я, скорее всего, воспитывалась бы в какой-нибудь закрытой школе, а до этого в каком-нибудь частном закрытом детском садике. Отец мечтал о сыне – наследнике. А вместо этого получил в наказание особь женского пола. Конечно, он любил меня, но своей, какой-то особой, неведомой мне и окружающим любовью.
Лу приехала в Америку вместе со своим младшим братом и двухгодовалым сыном. У них почти не было денег, но им повезло устроиться на работу к моему отцу. Лу выполняла обязанности кухарки и экономки, её брат – Мигель – был шофёром отца, но истинным его призванием было садоводство. Он был очень весёлым и преданным человеком. Мигель последовал за сестрой, когда ту с позором выгнал отец из собственного дома.
Лу рассказывала, что её родиной было маленькое местечко в Испании под названием Лагуардия. Её отец владел винодельней, прославившейся своим красным сухим вином цвета спелой вишни с ароматами красной смородины и ягод тутового дерева, нотками какао, пряностей и тонкой древесины.
Отец выгнал её из дома, потому что не мог пережить позора. Его единственная дочь родила вне брака от неизвестного мужчины. Обладая вспыльчивым характером, он, не задумываясь о последствиях, указал дочери на дверь. Наверное, после он пожалел о своём импульсивном поступке, но Лу была слишком гордой, чтобы простить обиду.
Мигель, Лу и Дамиан стали мне семьёй. Лу заменила мать, Мигель был добрым «дядей Миге», а Дами – старшим братом, который защищал свою маленькую «сестрёнку», вытаскивая её из различных неприятностей.
Но однажды этой идиллии пришёл конец…
Контрастный атмосферный фронт стал причиной этого конца…
Сильный ураган пронёсся по городу, вырывая деревья с корнями, срывая линии электропередач и крыши с домов.
Машина отца оказалась в самом эпицентре событий. Мигель погиб.
Лу тяжело переживала смерть брата. От горя она ушла в себя, поникла. Её глаза больше не блестели от счастья, в них навсегда застыли слёзы.

За спиной послышались шаги. Моё тело напряглось и застыло, я невольно задержала дыхание. Шаги приближались, и я почувствовала, как по спине побежали холодные волны страха.
– Кто здесь? – мой голос дрожал.
Я оглянулась по сторонам. Темно. Я снова не заметила, как быстро пролетело время.
Патологическое невезение – оказаться на кладбище вечером, к тому же одной!
Я усмехнулась. Наверное, зверёк пробежал, а моё больное воображение решило пошутить над рассудком.
Глубоко вздохнула и выдохнула, настраивая себя на позитивный лад.
Главное не паниковать!
Чёрт! Я отчётливо услышала хруст ветки!
Мгновенно мои органы чувств обострились. Возможно, хруст ветки сам по себе не опасен для жизни, но для оленя, например, он служит сигналом приближения хищника. В конце концов, то, что я ощутила себя жертвой, привело меня в ярость.
Я повернула голову в сторону звука, медленно ко мне приближался мужчина, лица которого мне никак не удавалось разглядеть.
Мозг подал сигнал к бегству. Я быстро вскочила и с криком «Помогите!» побежала, не разбирая дороги под ногами.
Лихорадочно перепрыгивая надгробные плиты, я с жадностью ртом хватала воздух. Лёгкие горели, ноги онемели и заплетались. Не так-то просто бежать, когда на тебе надеты туфли от Джимми Чу, они вовсе не приспособлены для быстрых марафонов!
Внезапно резко кольнуло в боку, запнувшись об торчавший из земли корень, я полетела на землю. Ещё в воздухе мне удалось перевернуться. Приземлившись на спину, я приняла всю силу удара на свою пятую точку. Из лёгких вырвался приглушённый стон.
Просто патологическое невезение! Меня угораздило приземлиться на куст с розами, и мелкие шипы больно впились мне под кожу.
– Ты в порядке?
– Нет! – раздражённо выкрикнула я.
– Поранилась? – с насмешкой спросил знакомый голос.
– Пострадало только моё эго, – с обидой произнесла я.
– Так и будешь продолжать приминать своим телом бедные цветы?
– А обо мне ты не беспокоишься? Я ведь из-за тебя оказалась в таком глупом положении!
– И только из-за своего глупого упрямства продолжаешь в нём прибывать, – с мягкой иронией передразнил он.
Заметив протянутую мне руку, я сначала хотела отказаться от помощи, но увидев, как мелькнули искры раздражения в его глазах, крепко ухватилась за неё. Он подхватил меня, словно пушинку, перекинул через плечо и понёс в неизвестном мне направлении.
– Отпусти меня немедленно! – я просто задыхалась от переполнявшего меня гнева. – Немедленно опусти меня на землю!
Я злобно сжала кулачки и уже приготовилась поколотить его мощную спину, как почувствовала лёгкий шлепок по моей попке. Острое чувство удовольствия горячей волной прокатилось по моему телу. Я прикусила нижнюю губу, подавляя предательский стон наслаждения.
– Будет быстрее, если я всё же понесу тебя – не терпящим возражений тоном, ответил Дамиан. – Без обид, но в этих туфлях ты вряд ли в состоянии будешь сделать хотя бы шаг.
– Без обид, но всё же мне как-то удалось на них бежать от тебя, – тем же тоном парировала я.
– Пробежав сто метров, ты плюхнулась на задницу, – со смешком ответил он и добавил:
– Правда, выглядело это весьма эффектно!
Представив себе, как это могло выглядеть со стороны, я рассмеялась. Его мелодичный смех слился с моим, заставляя сжиматься моё сердце сладко и мучительно.
– Почему ты преследовал меня?
– А почему ты убегала?
– А обязательно отвечать вопросом на вопрос?
– Тори согласись, ты сейчас не в самом выигрышном положении, чтобы устраивать допрос с пристрастием, – пошутил он.
– Согласись Дамиан, что в такое положение я попала именно из-за тебя! – я ударила его кулачком по спине, при этом всхлипнув от резкой боли.
– Тише тигрица, а то ненароком ещё поранишься.
– Да пошёл ты!
– Аккуратней с выражениями девочка, – для большей убедительности своих слов, он слегка сжал меня за ягодицу.
– Чёрт! – непроизвольно вырвалось у меня. – Отпусти меня!
– Не кричи, мы уже пришли.
Он резко поставил меня на землю. Голова закружилась, и я подалась вперёд. Дамиан успел подхватить меня вовремя, и я облокотилась на его грудь. Несколько минут мы стояли в тишине. Я вдыхала запах его одеколона. Дамиан пах осенним лесом с густыми нотками сосны и терпкими нотами дубового мха.
– Ты дрожишь.
От одного его взгляда меня бросало то в жар, то в холод. Я была бессильна противостоять своему телу. Проведя кончиком языка по сухим губам, я посмотрела на Дамиана. Он смотрел на меня таким взглядом, что мои коленки подогнулись, и я вновь повисла на его руках.
– Согласись, без моей помощи самостоятельно тебе не добраться до дома, – сказал он, улыбнувшись своей великолепной самодовольной улыбкой.
– Не хочу домой, – прошептала я, – куда угодно, только не домой, – с мольбой в глазах я посмотрела на него.
– Как скажешь, pequeña hada, – Дамиан нежно прикоснулся к моей руке. – Может, первым делом покинем кладбище? Меня, конечно, вдохновляют здешние красоты, но я предпочитаю наслаждаться ими в дневное время суток.
– Как ни странно, я тоже, – с улыбкой ответила я.

Земля проносилась с огромной скоростью под ногами. Мне было абсолютно всё равно, куда Дамиан везёт меня. Лишь бы он был рядом. Только с ним я могла чувствовать себя в безопасности. Только с ним мне было весело и комфортно.
Дамиан дал мне свою кожаную куртку. Его запах окутывал теплом и сладостью, завораживал и опьянял. Моё тело трепетало, дыхание было прерывистом и частым, а сердце билось с такой силой, что, казалось, вырвется из груди.
Он остановился у какого-то ярко освещённого придорожного бара. Неоновая вывеска гласила: «У Эрла». Ниже было приписано: «Лучшее оружие – свобода». Несколько десятков байков было припарковано около бара. Не просто высокотехнологичных средств передвижения, а настоящих произведений искусств, которые выражали личную свободу и индивидуализм своих хозяев. Стильные и мощные они не могли не вызывать восторженных взглядов и эмоций.
– Вот теперь моё эго пострадало, – услышала я над своим ухом насмешливый голос Дамиана.
– Что? Не поняла, о чём ты?
– На мой байк ты не смотрела такими щенячьими глазами обожания, – с обидой произнёс он.
Положив свою руку мне на спину, Дамиан слегка подтолкнул меня к входу в бар.
– Ревнуешь?
– И в мыслях не было.
Я хотела ответить ему, но снова залюбовавшись красивой улыбкой Дамиана, не заметила, как налетела на чью-то спину.
– Ой! Простите.
Я попыталась обойти человека, но «сплошная гора мышц» преградил мне дорогу.
– Проблемы? – я с вызовом посмотрела на тяжеловеса.
Для этого мне понадобилось высоко поднять голову. Мои глаза широко раскрылись от удивления. Он самодовольно улыбался.
В моём представлении байкеры – банды грязных отморозков, которые придумали себе имидж «крутых». Исколотые чернильной иглою руками, с растрепанными длинными волосами, небритые, с пивными животами, одетые в поношенные джинсы, рваные футболки, банданы и косухи. Единственный байкер, который не внушал мне отвращения, был Харли Дэвидсон в исполнении Микки Рурка (обожаю этот фильм!).
Поправка. До тех пор, пока я не узнала, что Дамиан тоже байкер.
Ещё одна поправка. До тех пор, пока я не налетела на «скалу стальных мышц».
– Малышка потеряла дар речи? – с издёвкой произнёс мужчина, скрестив руки на груди.
Он возвышался надо мной как Голиаф перед Давидом. Высокий и широкий в кости, с мощной грудью, могучими плечами и мускулистыми руками, он стоял и насмешливо улыбался. Его длинные, до плеч, волосы цвета спелой пшеницы были густы и так блестели, что им позавидовала бы любая женщина. Они не совсем гармонировали с его грубоватым и мужественным обликом. У него было красиво вылепленное лицо с сильным, твёрдым подбородком и широкими скулами. Едва заметный шрам над верхней губой и лёгкая небритость придавали ему ещё более сексуальный и мужественный вид. В светло голубых глазах искрился смех.
– Шедоу, эта малышка со мной, – откуда-то издалека до меня долетел насмешливый тон Дамиана.
– Испанец? Давненько тебя не было видно! – светловолосый протянул руку Дамиану.
– Позволишь пройти?
– Тебе – да. Ей, – он кивнул в мою сторону, – нет.
– Да ладно тебе, Алан.
– С ума сошёл что ли? У девчонки наверняка и водительских прав ещё нет, а ты притащил её сюда, – раздражённым тоном процедил сквозь зубы Шедоу.
– Мы не доставим никому неприятностей. Уверяю тебя.
– Да она одним своим видом привлекает к себе неприятности.
– Мальчики, вообще-то вы говорите сейчас обо мне в моём же присутствии! – громко произнесла я, пытаясь привлечь их внимание.
Привлекла…
«Мальчики» удивлённо посмотрели на меня. Наверное, никто не ожидал от меня такого. Признаться, я тоже. Набравшись смелости, я подошла ближе к Шедоу (мне нравилось называть его именно так) и изящным жестом положила свою руку поверх его. А затем ласковым, но уверенным голосом попросила:
– Шедоу. Пожалуйста, позволь пройти нам внутрь. У меня сегодня был не самый удачный день.
Я посмотрела на него своим «фирменным» взглядом, замечая, как постепенно на его лице появляется дружелюбная улыбка.
– Эта девочка умеет вить верёвки из мужчин, – пробурчал Дамиан.
Не обращая на него никакого внимания, я полностью сосредоточилась на Шедоу, продолжая смотреть на него томным взглядом.
– Молочные коктейли у нас не продаются.
– Тогда я буду текилу, – он напрягся. – Я пошутила! – честно призналась я, но серьёзное выражение так и не сходило с его лица. – Нет. Правда пошутила. И тебе стоит просто улыбнуться, чем стоять и буравить меня злобным взглядом.
Шедоу посмотрел на Дамиана, улыбнулся своей нагловатой улыбкой.
– Говоришь, не доставит неприятностей? – приподняв одну бровь, с сарказмом поинтересовался Шедоу.

– Не смотри по сторонам. Ни на ком не задерживай взгляд, – проинструктировал меня Дамиан, пока мы пробирались к единственному свободному столику у стены.
Я села на стул, спиной к залу. Дамиан расположился напротив меня на мягком диванчике. Он достаточно органично вписывался в общую картину бара. Невооружённым взглядом было заметно, что чувствовал он себя здесь вполне комфортно.
Краем глаза я заметила сцену, на которой готовились к выступлению музыканты. Повернув голову, я встретилась взглядом с аквамариновыми глазами Шедоу. Он стоял у бара с бокалом виски, не сдерживая довольной улыбки. Я смущённо улыбнулась в ответ. Дамиан заметил наш обмен взглядами, и хотя внешне он казался безразличным, я знала, что он злится.
К столику подошла блондинка с пирсиногом в брови и волосами гладкой волной спускающимися на плечи. От неё исходил аромат дешёвых духов и алкогольных паров, смешенных с табачным дымом. Одета она была в обтягивающий кожаный топ и короткую чёрную юбку, едва прикрывающую ягодицы. Голенища лакированных красных сапог были настолько длинными, что доходили до середины бедра. В руках она держала засаленный блокнот и карандаш.
– Дамиан. Давненько ты к нам не заглядывал, – с укором сказала девушка, в глазах которой читалось обожание.
– Я был занят, Салли, – Дамиан улыбнулся девушке, которая чуть ли не святилась от счастья.
Она перегнулась через стол, громко прошептав на ушко Дамиану. Девушка говорила медленно и чётко, чтобы я могла расслышать каждое её слово:
– Я скучала по тебе малыш. Мне так тебя не хватало. Я каждую ночь вспоминала тебя и твои…
Дамиан успел перехватить её руку, которую она хотела запустить ему под рубашку. Он вежливо отстранил её от себя.
– Салли, нам два фирменных блюда и две бутылки минеральной.
– Мне без газов, – с раздражением произнесла я.
Мои щёки пылали от гнева. Я злилась на эту дешевку. Злилась на него, что он трахался с ней. Злилась на себя за то, что сидела здесь и наблюдала за их воркованием.
– У нас вся вода с газами, – со злобой ответила девушка.
– А лёд у вас есть?
– Конечно есть!
– Тогда добавьте его к нашему заказу. Больше не будем вас задерживать. Вам ведь нужно обслужить не только наш столик.
Девушку задело моё высказывание, впрочем, я на это и рассчитывала. Она высоко подняла голову, резко развернулась и пошла к бару, с недовольством бормоча под нос ругательства.
– Зачем тебе понадобился лёд?
– Затем, что к ушибленному месту надо сразу же прикладывать лёд.
– Ты решила с кем-то подраться?
– Возможно.
– С кем же? – в его глазах плясали искорки смеха.
– На данный момент я рассматриваю две кандидатуры, – честно призналась я.
– Не хочешь просветить какие? – уголки его губ приподнялись в полуулыбке.
– Ну, либо ты, либо эта «мини-юбка».
– Ревнуешь?
– И в мыслях не было.
Дамиан рассмеялся тихим мелодичным смехом.

Фирменным блюдом оказались гамбургеры: жареная котлета, поданная в булке; майонез, листья салата, маринованный огурчик, укроп, лук, помидор и горчица. Я закрыла глаза; запах жареного мяса сводил с ума. Нёбо увлажнилось, язык изогнулся в предвкушении. Я собиралась откусить основательно, чтобы рот наполнился мягким, тёплым, сочащимся кровью мясом, в носу защипало от лука и горчицы, а горячий сок струей хлынул в горло. Вместо этого я едва надкусила передними зубами, прихватив веточку укропа, крошку булочки и листик горького салата.
Прежде всего, я была леди с хорошими манерами. Лу ужаснулась бы, увидев, как я набрасываюсь на гамбургер. «Ты должна красиво принимать пищу не только в обществе, но и в кругу семьи», – часто повторяла Лу. Она привила мне манеры хорошего тона, которые стали моей второй натурой.
– Девочка, разве так едят гамбургеры? – возмущённо воскликнул Шедоу, подходя к нашему столику и усаживаясь за стул рядом со мной. – Я, понимаешь ли, со всей душой их для тебя готовил, а ты оказывается травоядная!
– Ты их приготовил?
– А кто ж ещё? Я самый главный на кухне! – важно и гордо произнёс он.
– Алан владелец бара, – пояснил Дамиан.
– Я думала, бар принадлежит какому-то Эрлу.
– Принадлежал. Старик умер и оставил его мне в наследство, – пояснил Шедоу.
– Наверное, нелегко тебе справляться со всем разом?
– С чего ты взяла? – с удивлением приподняв бровь, Шедоу пытался сдержать улыбку.
– Вышибала, повар, владелец… – перечисляя, я загибала пальцы на правой руке. – Наверное, и бухгалтерию сам ведёшь?
Мужчины переглянулись и весело рассмеялись.
– Что я такого забавного сказала?
Я чувствовала себя маленьким ребёнком, впервые сказавшим плохое слово своим родителям. Их первая реакция – шок, замешательство удивление; а затем – дикий хохот с размазыванием слёз и надрыванием горла.
– Так уж получилось, что все мои работники сегодня мучаются расстройством желудка.
Вздохнув, я судорожно проглотила ком в горле.
– Скажи, что они не слегли от этого недуга, попробовав блюда твоего приготовления.
Мужчины рассмеялись ещё громче, привлекая внимание посетителей к нашему столику. Дамиан заметил несколько взглядов, направленных в мою сторону. Он перестал улыбаться. Скулы его заострились. Причудливая игра света и теней придало его лицу демоническое выражение.
– Нет. Они попробовали стряпню моей сестры. Мне же посчастливилось избежать этой участи.
Я хихикнула в ответ. Взяла в руки гамбургер и жадно надкусила его. По моим рукам побежал сок, но я не обращала на это внимание.
– У малышки прекрасный аппетит!
– Скорее всего, она со вчерашнего дня ничего не ела, – язвительно ответил Дамиан.
Он на что-то злился, но мне никак не удавалось понять ход его мыслей. Наверное, жалел, что привёз меня в такое место. Может он думал, что я стану о нём плохого мнения, после посещения этого бара?
Мужчины! Как же сложно их понять! И уж тем более разобраться в их логике мышления!
– Так, каким ветром вас двоих сюда занесло? – Шедоу вопросительно посмотрел на Дамиана.
– Решили перекусить по дороге в «Paraíso1», – ответил Дамиан, грозно посмотрев за мою спину.
– Что это за место? – поинтересовалась я.
– О! Так малышка не в курсе даже куда её везут? – в нотках его голоса прозвучала ирония.
– Её особо не интересовал этот момент, – Дамиан подмигнул мне, затем перевёл взгляд на Шедоу. – Я думаю, нам уже пора уходить.
– Согласен, испанец. Тебя давно здесь не было, – Шедоу окинул взглядом посетителей бара. – Эта малышка определённо привлекает к себе неприятности. Тебе не стоило с ней здесь появляться.
– Почему? – поинтересовалась я.
– Испанец нажил себе достаточно врагов и завистников, – коротко пояснил Шедоу.
– Почему?
– Слишком заносчив и слишком красив. В общем «слишком» – это явно про него, – усмехнувшись, произнёс Шедоу.
– Что? – с полным недоумением спросила я.
– Предлагаю рассказ обо мне отложить до следующего раза, – Дамиан поднялся со своего места. – Нам пара, Тори.
Я послушно встала. Дамиан подошёл ко мне ближе, положив свою руку ко мне на талию. Он наклонил свою голову ниже, прошептав мне на ухо:
– Я отвезу тебя в такое место, где ты сможешь забыть все свои проблемы, забыть все свои заботы.
– Ты будешь рядом? – тихо прошептала я.
– Да.
На неуловимое мгновение наши взгляды встретились, и моё сердце, пропустив удар, затем забилось вдвое чаще обычного.
Шедоу проводил нас до выхода. На прощание он дал мне свою визитку, сказав, что, если мне понадобится какая-либо помощь, он всегда будет рад мне помочь. Мне нравился Шедоу. Если бы я уже по уши не была влюблена в Дамиана, то непременно влюбилась бы в Алана.
Я усмехнулась своим мыслям. Надо же, впервые я призналась самой себе, что люблю Дамиана. Теперь я поняла, что значили перемены в моём поведении.
Я люблю его…
Но взаимны ли мои чувства?
Грустно признавать, но я, кажется, знала ответ на этот вопрос…

_______________________________
1Paraíso (исп.) – райское место.

Глава 3

Раз, два, три, …, пять, шесть, …, десять…
Я справлюсь! Да, я смогу! Это ведь совсем не сложно выступить перед сотней людей и поведать им о своём открытии?!
Кого я обманываю?!
Я панически боюсь выступать перед публикой!
Я побывала в племени яномани, которым известны десятки ядовитых средств, которыми они смазывают наконечники своих стрел. Я месяц прожила с этим племенем, наблюдая за тем, как они в праздник поминовения мёртвых смешивают прах усопших с пищей и съедают её. Это племя весьма агрессивно и враждебно расположено к белым людям. Но мне посчастливилось изучить это племя, узнать их быт, традиции, научиться некоторым навыкам стрельбы из лука.
Я улыбнулась про себя, вспомнив, как их вождь пытался заставить меня вдыхать через какую-то специальную трубочку, дабы одурманить наркотическим растением. Он считал, что тем самым «изгонит из меня демона». Забавное племя, несмотря на их враждебность, они реально умели веселиться.
– Ауч!
Чёрт! Я снова задумалась, что не заметила, как налетела на спину какому-то мужчине. Потеряв равновесие, я упала на спину, напоследок всхлипнув от досады. Когда же я научусь смотреть по сторонам?
– Вы в порядке? – услышала я тихий вкрадчивый голос.
Мужчина подал мне руку и я, ухватившись за неё, резко встала на ноги. На миг наши взгляды встретились, и мы узнали друг друга. Краткая вспышка воспоминаний вспыхнула в его глазах, и он мило улыбнулся мне.
– Малышка, если бы я знал, что ты планируешь врезаться мне в спину, я бы повернулся к тебе грудью и заключил в свои объятия, – он ослепительно улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов.
– Так что же тебе мешает сделать это сейчас?
Он усмехнулся краешком губ. Запустил руку ко мне в волосы; очертил пальцем контур моего лица, а затем поцеловал в щёку.
– Рад видеть тебя, малышка.
Он обнял меня, приподнял и стал кружить вокруг себя. Я рассмеялась.
– У меня голова закружилась! Шедоу, поставь меня на место!
– Как скажешь, малыш.
Он поставил меня на ноги, и я, слегка покачнувшись, оперлась на его сильную руку. Несколько взглядов были устремлены в нашу сторону. Женщины смотрели на меня с ревностью, а мужчины смотрели на Шедоу с некой завистью.
– Что? Что ты здесь делаешь?
Немного отойдя от шока, я постаралась выведать у Шедоу причины его нахождения в этом отеле и в этой стране. Оказалось, что он здесь по особому случаю – его сестра выходила замуж и он здесь лишь для того, чтобы провести её к алтарю.
Мы сидели в баре и мило беседовали. Я выпила несколько слабых алкогольных напитков. Шедоу пил виски.
– Твой телефон звонит.
– Прости, что ты сказал?
Я что уставилась на него и даже не слушала, что он мне говорит?
– Я сказал, твой телефон звонит, – немного повысив голос, произнёс Шедоу.
Поняв, что он имел в виду, я достала телефон из сумочки и чертыхнулась. Звонила Кэтрин, а это значило, что я снова забыла о чём-то важном. Я даже не стала напрягать память, пытаясь вспомнить, что я такого забыла. Кэтрин сейчас всё сама расскажет… В своей манере…
Я тяжело вздохнула. Шедоу заметил мои сомнения.
– Может не стоит отвечать?
– Придётся. Я просто обязана ответить на этот звонок, иначе она найдёт меня и прилюдно выскажет всё, что хотела сказать мне по телефону.
Шедоу удивлённо приподнял бровь. Я нажала на зелёную кнопочку и поднесла телефон к уху.
– Твою мать! Тори, где ты пропадаешь? Я повсюду тебя ищу! Я уже обзвонила все больницы и морги! Ты хоть представляешь, как я беспокоилась?! С твоим-то патологическим везением попадать в разные неприятности!
– Заметь, с таким же патологическим везением мне удаётся выбраться из этих неприятностей, – попыталась я пошутить. Неудачно надо сказать. Это ещё больше разозлило Кэтрин.
– Ты где находишься?!
– Я в баре, в отеле.
– Что?! Я, понимаешь ли, с ног сбилась, бегаю, ищу её, а она знай себе, в баре прохлаждается!
– Говори тише Кэти, – снова неудачно попыталась я успокоить свою лучшую подругу.
– Не надо меня успокаивать Тори! Поздно уже! Я чуть с ума не сошла из-за тебя!
– Прости, Кэти. Просто я неожиданно встретила старого друга. Мы разговорились, и я просто забыла о времени, – это прозвучало как оправдание, да собственно говоря, оно им и было.
– Твою мать! Я всю полицию на уши поставила, а ты, оказывается, приятно проводишь время в мужской компании!
– Ты, что сделала? – от удивления я даже рот открыла.
– А что мне оставалось делать, по-твоему? Ты не появилась на конференции!
Чёрт! Я совсем забыла об этом! Я должна была выступать сегодня перед сотней людей, должна была поведать им о своём открытии. Вместо этого я просидела весь вечер в компании мужчины, попивая коктейли.
– Кэти, Кэти, дорогая… Прости меня пожалуйста. Я, правда, не специально это сделала. Просто это… Ммм… Вылетело у меня из головы…
После очередной грозной тирады, мне всё же удалось успокоить Кэтрин. Я также выяснила, что избежать публичного выступления мне не удастся. Кэтрин перенесла мою презентацию на уикенд.
– Так, сиди на месте. Мы скоро будем.
– Что? Зачем? Нет!
– Не нет, а да! – не требующим ни возражения, ни препирательства голосом, утвердительно заявила она. – Ты у меня в долгу, дорогая. И мне просто не терпится посмотреть на того красавца, из-за которого ты забыла о самом главном выступлении в своей жизни! О своём «звёздном» часе!
– Очень смешно Кэти. Теперь ты до конца моей жизни станешь упоминать этот случай?
– Как и многие другие! – она засмеялась в трубку и отключилась.
Я посмотрела на Шедоу, который во время всего разговора не сводил с меня внимательных изучающих глаз.
– Я познакомлю тебя со своей командой. Тебе они понравятся.
– Твоя подруга мне уже определённо нравится, – он усмехнулся. – Рад, что в твоей жизни есть люди, которые беспокоятся за тебя.
– Я бы сказала, даже слишком! Порой Кэтрин относится ко мне так, словно я сделана из стекла. Это так…
– Раздражает?
– Да. Кэти непременно нужно всё и вех контролировать, а я постоянно не вписываюсь в её расписание.
Шедоу мягко рассмеялся.
– Неужели?
– Да, Тори из-за своего упрямства постоянно срывает составленный мною график.
В эту минуту подошла Кэтрин. Она встала за спиной у Шедоу, скрестив руки на груди, прищурившись, внимательно рассматривая его.
– Кэти, это мой старый знакомый. Ше…
– Алан. Алан Кингсли, – представился Шедоу.
– Кэтрин. Кэтрин Паркер, – в том же тоне ответила Кэти, протянув Шедоу руку для приветствия.
Он, усмехнувшись, пожал её руку, скользнув взглядом по её фигуре.
– Рад знакомству.
Ослепительно улыбнувшись в ответ, Кэтрин грозно посмотрела на меня.
– Поскольку этот, – она кивнула в сторону Шедоу, – представитель Homo sapiens не относится к загадочным племенам Земли, я прощаю твою забывчивость.
– Спасибо. Иначе бы я просто не пережила твоей обиды.
– Я могу ещё и передумать. Это лишь первая оценка его внешних параметров.
– И как они тебе? – поинтересовалась я, находя эту ситуацию очень забавной.
– На девяточку, но следует ещё изучить его характер и определить намерения.
– Девочки, вообще-то вы говорите обо мне в моём же присутствии! – возмущённо заявил Шедоу.
Это напомнило мне аналогичную сцену из прошлого, и я не могла сдержаться, чтобы не рассмеяться. Шедоу тоже рассмеялся.
– Ты вспомнил о том же, о чём и я?
– Определённо.
– Ну, тогда ты понял, как неловко тогда я себя чувствовала.
– Не думал, что это так заденет моё самолюбие.
– А не хотите и меня заодно просветить, о чём вы сейчас двое вспомнили?
– Один случай из прошлого, расскажу тебе о нём позже, – ответила я.
– Конечно, если как обычно не забудешь. Но не думай, что я так просто от тебя отстану.
– Если Кэти задалась целью, её ничем не сломить, – пояснила я Шедоу.
– Мне определённо нравится эта девушка, – с восхищением произнёс он, – напоминает меня.
– Даже не мечтай, – сквозь зубы прошипела Кэти. – Мне нравятся мужчины с накаченными мозгами, а не с перекаченными мышцами.
– Но ты же сама только что оценила мои внешние параметры на девятку, – казалось, его эта ситуация забавляла не меньше, чем меня, чего не скажешь о Кэтрин.
– Я дала тебе девять по пятнадцатибальной шкале.
– Что?
– Неужели ты думаешь, что я стану посвящать тебя в это? – язвительно спросила Кэтрин.
– Кэти прекрати немедленно!
– Тори я тут вовсе не причём! – возмутилась Кэтрин. – Скажи это ему!
– Девушка не стоит переводить стрелки на другого.
– Я тебе не стрелочник, чтобы стрелки переводить!
Шедоу поднял руки в знак примирения и улыбнулся.
– Тори, – Кэтрин посмотрела на меня, – ребята должны были заказать столик в ресторане. Ты с нами или нет?
– Да, но Ше… – я поправила себя, – Алан пойдёт с нами, – Кэтрин хотела возразить, но я опередила её мысль, – и это не обсуждается Кэти.
Шедоу победно улыбнулся. В его глазах вспыхнули огоньки азарта.
– От твоей улыбки мои глаза могут ослепнуть, – пробурчала Кэтрин.
– Тогда золотце просто не смотри в мою сторону. Знаю, что это будет трудновыполнимой для тебя задачей, но верю, что ты всё же справишься.
– Определённо лучше, чем ты, – парировала Кэтрин.

Мы подошли к столику. Вся моя команда была в сборе и с удивлением разглядывала Шедоу. Бедный, он даже не подозревал, какой критике сейчас подвергается. Половина моей команды – мужская – смотрела на него с подозрением и обещанием кровавой мести, в случае, если он даже просто подумает меня обидеть. Другая половина – женская – смотрела на него с придыханием, посылая томные взгляды. Одинаково все были удивлены увидеть меня в обществе такого красивого мужчины. Вообще-то они впервые видели меня в обществе мужчины, не имеющего учёную степень, чей родной язык был английским.
– Ребят знакомьтесь. Мой старый знакомый Алан Кингсли.
Все молчаливо кивнули в ответ. Кэтрин прошла мимо, «случайно» задев плечом Шедоу, она села за стол и углубилась в чтение меню, не обращая внимания на остальных.
– Алан, это Фрэнк и Бэн Хамеры, – я указала на двух мужчин крупного телосложения, которые наиболее грозно смотрели на Шедоу. – Близнецы отвечают за безопасность и оборудование группы.
– Я надеюсь, они не воспринимают меня, как явную тебе угрозу? – с иронией поинтересовался Шедоу.
– Нет. Они вовсе не считают, что ты можешь мне как-то навредить, – говоря это, я смотрела на близнецов, внушая им, что Шедоу абсолютно безопасен для меня.
Помимо Кэтрин, следующими в списке, кто беспокоился обо мне, а главное заботился о том, чтобы я не попадала в разного рода неприятности, были Фрэнк и Бэн. Я звала их «Чип и Дейл спешат на помощь».
– Попробуй только обидеть малышку Тори и тебе придётся иметь дело с нами лично, – прорычал Фрэнк.
На самом деле за всеми этими мышцами и грозными выражениями лиц скрывались очень весёлые и жизнерадостные личности, которые любили подурачиться и пошутить над кем-нибудь. Именно такими они были к близким им людям.
– У меня нет намерений обижать Тори, – с раздражением произнёс Шедоу.
Я крепко сжала его руку. Он успокоился и посмотрел на меня понимающим взглядом.
– Это Рой Алварис, но мы зовём его «Рио». Он отвечает за транспорт и связь.
Рио кивнул в знак приветствия. Вообще-то он мало говорил, но всегда по делу.
– Это Крис Новак. Он этнолог.
Крис недавно появился в нашей команде, но, тем не менее, зарекомендовал себя как прекрасный специалист в области этнологии.
– Это Миранда Лав. Она археолог. И благодаря ей мы не умираем от голода в экспедициях.
Миранда улыбнулась сияющей улыбкой, посмотрев на Шедоу из-под полуопущенных ресниц. Она приоткрыла рот в соблазнительном жесте. У Миранды была одна слабость – мужчины. Она была слишком влюбчивой и впечатлительной особой, что впрочем, не мешало ей быть сосредоточенной и целеустремлённой в исследовании.
– Рад знакомству миссис…
– Мисс… Мисс Лав, но можете звать меня просто Миди, – мило проворковала Миранда.
Кэтрин громко фыркнула, что-то пробурчав себе под нос.
– Алан, это Молли и Сьюзан Хамеры. Они лингвисты.
Молли и Сьюзен были близнецами и «вторыми половинками» Фрэнка и Бэна. Только им было под силу усмирить вспыльчивый темперамент своих мужей.
– Очень приятно.
– С Кэтрин ты уже знаком. Она специалист по связям с общественностью. Если бы не она, у нас не было бы спонсоров для экспедиций.
Точнее, если бы не Кэтрин у нас вообще не было бы денег даже на самую первую экспедицию. Она уговорила своего отца – директора Музея археологии и антропологии Пенсильванского университета – профинансировать нашу первую антропологическую экспедицию в Латинскую Америку. Мы сделали несколько важных археологических открытий. Получили признание среди учёных этой области, а также возможность дальнейшего финансирования наших проектов.
– Моя роль не так значительна, как твоя, – Кэтрин по-доброму посмотрела на меня. – Если бы не ты, нашей команды не существовало. Ты наш главный идейный вдохновитель. Благодаря одной лишь тебе, мы смогли совершить столько открытий.
– Точнее благодаря её патологическому невезению, мы смогли совершить столько антропологических открытий, – уточнил Рио.
Вся команда засмеялась. Это была их излюбленная шутка, над которой смеялись все без исключения, вспоминая моменты, когда моё «невезение» приносило очередное грандиозное открытие. Не знаю, что и сказать, но это правда.
– Значит вы мисс Паркер не учёный? – издевательский тон Шедоу задел самолюбие Кэтрин. Она со злобой посмотрела на него.
– Я, как и Тори, антрополог, – чётко произнесла она, – и, между прочим, у меня есть степень доктора философских наук в области антропологии, поэтому мистер Кингсли можете обращаться ко мне не иначе, как доктор Паркер.
– Как скажете, – Шедоу сделал паузу, улыбнувшись в ответ, – эээ… Доктор Паркер.
– Кэти обязательно себя вести так? – недовольно поинтересовалась я.
– Нет, конечно, – с наигранным простодушием ответила она.
– А какие преимущества получают ваши спонсоры? – поинтересовался Шедоу, намеренно сменяя тему, отчего я была ему безгранично благодарна.
– Мы называем в их честь наши открытия, – пояснила Кэтрин, изобразив при этом самую невинную улыбку, на которую вообще была способна.
– Правда?
– Конечно, – утвердительно кивнула Кэти, не давая возможности кому-либо возразить. – Вот, например, наше недавнее открытие. В Эфиопии обитает племя бирале, они изобрели просто удивительный способ хранения отходов жизнедеятельности. Мы назвали его в честь спонсора, что вложил финансовые средства в нашу экспедицию.
– И как же вы назвали своё открытие?
– Дом Периньон, – абсолютно серьёзным тоном ответила Кэтрин.
Наступила минутная тишина. Члены моей команды переглядывались между собой, пытаясь сдержать улыбки на своих лицах. Нарушил тишину, неожиданный, раскатистый смех Шедоу.
– Что это было? – со слезами на глазах от смеха еле выговорила Миранда.
– Это наша Кэти пошутила, – смахивая слезу, ответил Бэн.
– Я и раньше шутила! – возмутилась Кэтрин, – не понимаю, почему вы именно сейчас придали этому значение.
– Потому что Кингсли первый человек, что отреагировал на твою шутку, рассмеявшись, – пояснил Рио.
– Наверное, он единственный человек, способный понять твой «тонкий» юмор, – вставил своё замечание Фрэнк.
– Какое счастье, однако, для меня, – сказала Кэтрин решительно, всплеснув руками.
– Я бы хотел рассмотреть такую возможность стать спонсором ваших дальнейших исследований, – Шедоу обращался непосредственно ко мне.
– Боюсь, мы вынуждены отказать вам мистер Кингсли, – едко выразилась Кэтрин.
– Отчего же доктор Паркер? – в тон её голосу спросил Шедоу.
– Мы, конечно, будем иметь вас в виду, но я и Тори планируем в дальнейшем самостоятельно спонсировать наши исследования.
– Откуда, если не секрет вы возьмёте деньги?
– Вас в принципе это не касается, – с холодностью ответила Кэтрин. – Но так и быть я вам поясню, – она сказала это с таким выражением лица, словно объясняла маленькому ребёнку основы истины. – У Тори есть наследство от отца. Через месяц ей исполнится двадцать семь, и она получит несколько миллионов. У меня тоже есть кое-какие сбережения…
– Несколько миллионов надо полагать? – перебил её Шедоу.
– Точно, – Кэтрин сверкнула на него рассерженным взглядом. Она не любила, когда её перебивали, сбивая с мысли. – Больше мы не будем зависеть от спонсорских денег. Станем сами выбирать направления и области исследований.
– Мои поздравления, – с усмешкой произнёс Шедоу.
Он повернулся ко мне и хотел о чём-то спросить, но я слегка покачала головой и произнесла одними губами: «Не сейчас». Он понял меня, кивнул и начал новую тему разговора, рассказав о своих крупных инвестициях.
Официант принёс наш заказ, и дальнейший вечер плавно перешёл в приятную беседу с небольшими перепалками между Шедоу и Кэтрин. К концу ужина всем стало понятно, что эта парочка «нашла друг друга». Большинство уже сгорало от нетерпения следить за началом их романа. Фрэнк и Бэн даже стали принимать ставки – через сколько дней Кэтрин окажется в постели с Шедоу. Напряжение, возникшее между ними, было трудно не заметить. Только вот, кажется ни Кэтрин, ни Шедоу не понимали этого или просто не хотели замечать.

Отель «A Casa Das Portas Velhas», расположенный в престижном месте квартала Сальвадор де Байя, отличался от остальных своей уникальной колониальной архитектурой. Название отеля с португальского переводится как «Дом старых дверей». В соответствии с ним, акцент в оформлении всего отеля делался на двери, символизирующие безопасность, уют, гостеприимство и тепло.
Мне нравилось это место. В нём и вправду чувствовалась безопасность и домашний уют. Дом…
Мне стало грустно. Разом навалились воспоминания из прошлого. Одиннадцать лет я не была дома, предпочитая своей уютной мягкой постели, деревянную кровать в пансионате, жёсткий матрац в студенческом общежитии, а затем и тростниковые хижины, лианы и пещеры, где-нибудь в джунглях Амазонки или Бразилии.
Я не жаловалась. Нет. Мне нравилась такая кочевая жизнь. У меня не было семьи, не было никаких обязательств. Точнее был один родственник, но о нём мне вовсе не хотелось думать и вспоминать. Я пыталась его забыть все эти годы, но так и не смогла. Жестокая штука жизнь. Она играет с нами, словно мы пешки на шахматной доске. Шах. Моя жизнь разрушена. Мат. Я пытаюсь собрать свою жизнь по осколкам, склеить их вместе.
Глубокий вдох. Медленный выдох. Ежедневная мантра утром перед зеркалом. И я снова прежняя Тори – сосредоточенная, серьёзная, целеустремлённая.
Сегодняшний день моя команда решила провести за бездельем. Мы часто устраивали такие дни релакса. Это способствовало сплочению группы. Чем лучше ты знал своего коллегу, тем легче было сориентироваться в сложных ситуациях. Таким образом, мы могли предотвратить несчастные случаи, которые, так или иначе, сопутствуют в исследованиях. Это прекрасный способ сохранить жизни друг другу.
Я спустилась вниз. У бассейна уже собралась вся моя команда. Фрэнк, Бэн и Рио сидели за столиком с напитками в руках, о чём-то оживлённо беседуя. Миранда, Молли и Сьюзан загорали на белых шезлонгах под ярким бразильским солнцем. Кэтрин сидела в тени с книгой в руках, одновременно разговаривая по спутниковому телефону.
Я решительно направилась к ним, по пути засмотревшись на стаю разноцветных попугаев, перелетавших с дерева на дерево, не заметив мимо проходящего официанта. Столкнувшись, мы оба потеряли равновесие. Официант выронил поднос с напитками и едой. Я же, неуклюже размахивая руками, подошла к самому краю бассейна. С координацией у меня явные проблемы. Сила притяжения оказалась сильнее моих усилий устоять на краю. Я полетела вниз, предчувствуя боль от удара о водную гладь.
Каково же было моё удивление, когда я упала не в воду, а мягко приземлилась в чьи-то объятия, лишь слегка намочив парео! Мужские объятия! До боли знакомые объятия!
– Так и не научилась смотреть по сторонам, pequeña hada? – мягкий насмешливый голос ввёл меня в полное оцепенение.
Я смотрела в его карие глаза и тонула в море ощущений, разом нахлынувших на меня. Кто-то суетился вокруг, я слышала чьи-то крики, но не обращала на них внимание. Полностью «уйдя в себя», я не заметила, как одинокая слеза скатилась по моей щеке. Он смахнул её, ласково погладив меня по щеке. Это привело меня в чувство.
– Отпусти меня Дамиан, – хрипло произнесла я.
– Как скажешь, pequeña hada.
– Не называй меня так, – с болью сказала я.
– Как скажешь, Виктория, – в его голосе прозвучали нотки разочарования.
Дамиан крепче прижал меня к своей груди. Я слышала, как бьётся его сердце; моё отвечало тем же ритмом.
Он передал меня Фрэнку. Тот поднял меня, словно пушинку и перенёс на шезлонг. Вся команда склонилась надо мной.
– Это солнечный удар! – воскликнула Молли. – Я ведь предупреждала тебя Тори не выходить из номера, не надев панамку или платок на голову.
– Это её невнимательность! Ей Богу, Тори, когда-нибудь ты перестанешь падать в объятия обворожительных мужчин, – прощебетала Миранда.
Дамиан стоял рядом. По его груди медленно стекали капельки воды. Я проследила за одной от самой шеи до дорожки волос на животе. В лёгкие перестал поступать воздух. Я стала лихорадочно глубоко дышать.
Наши взгляды встретились. Шах и мат. Моя жизнь снова разрушилась. Я услышала звон разбитого стекла.
Осколки…
Теперь я сомневалась, что мне удастся их склеить…
– Как хорошо, что вы оказались рядом. Кто знает, что могло случиться, – сопереживающим голосом сказала Миранда.
Подойдя ближе к Дамиану, она облокотилась на его руку.
Раздражение всё больше поднималось во мне клокочущим, но едва сдерживаемым потоком. Ревность? Я ревновала Дамиана! И от осознания этого, я злилась ещё больше.
– У Виктории просто талант попадать в неприятности, – улыбнувшись одними уголками губ, ответил Дамиан.
– Неправда! – возмутилась я.
– Постойте-постойте! – вмешалась Кэтрин. – Вы что же знаете друг друга?
– Да, – коротко пояснил Дамиан.
– Еще один твой старый знакомый? – с раздражением спросила Кэти.
– Скорее ещё один призрак из моего прошлого, – тихо ответила я.
– Что ты сказала?
– Он… – я посмотрела на Дамиана.
Как мне его представить? Что сказать им?
Это моё прошлое, о котором я так упорно пыталась забыть. Я никому не рассказывала о том, что произошло со мной одиннадцать лет назад. Даже Кэтрин не знала, а мы с ней были очень близки, делились своими переживаниями и проблемами. Вот только даже ей я не могла рассказать всей правды.
– Это Дамиан Китана. Он попечитель и опекун моего доверительного фонда.
Дамиан, казалось, никак не отреагировал на то, как я его представила. Он продолжал внимательно изучать меня.
– А что вы здесь делаете? – продолжала расспрашивать его Миранда.
– Приехал на свадьбу сестры друга, – пояснил Дамиан.
– О! Это просто замечательно, – захлопала в ладоши Миранда, – получается вы друг Алана?
– Откуда вы…?
– Мы вчера познакомились с ним. Он случайно столкнулся с Тори, и она привела его в нашу компанию.
– Он не говорил мне об этом, – задумчиво произнёс Дамиан.
– Дами! Вот ты где! Я повсюду ищу тебя дорогой! – от грудного женского голоса меня передёрнуло.
Красивая блондинка в ярко-красном бикини подошла к Дамиану и буквально повисла у него на шее.
– Милый ты оставил меня одну в холодной постели! Меня некому было согреть, когда я проснулась, – обиженно проговорила девушка.
– Саманта вернись в номер. Я скоро подойду.
– Но…
– Я сказал, иди в номер. У меня дела. Я приду позже.
– Как скажешь милый, – надув губки, девушка, сверкнув глазами, посмотрела на всех особей женского пола, как бы заявляя: «Он мой!». – Я буду ждать тебя в постели, – она хотела поцеловать его в губы, но Дамиан подставил ей щеку.
Разочарованная и обиженная, она направилась обратно в номер, намеренно покачивая бёдрами, привлекая мужские взгляды к своей фигуре. Дамиан, казалось, не замечал её действий. Он всё продолжал внимательно смотреть на меня. Под его взглядом я чувствовала себя неловко.
– Нам надо поговорить.
Я встала, слегка покачнувшись. Ноги были ватными, в голове гудело.
– Нам не о чем говорить, Дамиан.
– Это не так. Ты слишком долго избегала меня.
Несколько пар глаз внимательно смотрели на нас с некоторым подозрением. Перед ними разыгрывалась удивительная сцена, и казалось, каждый решил досмотреть её до конца.
– Нет.
– Это не обсуждается.
– Вы же слышали, что она сказала? Она не хочет с вами разговаривать, – вмешалась Кэтрин.
Я была ей безгранично благодарна. Моему самообладанию приходил конец. Я либо расплачусь, либо закачу истерику.
– Если я захочу узнать ваше мнение, я спрошу вас, – резко ответил Дамиан.
Кэтрин, казалось, не нашла, что ответить ему. Она от злости прикусила губу, сверкнув на него яростным взглядом.
– Дамиан, не груби. Именно твоё мнение здесь ровным счётом ничего не значит.
– Котёнок выпустил коготки?
– Я уже давно выросла Дамиан.
– Я заметил, – он посмотрел на меня сверху вниз, остановив взгляд на груди.
Под его взглядом мои соски предательски затвердели. Я скрестила руки на груди, молясь всем языческим богам и духам, чтобы никто не заметил реакцию моего тела на Дамиана.
– Повторяю, нам не о чем с тобой говорить.
– Ошибаешься. Нам всё равно придётся вскоре встретиться. Надо обсудить финансовые вопросы.
– Обсудишь их с моим адвокатом.
– Лично. Мы обсудим это лично.
Он сделал шаг в мою сторону. Я отступила назад.
– Разве ты не заметил, девушка не желает с тобой разговаривать.
– Тебе лучше уйти отсюда, приятель.
Фрэнк и Бэн заслонили меня от Дамиана, спрятав за своими спинами.
– Хорошо. Ещё увидимся, pequeña hada.
Я дрожала всем телом. Перестала сдерживать себя. Слёзы потекли по моим щекам солеными струйками.
– Тшш, Тори. Успокойся.
Кэтрин обняла меня, усаживая на шезлонг.
– Всё хорошо. Он ушёл.
– Но он вернётся.
– Что же он такого сделал?
– Ничего. Он ни в чём не виноват. Никто не виноват, просто так сложились обстоятельства.

Глава 4

– Тори! Тори! Тори! Чёрт, где ты?
– Я в ванной! – прокричала я.
В проёме двери показалась Кэтрин. Обе руки она прятала у себя за спиной. На лице играла заговорческая улыбка.
– Фу, – скривила она лицо, – чем это пахнет?
– Лавандой.
– Оу! А я уж подумала ядохимикатами.
– Не мешай. Я релаксирую, – тихо пробормотала я, пытаясь сконцентрироваться на головной боли.
– Релаксировала ты с яноманами, – усмехнулась она. – Когда мы тебя нашли, думала, не откачаем!
– Да, – мечтательно протянула я, – сейчас те корешки пришлись бы весьма кстати.
– О, Боже! Не могу выносить этот запах! – брезгливо поморщилась Кэтрин. – Вылезай давай. У меня есть намного действенное снадобье. – С этими словами она победно вытянула руки. – Тада-та-да-тадам!
– Издеваешься? После этого снадобья я буду мучиться жёстким похмельем, – сдавленно простонала я.
– Подумаешь похмелье! Не в первый же раз! Знаем, как с ним бороться. Так что не жеманься. Я знаю, что говорю!
– Это ты сейчас так говоришь, а потом именно я буду выслушивать твои жалобы про головную боль и сухость в горле, – не смогла сдержать улыбки, представив себе эту картину.
– Не причитай, а то морщины появятся. Лучше скажи, кого больше предпочитаешь. Знойного красавца мексиканца? – она покрутила у меня перед лицом бутылкой с текилой. – Или сурового русского? – перед глазами предстала бутылка с водкой. – Или может обоих? – она ухмыльнулась и смешно повела бровями вверх – вниз.
– Ты неисправима! Вот за что я тебя так сильно люблю!
– Эй! Вот только не надо девчачьих нежностей. Испортишь моё амплуа роковой стервы.
Кэтрин напустила на себя холодный надменный вид, но слегка приподнятые уголки губ, выдали её с головой. Она опустила глаза и засмеялась тихим и лёгким смехом.
– Хорошо. Сегодняшнюю ночь я, пожалуй, проведу с темпераментным мексиканцем.
– Подруга ты просто не оставляешь мне выбора, как зажигать всю ночь с русским!
– Дай мне пять минут, и я буду готова. Где будем «релаксировать»?
– У меня. Твой номер весь пропах лавандой. Меня уже начинает подташнивать.

Кэтрин была одета в простую белую майку и велюровые спортивные штаны цвета фуксии. Волосы цвета воронового крыла она зачесала в высокий «конский хвост». Кэтрин обладала утончёнными чертами аристократического лица: хорошо вырисованная линия скул, тонкий прямой нос, высокий изгиб бровей, миндалевидные чуть раскосые глаза цвета тёмного шоколада, пухловатые губы. Также природа наградила Кэтрин изящными, грациозными изгибами фигуры.
На шее на кожаном шнурке висел её любимый кулон – зуб крокодила, подаренный ей вождём индейского племени кечуа. Индейцы Перу почитают крокодила за силу и мощь, быстроту и безжалостность. Считается, что украшения из зубов крокодила пробуждает в человеке физическую и моральную силу. Заслужить честь носить подобное украшение мог только очень смелый и храбрый человек. Кэтрин была таковой. Она спасла жизнь трёхлетнему ребёнку вождя, который чуть не утонул в реке. Малыш хотел достать водяную лилию и подарить её своей старшей сестре на праздник потомков. Не рассчитав силы, он упал в воду. Кэти была по близости и услышала его крики. Она никогда не паникует в сложных ситуациях, всегда собрана и сосредоточена. Перепуганного малыша, Кэтрин из рук в руки передала обеспокоенному отцу.
Кэти никогда с тех пор не снимала кулон. Он стал её талисманом, приносящим удачу.
Я надела свои любимые ливайсы и голубой топик на тонких бретельках. Распустив по плечам влажные волосы, я окинула беглым взглядом своё отражение в большом, от пола до потолка, зеркале. Осталась довольна. Волосы у меня были цвета тёмного красного дерева с редкими рыжими прядями, выгоревшими на солнце; резковатые, но чёткие черты лица, прямой нос, довольно полные бледно-розовые губы; большие голубые глаза. У меня красивый смуглый оттенок кожи, поскольку большую часть времени я предпочитаю проводить на открытом воздухе, принимая солнечные ванны.
Как и Кэтрин я тоже не расставалась со своим амулетом. Его подарил мне китайский монах. Амулет представлял собой тигровый коготь с письменами и даосским знаком триединства, заключённого в круг, подвешенный на сплетённый шнур из натуральной кожи. Что означают письмена оставалось для меня загадкой долгое время. Монах отказывался растолковывать мне смысл иероглифов. Спустя несколько лет один старик – заклинатель змей – прочитал, что написано на когте: «Страх потерь – преходящее счастье». Не смотря на все потери и боль, я всё же верила, что когда-нибудь стану счастливой. В какой-то мере я уже была счастлива. У меня прекрасная работа, которую работой-то с трудом можно назвать. Это приключение. Способность познать и понять мир, окружающий тебя. Это тайное знание бытия. У меня также есть друзья, которые любят и уважают меня, заботятся обо мне. Но…, чего-то всё же не хватает…, некая пустота…
– Тори! Только не «уходи в себя»! Мне ведь не дотащить тебя до своего номера, – Кэтрин потрепала меня за плечо, мгновенно выведя из оцепенения.
– Прости, задумалась.
– Не удивительно, – Кэтрин картинно закатила глаза к потолку, – всё как обычно.
– Ладно, пошли уже, пока я не передумала, – с немым укором, погрозив ей указательным пальцем, я направилась к двери.
Кэтрин обогнала меня и вышла первой, шикнув, она заговорила шёпотом:
– Постарайся идти тихо, чтобы нас не заметили.
– Хорошо. Но почему мы должны от кого-то скрываться? – тихо спросила я. – И зачем нам говорить шёпотом?
Закатив глаза, она посмотрела на меня, как на полуумную.
– Затем, что я не хочу, чтобы кто-нибудь из нашей команды или персонала отеля застукал нас с двумя бутылками из бара ресторана.
– Ты что украла их? – немного повысив голос, спросила я.
– Тшш! Хочешь, чтобы об этом весь отель узнал? – рассерженно поинтересовалась она. – К тому же я их просто позаимствовала. Потом верну.
– Что вернёшь?
– Бутылки конечно.
Я смотрела на неё с полным недоумением в глазах.
– Но ведь они же будут пустыми, – я старалась рассуждать логически.
– Но я же позаимствовала бутылки, а не их содержимое, – пояснила Кэти.
– Ты что? Как?
Кэтрин не выдержав, рассмеялась, прикрывая ладошкой рот.
– Успокойся, я за них заплатила.
– И почему все считают, что у тебя нет чувства юмора? – задала я чисто риторический вопрос.
– Просто я редко с кем им делюсь.
– А стоило бы и почаще это делать.
– Так, стоп. Не дышать. Справа по флангу «противник Ф».
Под понятием «противник Ф» скрывался Фрэнк, соответственно «противник Б» был его брат-близнец Бэн. А вместе они составляли команду «ФиБР», то есть «Фрэнк и Бэн расследуют». Эти двое изничтожили весь наш запас «контрабанды», то бишь уже упомянутые мною корешки яномани, а также «домашнюю настойку» местного племени кайяпо. У них был просто дар (или нюх) находить то, что я и Кэтрин так старательно скрывали.
Кэти одной рукой придерживала меня, в другой держала бутылку с водкой. Мы притаились за углом, дожидаясь пока Фрэнк откроет дверь в свой номер. Он, казалось, почувствовал, что за ним наблюдают. Осмотрелся по сторонам. Затаив дыхание, мы стояли, боясь шелохнуться. Минута, две, три. У меня уже ноги затекли, я чувствовала, как их сводит судорога.
– Всё, ушёл.
Я с облегчением выдохнула.
– Если бы он нас заметил, нам мало не показалось бы.
Быстро прошмыгнув мимо номера Фрэнка и Молли, мы буквально добежали до чёрного хода, не рискуя подниматься на лифте. Поднявшись на три этажа выше, мы наконец-таки попали в номер Кэтрин.
– Кэти, давно хотела спросить у тебя.
– Что?
– Почему ты всегда выбираешь номера на последних этажах?
– Потому что я ценю вид из окна, – усмехнулась она. – Пошли на балкон, сейчас моё любимое время суток.
Сумерки… Время, когда ощущаешь лёгкую прохладу ветра на коже… Ощущаешь приближение ночи…
Ты чувствуешь, как что-то невидимое подхватывает тебя нежно на руки и словно несёт куда-то далеко-далеко..., под звон бокалов и шум прибоя…
Небо окрашено в тёмно-синий, фиолетовый с огненными всполохами тона. Звуки приглушены... На небесном покрывале – мириады сверкающих звёзд…
В воздухе стоял дурманящий запах экзотических цветов. Я вдохнула полной грудью и прикрыла глаза.
– Красиво, – медленно произнесла я.
– Видела бы ты, какое здесь буйство красок царит с самого утра, как только взойдёт солнце: алые, фиолетовые, лиловые, нечто среднее между сиреневым и малиновым, жёлтые и оранжевые оттенки.
– Не замечала раньше за тобой склонность к романтизму, – поддела я подругу.
Кэтрин немного насупилась, но затем улыбнулась, поняв, что я пошутила.
– Раньше я тоже не замечала, чтобы ты испытывала такие, – она сделала акцент на этом слове, – симпатии к представителям Y-хромосом.
– Кэти… Я…
– Не надо объяснений, – она подошла ко мне ближе, заглянув в глаза, – расскажешь всё, когда будешь к этому готова.
– Спасибо, ты настоящая подруга.
– Угу. Только не злоупотребляй этим, – она подмигнула мне и вместе мы рассмеялись.

– За тебя подруга!
– За тебя подруга!
Вот уже десятый тост мы пили друг за друга, восхваляя все положительные стороны своих персон.
Из закуски на столе стояла ваза с экзотическими фруктами и полупустая коробка шоколадных конфет.
Ночной воздух приносил прохладу и музыку прибоя. Я закрыла глаза, немного покачиваясь взад и вперёд, прислушиваясь к мягкому щебетанию попугайчиков.
– Тори? – тихо спросила Кэтрин, в голосе её чувствовалось напряжение.
– Да? – я открыла глаза и посмотрела на Кэти. Лицо её было встревожено. – Что случилось?
– Как думаешь, мы выпили достаточно, чтобы появились галлюцинации?
– Ты что смешивала водку с текилой?
– Нет, конечно.
– Тогда, что случилось? Почему ты такая встревоженная?
– Потому что я вижу свою самую сокровенную сексуальную фантазию, – еле выговорила Кэтрин.
Глаза её горели возбуждением. Она несколько раз провела кончиком языка по нижней губе.
– И как «она» выглядит? – иронично спросила я.
– Высокий, смуглый, крепкий. Я в жизни никогда не видела настолько сексуальной попки. Так бы подошла и укусила.
В её глазах промелькнул хищнический блеск. Она сжала кулачки так, что костяшки пальцев побелели.
– Я, наверное, сплю. Но сон ведь не может быть настолько реальным?
Она посмотрела на меня. Я лишь пожала плечами. Мой угол обзора не позволял мне что-либо увидеть, а перелезать через стол я не горела желанием.
– О, Боже! Он поворачивается! – возбуждённо прошептала она.
– Кто? – недоумевала я.
– Мужчина, которому я отдамся сегодня ночью, – со всей серьёзностью ответила Кэтрин.
– Сума сошла что ли? Ты ведь его совсем не знаешь. Даже не знаешь, реален ли он!
– Секс – прекрасный повод узнать друг друга. Попробуй как-нибудь на досуге, – она издевательски подмигнула мне, на что я, по-детски среагировав, высунула язык.
– Твою мать! – раздалось резкое замечание Кэтрин.
– Чёрт! – послышалось глухое бормотание, сопровождаемое ругательными словами.
Лицо Кэтрин сменило окрас на пунцовый. В карих глазах заметались молнии. Недавнее возбуждение сменилось раздражением.
– Не думал, что ты вуалеристка, – раздался громкий мужской голос, обильно сдобренный сарказмом.
Шедоу? Кэтрин всё это время смотрела на голого Шедоу? Смех непроизвольно просился наружу, но волевым усилием мне удалось его загасить, не выдав своего присутствия.
– Я?! Да как ты смеешь?! Ты – жалкое подобие Аполлона! – резко выкрикнула Кэти.
– Откуда такие умозаключения? У меня, между прочим, в отличие от него есть член между ног! – воскликнул Шедоу, его голос был громким от ярости. – Ты ведь успела его разглядеть? – с сарказмом поинтересовался он.
Кэтрин смущённо опустила глаза. Щёки её раскраснелись ещё сильнее. Злость закипала в ней, словно лава в проснувшемся вулкане.
– Трудно не разглядеть то, что бросается в глаза за километр, – съязвила Кэти. – Да прикройся ты, наконец, нудист чёртов! – она прикрыла глаза своей маленькой ладошкой.
– Поздно уже из себя монашку изображать! Но так уж и быть предоставляю тебе возможность и дальше наслаждаться такой красотой.
– Ополоумел что ли?!
– Ну, я, пожалуй, тут лишняя, – медленно протянула я, – пойду к себе в номер, посмотрю какую-нибудь занудную мыльную оперу.
Ни Шедоу, ни Кэти не обратили на меня внимания, полностью погрузившись в немую борьбу взглядов. Я мысленно пожелала им обоим удачи в этом нелёгком противостоянии характеров.
– Нет, нет, не стоит волноваться. Со мной всё будет хорошо, – бурчала я себе под нос, выходя из номера Кэтрин.

Спустившись на два этажа ниже, я вспомнила, что забыла у Кэтрин бутылку с текилой. От досады и разочарования я даже слегка всхлипнула. Опять моё пресловутое невезение! Даже напиться не позволяет, когда этого особенно хочется!
На удивление чувствовала я себя абсолютно трезвой, хотя по моей походке это вряд ли можно было бы так явно утверждать. Очередной раз покачнувшись, я еле удержалась на ногах, балансируя на краю ступеньки. Я шла без цели куда-либо придти, понадеявшись на судьбу.
Первый пролёт, второй, пятый…
Я открыла глаза и осмотрелась. Как я здесь оказалась? Не понимаю.
Я ошарашенная стояла посреди поляны и рассматривала окружающий сад. Листопадные низкорослые деревья и кустарники росли по краю поляны. Даже ночью растения поражали своим буйством красок. В воздухе стоял дивный запах азалии, цветка, спорящего по красоте с розой.
Я глубоко вдыхала шёлковый аромат азалии, совершенно позабыв, что запах этих цветов вызывает лёгкий галлюциноген. Полностью расслабившись, я продолжала идти вглубь сада.
Я не знала, сколько сейчас времени, совершенно не ориентировалась на местности. Впервые я чувствовала себя легко и спокойно. В голове ни одной мысли. Такое состояние меня определённо устраивало больше, чем, нежели постоянное напряжение. Я покружилась вокруг, стоя на одном месте. Весело рассмеялась. Ветер подхватил мой смех, унося его в свою копилку. Не помню, когда ещё я была так счастлива. В какое-то мгновение я вновь почувствовала себя маленьким ребёнком. В детстве я часто убегала в сад, прячась от Дамиана. Он всегда меня находил, принося разные сладости.
Я села по-турецки на землю. Огляделась. Слышался едва уловимый шум прибоя, в листьях деревьев шелестел ветер, а на небе ярко светили звёзды. Мой взгляд остановился на невысоком деревце с жёлтыми и оранжевыми цветами. Катуаба. Как-то раз я жила в племени индейцев тупи, которые в своих песнях воспевали чудодейственные свойства и возможности этого растения. Катуаба – мощный афродизиак, стимулирующий мозговую и нервную деятельность.
Я даже вспомнила поговорку об этом растении: «Пока отцу не исполнится 60 лет – дети от него, а потом – все дети уже от катуабы».
В моей груди зарождался безудержный смех. Не сдерживая себя, я громко рассмеялась.
– Я и забыл, какой у тебя красивый смех.
– Дамиан, – прошептала я, мгновенно узнав его голос.
Я едва слышно вздохнула и отвела глаза. Несмотря на то, что ночь была прохладной, меня окутала духота, словно перед грозой. Я невольно поежилась, почувствовав, как лёгкий холодок пробежался по моему позвоночнику.
– Что ты здесь делаешь? – я с трудом узнала свой охрипший голос.
Глаза Дамиана хищно сощурились, фокусируя взгляд. Было темно, но я не сомневалась, что он прекрасно видел, как покраснели мои щёки. Он также наверняка заметил, как я нервно сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Несколько мгновений он молчал, потом глубоко вздохнул.
– Гулял. Мне не спалось, – тихо произнёс Дамиан.
– Не буду тебе мешать, – я поднялась на ноги и поправила волосы.
Я осмотрелась по сторонам, стараясь не встретиться с ним взглядом. Напряглась, вспоминая дорогу, которой пришла в это место. Ничего. Абсолютно ничего не помнила! Я сделала несколько неуверенных шагов влево – вправо, развернулась, сделала ещё пару маленьких шагов, затем вернулась в первоначальное положение, то есть снова села по-турецки на землю. Моя голова склонилась к плечам. Чувство эйфории растворилось в водовороте реальности. А реальность была не самая утешительная: я и Дамиан в одном маленьком замкнутом пространстве. Я не знала обратной дороги до отеля, к тому же несчастное похмелье решило заявить о себе именно в эту самую минуту. Я еле слышно застонала.
Моё поведение явственно свидетельствовало о том, что я не на шутку встревожена. Я и вправду была встревожена! Очень сильно встревожена! Я не для этого столько лет избегала его, чтобы вот так вот, при таких обстоятельствах встретиться вновь!
Я закрыла лицо руками, делая вид, что меня здесь нет.
Может он, нанюхавшись азалии, решит, что я плод его фантазии? Я очень на это надеялась, даже начала молиться духам, обитающим внутри растений.
– Тори, – ласково позвал он меня.
– Это не я. Это твоё воображение, – внушала я ему, – тебе просто показалось. Возвращайся обратно к себе в номер.
«Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» – мысленно умоляла я, сильно зажмурив глаза.
– Тори.
Он склонился ко мне, взяв мою руку в свою.
– Твою мать, Дамиан! – я резко вскочила на ноги. – Неужели ты настолько глуп, чтобы не понять явные намёки?!
– Тори, – его голос был холоден и груб.
– Убирайся!
Его лицо оставалось неподвижным, ни одной эмоции, только лишь в глазах закипала ярость.
Глубоко вдохнув и задержав воздух у себя в лёгких, я шумно выдохнула, подняла уверенные глаза на Дамиана и спокойно сказала:
– Прошу тебя уходи и не появляйся никогда в моей жизни.
– Выслушай меня, – настаивал он, – я хочу попросить у тебя прощение, – казалось, слова давались ему с большим трудом.
– Прощение?! А тебе не кажется, что ты запоздал с этими словами лет так на одиннадцать?
Моя собственная боль отразилась в его глазах. Я отвернулась, став к нему спиной. От его слов на глаза навернулись непрошенные слёзы и я сердито зажмурилась, не желая демонстрировать ему свою слабость. Я часто заморгала ресницами и, спотыкаясь на каждом слове, проговорила:
– Дамиан, мы совершили ошибку, за которую оба будем расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Но прошлого не изменишь. Зачем ты мучаешь меня, преследуя всё это время?
– Затем, что я чувствую себя виноватым.
В его голосе звучала боль. Я не знала, что делать, потому что чувствовала то же самое. Моё тело онемело, словно оно не принадлежало мне. Разум посылал команды, но мышцы не торопились их выполнять. Мне нужно бежать! Я хотела от него убежать! Вместо этого я стояла и с замиранием сердца ждала, что он скажет дальше.
Вздрогнув от внезапного холода, я обняла себя за плечи. За спиной послышались лёгкие шаги. Я почувствовала его присутствие рядом; его горячее дыхание обожгло мой затылок. Дамиан стоял несколько минут в нерешительности, боясь нарушить тишину, боясь спугнуть меня. Затем он неуверенным движением положил руки на мои обнажённые плечи. Резкий разряд тока прошёлся по коже, вызывая мгновенную реакцию. Я, с силой толкнув его, сама отскочила в сторону. На щеках загорелся румянец, грудь судорожно вздымалась от тяжёлого дыхания. В глазах полыхала ярость, которую я накапливала годами. Тонкая нить спокойствия разорвалась, вызвав бурю негодования.
– Не смей ко мне прикасаться! Я ненавижу тебя!
– Успокойся, – в его голосе слышалась властность и мольба. – Иначе у тебя начнётся истерика, которая ни к чему хорошему не приведёт.
Дамиан сделал шаг в мою сторону.
– Не подходи! – мой голос вновь сорвался на крик. – Боже! Как же я тебя ненавижу! Зачем ты вообще появился в моей жизни?! Ты разрушил её! И сейчас решил растоптать напоследок?!
– Думаешь, я этого хотел?! Ни дня не проходит, чтобы я себя не упрекнул в том, что совершил!
– Но ты совершил! Мы оба совершили это! Надо просто жить дальше!
– Не могу я жить так дальше!
– Что ты хочешь, чтобы я тебя пожалела?
– Мне не нужна твоя жалость!
Нервно выдохнув, Дамиан запустил руку в свои угольно-чёрные волосы. Я впервые видела его в таком состоянии. Было видно, что он с трудом сдерживает себя. Мы оба не контролировали ситуацию. Это могло привести к ещё большим проблемам.
– Чего ты хочешь?
– Те… – он оборвал себя на полуслове, – я же сказал, твоё прощение. Я не могу жить нормально, думая, что ты меня презираешь.
– Но это так Дамиан, – тихо произнесла я.
Дамиан внимательно посмотрел на меня, в мои глаза, словно читая в них мысли. Мне легче было соврать ему, сказав, что я его презираю, чем, нежели признаться самой себе, что продолжаю любить его всем сердцем, несмотря ни на что…
– Презираешь? – автоматически переспросил он.
– А чего ты ожидал? Что я буду боготворить тебя после того, что ты сделал?
– Но я же ради тебя старался!
– Выгнав меня из собственного дома?
Мы стояли друг напротив друга с выражением лиц, полных ярости и негодования. Дамиан сжал руки в кулаки, мышцы его были напряжены до предела. Я буквально слышала скрежет его зубов. Скрестив руки на груди в защитном жесте, я с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Я не выгонял тебя.
– Ты отправил меня в чёртов пансионат! В другую страну! – внутри меня всё клокотало от бешеного возмущения.
– Поставь себя на моё место. На мою голову неожиданно вдруг сваливается многомиллионное наследство, да к тому же ещё ответственность за… – он растерянно посмотрела на меня, – за тебя!
– И ты решил избавиться от меня, отослав на другой континент!
– А что лучше было бы оставить тебя рядом, чтобы ты каждый божий день одним лишь своим присутствием напоминала мне о совершённой мною ошибке?!
– Что? – мой голос дрожал.
– Тори, я не был готов к такой правде, – его бархатистый голос был тих и серьёзен. – Я хотел тебя каждую минуту. Не спал ночами, мечтая о тебе. Я ненавидел себя за это!
– И ты решил избавиться от меня?! – на мои глаза навернулись слёзы, я больше не могла их сдерживать.
– Я сделал так, как велел мне твой отец!
– Что ты имеешь в виду?
– Он написал мне письмо, в котором помимо всего прочего были прописаны требования его ко мне. Как опекун я должен был обеспечить и проследить за твоим образованием. Он всё просчитал!
– Не совсем всё, – прошептала я.
– Да. Он никогда бы не подумал, что его маленькая «принцесса» влюбится в простого садовника, – с горечью произнёс Дамиан.
– Это ничего не меняет Дамиан. Весь этот разговор не имеет смысла.
– Тори, ты одиннадцать лет убегала от правды.
– Потому что она слишком жестока, – одними губами произнесла я.
– Но может всё обстоит иначе?
– Что ты имеешь в виду?
– Что… – он сделал паузу, подбирая слова, – что, если он ошибался?
– Он никогда не ошибался. Уверена, он знал всё наверняка.
– Ты слишком легко сдаёшься! – с раздражением выговорил он.
– Зачем ворошить прошлое, Дамиан?! Его не вернуть и не исправить! Давай жить в реальном мире, как и раньше!
– Ты упряма, как и твой отец!
– Да? Мне говорили, это семейная черта Ланкастеров! – я сжала зубы и с вызовом посмотрела ему в глаза. В моём голосе звучал едва уловимый едкий сарказм.
Дамиан хотел подойти ко мне ближе, я инстинктивно сделала шаг назад. Мы стояли под кроной большого дерева.
Вдруг я услышала шипение. Холодок пробежал по спине. Я почувствовала угрозу. Дамиан насторожился.
Неожиданно между нами появились змея. Она свисала с ветки, тихо шипя. Постепенно кольца её тела появлялись из зарослей листвы, затем она с глухим стуком упала на землю, при этом громко зашипев в сторону Дамиана.
– Не двигайся, Тори, – успокаивал меня он.
Я и не собиралась шевелиться, пока не пойму, что за змея «упала с неба»!
– Сам не двигайся, – резко ответила я.
Я внимательно начала рассматривать змею: длина её достигала примерно 2,5 метра (очень красивый экземпляр надо признать!), ширина головы совпадала с телом, хвост был длинным и тонким. У змеи был очень красивый и эффектный окрас светло-шоколадного оттенка с переплетёнными тонкими кольцами. Бинго! Перед нами был настоящий бразильский древесный удав, известный также под названием боа-констриктор. Он хоть и представлял определённую угрозу для человека, но был вполне миролюбивым созданием. Этот удав был просто недоволен тем, что мы побеспокоили его ночную охоту. Наверное, своими криками мы распугали всю мелкую живность, и бедному жибойя1 нечем стало поживиться.
Медленными шагами я стала отступать в сторону. Удав даже не посмотрел на меня, гипнотизируя взглядом Дамиана.
– Куда ты направилась? – грозно прошептал он. – Змея может быть ядовитой. Они реагируют на движения.
– Кажется, этот экземпляр реагирует только на тебя, наверное, почувствовал исходящие от тебя флюиды.
– Ты что издеваешься?
– Нет, я на полном серьёзе так считаю.
Я продолжала отступать в сторону, готовая в любую минуту перейти на бег. Бежать без оглядки. Без разницы куда, главное подальше от него.
– Куда ты? – сердито спросил он.
В этот момент удав подполз к нему ближе, высунул раздвоенный язык и грозно зашипел на Дамиана. Хороший мальчик. Защищает меня. От гордости за такого заступника я воспряла духом, посылая Дамиану самодовольную улыбку.
– Пожалуй, я назову его Джази. Но, – я легонько хлопнула в ладоши, – не стану вам мешать. У меня, знаете ли, ещё дел полно.
Напустив на себя деловой вид, я развернулась спиной к Дамиану. Мои плечи слегка подрагивали от едва сдерживаемого смеха.
– Не скучайте!
– Тори! Ты не можешь меня здесь вот так оставить!
– Конечно могу, – самым невинным тоном ответила я.
– Тогда позови хотя бы кого-нибудь на помощь!
– Ну, если ты так сильно этого хочешь. Так и быть, позову.
Довольно улыбаясь, я поспешила покинуть полянку, пока мой новоявленный защитник продолжал оставаться на моей стороне.
Ох, да. Я совсем как-то забыла сказать Дамиану, что змея не ядовитая.
Наверное, он сильно расстроится, когда узнает об этом?

_____________________________________________________________
1жибойя (мбой, мбоия) – бразильское название древесного удава (сorallus cropanii (вoa constrictor)).

Глава 5

Я почувствовала дрожь в шейной области позвоночника; лёгкое обжигающее дыхание на своей коже. Его пальцы обводили спиральные завитки, рисуя на моей спине замысловатые узоры.
– Такая красивая, – прошептал он, а затем очень нежно поцеловал в мочку уха, провёл дорожку влажным языком вниз по шее.
Его руки продолжали поглаживать мою поясницу и ягодицы. Я чувствовала, как он игриво улыбается, прижимаясь своей щекой к моей.
Стон сорвался с моих губ, когда он перевернул меня на спину. Наши тела соприкоснулись. Я уперлась руками ему в грудь, почувствовав его биение сердца. Мы смотрели друг на друга; и тонули в бесконечном пространстве, где нет ничего, кроме нас. Наши дыхания стихли на мгновенье, чтобы слиться затем воедино в долгий и страстный поцелуй.
Мягкие. Чувственные. Ласковые. Губы... Его губы.
Судорожный вдох, обжигающий лёгкие; глоток воздуха – и снова бесконечный мучительный поцелуй, от которого закипает кровь, и рвутся натянутые струной нервы.
Дамиан прикусил мою губу и потянул на себя, сначала осторожно и слабо, а затем всё сильней, наслаждаясь моими стонами.
Время остановилось…
Для нас сейчас имели значение лишь руки, касающиеся обнажённых тел, лишь губы, жадно скользящие по горячей коже, лишь нетерпеливые неистовые ласки. Необузданное желание заставляло меня выгибаться, обхватывая Дамиана за шею, прижиматься к нему всем телом, растворяясь в нём без остатка. Всё вокруг застыло в неподвижности. Даже воздух замер, стал густым и тяжёлым. Что-то зарождалось где-то глубоко внутри, щекотало нервы; приходило ожидание чего-то непонятного, необъяснимого и пугающего, осознание того, что за этой восхитительной безмятежностью обязательно последует взрыв. Взрыв наслаждения…
Тишину нарушали лишь глухие удары сердца, моего и его. Он дышал тяжело, но почти беззвучно, и воздух, вырывавшийся из его лёгких, согревал мою шею. Я чувствовала каждый его вдох, наслаждалась его тяжестью и теплом его кожи, вдыхала аромат его волос. Мои руки скользили по его влажной спине, исследуя каждый сантиметр кожи, каждый изгиб его прекрасного тела.
В воображении возникали разные фантазии, и всякий раз более смелые, более дерзкие. Я сгорала от желания осуществить их на практике. А сияющие глаза Дамиана, насмешливо приподнятая бровь и чуть кривоватая, ехидная и в тоже время соблазнительная улыбка подсказывали мне, что он тоже не был против. От этих мыслей то тепло, что давно уже наполняло низ живота, начало распространяться выше…
– У меня море идей… – хрипло прошептал Дамиан.
– Расскажешь?
В глубине его глаз заплясали озорные искорки.
– Я лучше покажу…
Сердце начало стучать быстрей, когда он нежно провёл по моей руке подушечкой пальца, когда его горячие и влажные губы сомкнулись вокруг моего соска, лаская и возбуждая его. При каждом прикосновении его губ к моей коже, словно искры проскакивали между нами, и жгучее желание, зародившееся в кончиках пальцев, молнией пронзало меня и захлестывало всё тело горячей волной.
Дамиан медленно скользил по спирали кончиком языка вокруг моего соска. Всё моё тело наполнялось сладкой истомой. Я вцепилась в плечи Дамиана и, задыхаясь в потоке неизъяснимого блаженства, прошептала его имя.
– Тори… – глухо ответил он, опаляя кожу своим дыханием, – Тори…
– Тори! Тори! Тори!
Что? Кто это кричит? Чьи это раздражённые вопли я слышу прямо над ухом?!
– Да просыпайся уже!
Неожиданно кто-то грубо толкнул меня в плечо.
Да что такое происходит? Где я? Где Дамиан?!
– Тори, открывай глаза, я же вижу, что ты уже проснулась!
Твою мать! Кэтрин! Разбудила на самом интересном моменте!
Я медленно открыла глаза, со злостью посмотрев на подругу.
– Не смотри на меня так. Ты завтрак проспала! – с обидой в голосе сказала Кэти.
– И ты решила разбудить меня, чтобы рассказать об этом?
Спросонья я всегда пребываю некоторое время в раздражённом состоянии, особенно, если учесть, в каком я пребывала состоянии минуту назад.
– Нет, конечно! Ты стонала во сне. Мне показалось, тебе снился кошмар, – обеспокоенно произнесла она.
– Кошмар?
– Да. Ты так громко стонала… Или это не было кошмарным сном?
– Нет-нет! Мне приснился кошмар. Спасибо, что разбудила, – слишком поспешно ответила я.
В какой-то мере я не лгала. Ведь это мне не приснилось. Это было на самом деле. Просто прошлое всплыло в моём подсознании, напоминая о самом кошмарном моменте в моей жизни.
– Так что же тебе снилось? – с интересом поинтересовалась Кэтрин.
– Эээ… Не помню.
Кэтрин недоверчиво посмотрела на меня.
– Не помнишь или не хочешь говорить?
– Кэти, что ты прицепилась ко мне? – не выдержав, резко спросила её. – Мне приснился плохой сон. Какой-то страшный монстр хотел меня съесть. Довольна ответом?
– О, да! Вполне, – обидчиво произнесла Кэти, прикусив нижнюю губу.
– Вот и славно, – наигранно простодушным тоном подытожила я.
Сон был настолько реальным, что я до сих пор ощущала тепло на своей коже от его поцелуев. Мелкая приятная дрожь пробежала по рукам и спине.
Снова углубившись в свои ощущения, я не расслышала вопроса Кэтрин. Я свела брови, пытаясь понять, что она от меня хочет.
– Ааа! Бесполезно! – иронично отметила она. – Я спросила, долго ли ты ещё собираешься валяться в постели, а то у меня весь день расписан по минутам и мы уже на целых двадцать минут не вписываемся в моё расписание.
Она демонстративно показала на свои изящные часы, похлопав по циферблату.
– Какое ещё расписание? Я вообще-то планировала провести весь день, готовясь к завтрашней презентации.
– Кого ты хочешь в этом убедить Тори? Меня или себя?
– Не понимаю, о чём ты? – с невинной улыбкой на лице поинтересовалась я.
– Тори, мы обе прекрасно знаем, что лишняя подготовка к завтрашнему выступлению, может привести к очередному твоему исчезновению, – она усмехнулась и весело подмигнула мне. – Я с тебя глаз сегодня не спущу!
– С чего вдруг такая опека? – с подозрением поинтересовалась я.
Кэтрин выглядела немного встревоженной. Я, нехотя потянулась, и вылезла из постели, направляясь в ванную. По пути я вспомнила весь вчерашний вечер. У двери в ванную комнату я задержалась, посмотрев через плечо на Кэтрин.
– Кэти, а что произошло вчера, когда я ушла?
Кэтрин вздрогнула от неожиданности, в растерянности переведя на меня свой взгляд.
– Что? О чём это ты?
Теперь она строила из себя ничего не понимающую дурочку.
– Ну, сегодняшние твои планы «присматривать за мной», никак не связаны с тем, что произошло вчера?
Я уже с трудом могла сдерживать улыбку. Кэтрин выглядела весьма растерянно, чего раньше за ней не наблюдалось.
– Вчера ничего не произошло.
На её лице появился едва заметный румянец.
– Точно? Просто, когда я уходила, ни один из вас даже не обратил на меня внимания. Вы так сильно были поглощены друг другом, что я подумала…
– То, что ты подумала, говорит лишь о твоей испорченности! – выпалила Кэтрин. – Ничего не было! По крайней мере, мне так кажется, – последнее она произнесла шёпотом, но я расслышала.
Я подошла к ней ближе. Взяла за руку, усадив её на кровать. Кэтрин не смотрела мне в глаза, предпочитая рассматривать узор постельного белья.
– Что произошло?
Я говорила спокойно, понимая, что Кэтрин нужно высказаться. Давить на неё значило ничего не услышать. Кэти при желании могла быть очень упрямой.
– Не знаю! Не помню, – уже тише пояснила она. – Я абсолютно ничего не помню. Наверное, этот твой синдром передался мне воздушно-капельным путём, – пробурчала она.
– Давай по порядку, – я ободряюще положила руку ей на плечо. – И так, когда я ушла, ты, кажется, просила его прикрыться, – мои слова заставили её смутиться.
– Этот… Этот… Мерзавец даже бровью не повёл! – вместо смущения теперь в её глазах вспыхнуло раздражение. – Потом я пригрозила ему, что если он не наденет на себя хоть что-нибудь, то вызову охрану.
– А он?
– Он?! Этот тестостерон ходячий, лишь усмехнулся, сказав, что обвинит меня в сексуальном домогательстве! А еще, по его мнению, я закоренелая алкоголичка, запивающая свою неудавшуюся сексуальную жизнь текилой с водкой!
Я не могла сдержать смеха, представив себе картину, вкратце обрисованную Кэтрин. Это она-то запивает свою неудавшуюся сексуальную жизнь алкоголем?! Не смешите! Да у неё ещё с пелёнок была толпа поклонников! Неужели Шедоу настолько слеп, что не видит, какая она красивая? Нет. Не поверю в это, ни за какие деньги, не поверю, что он так считает.
– Прости, – немного успокоившись, я виновато посмотрела в её глаза.
– Да ничего страшного. Я бы и сама смеялась, окажись ты на моём месте.
– Что произошло потом?
– Вот с этого момента в моей памяти пробел, – Кэтрин утомлённо потёрла переносицу, пытаясь вспомнить. – Помню, как он подошёл ко мне ближе. А затем… То ли от пережитого мною потрясения после увиденного зрелища ТАКОГО мужского естества, то ли от алкогольного опьянения, то ли от всего сразу… Я просто потеряла сознание, упав камнем в его объятия.
– Что? – от удивления моя челюсть подалась вниз.
– Это ещё не самое худшее. Моё предобморочное состояние плавно перетекло в сонное.
– Не понимаю, – я растерянно посмотрела на неё.
– Что тут непонятного?! – с раздражением выпалила Кэти. – Я уснула! А на утро проснулась голая в объятиях голого Кингсли!
Моя челюсть упала ещё ниже. Мне даже пришлось прилагать усилия, чтобы вернуть её в первоначальное положение.
– И ты ничего не помнишь?
– Вот именно! Абсолютно ничего! – она обиженно надула губы, нервно теребя пальцами. – Стыдно признаться, но я сильно разочаровалась.
– В чём?
– Не определилась ещё, – буркнула она.
– А какие есть варианты?
– Первый – меня разочаровало то, что между нами ничего не было; второй, что между нами всё же что-то было, а я даже вспомнить этого не могу!
– Может тебе не понравилось, – неуверенно протянула я.
Кэтрин посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
– Ты что Тори совсем слепая? Да один его вид говорит о том, что в постели он Бог!
– Ну, тебе виднее Кэти. Ведь ты же успела его разглядеть, так сказать в неглиже…
Она запустила в меня подушкой. Мне удалось увернуться, но смех вырвался из моей груди, и я долго не могла остановиться.
– Ладно. Шутки в сторону. Если между вами что-то и было, то ты бы наверняка это запомнила.
– Тогда, каким образом я оказалась в его постели? Голая?! Я подчёркиваю это слово. Голая!
– А ты спросила об этом его?
– Что?
– Ну, ты хотя бы поинтересовалась у Алана, каким образом оказалась с ним в постели?
– Нет. Как-то не подумала об этом…
– А он что сказал?
– Ничего.
– Почему?
– Потому что я не задавала никаких вопросов!
– Как?
– Я растерялась Тори! Схватила первую попавшуюся мне под руку одежду, оделась и убежала к себе в номер.
– Но… Ты даже не дала ему шанса объяснить тебе всё.
– Я ничего не хочу знать Тори. Мне не нужны никакие отношения с таким мужчиной, как Кингсли.
– Но Шедоу хороший! Он…
– Ты за него что ли? Как долго ты его вообще знаешь и почему называешь Шедоу?
– Мы виделись всего лишь раз. В его байкерском баре. Шедоу – его кличка.
– Бог ты мой! Он ещё и байкер! – со скрипом произнесла она.
– Ну, по крайней мере, был им раньше. Мы давно не виделись.
– Наверное, с тех пор его дела пошли в гору. Сомневаюсь, что владелец байкерского бара будет в состоянии покупать себе рубашки от Ральфа Лорена. Не могу не признать, что у него или у его стилиста превосходный вкус.
Мать Кэтрин была личным ассистентом Ральфа Лорена. С детства Кэти прекрасно разбиралась в модных тенденциях как женской, так и мужской моды. Она всегда придирчиво относилась к внешнему облику мужчин, а точнее к тому, во что они были одеты. Редко когда кто-либо из мужчин мог удосужиться её одобрения.
– Когда это ты успела разглядеть лейбл на его одежде? – поддела я её.
– Как оказалось позже, из номера я убежала в его рубашке.
– Поздравляю с трофеем! – весело подмигнула я ей.
– Это ничего не меняет. Ты сама сказала, что виделась с ним всего лишь раз. Откуда тебе знать, что он подходит мне?
– Откуда, что вы идеально дополняете друг друга! Я чувствую, что Шедоу твоя пара!
– Ты же знаешь, что я не верю твоим предчувствиям!
– Почему? – возмущённо воскликнула я.
– Потому что они никогда не сбываются! Извини меня конечно, но ты абсолютно не умеешь разбираться в людях.
– Неправда!
– Ещё какая правда! Вспомни хотя бы того эфиопского карлика. «Он такой милый, добрый. Он с радостью согласился стать нашим проводником», – передразнила она мой голос.
– Но он и вправду таким мне показался!
– Но ты же не послушалась моего совета не доверять ему?!
– Нет… – я потупила взгляд в сторону.
– Мало того, что он завёл нас в самые густые джунгли, так ещё украл наше снаряжение и провизию! Ну, скажи мне, на кой чёрт ему сдался мой вибр…
– Кэти! – возмущённо перебила я её. – Но…
– Никаких НО! – наглым образом перебила она меня. – Мы и так уже потеряли много времени. У тебя десять минут на сборы.
Она резко вскочила на ноги. Схватила за руку и буквально втащила меня в ванную комнату.
– Кэти, а какие у нас планы на сегодняшний день? – прокричала я, стоя в душевой кабинке.
– Погуляем по городу, осмотрим достопримечательности, а на вечер сходим в какой-нибудь клуб. Развлечёмся, отдохнём наконец. И никаких больше мужчин!
– Признайся честно, ты запланировала такую программу, чтобы как можно дальше находиться от отеля, а точнее от одного конкретного номера? – сквозь шум воды задала я вопрос.
Кэти минуту колебалась, а затем призналась:
– Ты права. Я даже пыталась сменить номер, но как оказалось это невозможно сделать, – с досадой произнесла она. – Все номера в отеле заняты.
– Может тебе стоит переехать ко мне в номер?
– Ага, и спать я буду на раскладушке? – язвительно поинтересовалась она. – К тому же у тебя окна выходят на северную сторону, а я люблю просыпаться с первыми солнечными лучами.
– Не такая уж большая жертва с твоей стороны, – в том же язвительном тоне ответила я.
– У тебя осталось пять минут, – начальственным тоном произнесла она.
– Не торопи меня Кэти, иначе вообще никуда не пойду! – недовольно произнесла я, выходя из кабинки.
– Подруга поверь на слово в этой комнате я не единственная, кто мечтает оказаться на другом конце Земли, как можно дальше от мужчины.
– О чём ты?
– О том, что тот брюнет из твоего прошлого с самого утра разыскивает тебя.
– Дамиан? Что…
Вдоль позвоночника пробежал тонкий холодок плохого предчувствия, сменившийся облегчением. С ним всё хорошо.
– Как он выглядел?
– Злым, рассерженным, не выспавшимся, уставшим. Дальше продолжать?
Я сглотнула комок в горле, зажмурив глаза. Адреналин в крови повысился, вызвав сильное волнение.
– Что он хотел?
– Как ни странно, видеть тебя, – её правая бровь язвительно взлетела вверх. – Не хочешь поделиться?
– Вчера вечером мы случайно столкнулись в саду.
– Он приставал к тебе?
– Нет, – поспешно ответила я, покраснев от смущения. – В общем, получилось очень забавно.
– Что ты имеешь в виду под «забавно»?
– Ну, неожиданно с ветки на землю упал здоровенный удав.
– Что?
– В длину больше двух метров и такой красивый! И злой, – я улыбнулась, вспомнив, как грозно шипел удав на Дамиана, – мы помешали его охоте.
– И что же было потом?
– Удав начал шипеть на Дамиана, не обращая на меня внимания. Я просто взяла и ушла, не сказав ему, что змея неядовитая.
– Молодец! – она немного задумалась. – С каких это пор ты дружишь с рептилиями?
– Наверное, со вчерашнего вечера, – усмехнувшись, пожала я плечами. – Мне определённо начинает везти с ними.
Четырёхрогий хамелеон Дамиана не единственный вид рептилии, невзлюбивший меня. В исследованиях я всякий раз сталкивалась с новыми представителями пресмыкающихся класса рептилий, которым я тем или иным образом в чём-либо не угождала. Поэтому поступок того удава настолько меня поразил, что я стала считать его чуть ли не своим другом, …, хладнокровным другом.
– Что же получается, – сквозь смех произнесла Кэти, – мы обе оставили мужчин с носом и теперь эти двое наверняка ищут нас повсюду, дабы свести счёты.
– Получается, что так, – я тоже рассмеялась.
– В таком случае нам определённо стоит поторопиться!
– Я определённо с тобой согласна!
Отель мы покидали через чёрный ход, тщательно замаскировавшись от посторонних взглядов: большие солнцезащитные очки на пол лица, широкополые шляпы. Выглядели мы весьма забавно, о чём свидетельствовали удивлённые взгляды случайных прохожих.

Мы решили ознакомиться с достопримечательностями Сальвадора. Это самый колоритный город Бразилии. Он у большинства вызывает ассоциации с расслаблением, спонтанностью, банкетами и религиозностью. Здесь наиболее явно прослеживается влияние африканской культуры, что придает городу атмосферу радости и очарования.
Кэти взяла в отеле путеводитель. Мы решили исследовать город, как обычные туристы: посетить исторический центр города, побывать в церкви и женском монастыре Святого Франциска, а также в церквях Розариo и Сеньора ду Бонфин; сходить в музей священного искусства и музей современного искусства.
Сальвадор – свидетель старых колониальных времен, что явственно прослеживается в архитектуре зданий, не претерпевшей изменений с 18 века.
Помимо прочих достопримечательностей, мне и Кэтрин особенно понравился лифт Элевадор Ласерда, который представлял собой сооружение в стиле «арт-деко» с шумящими электрическими лифтами, поднимающимися и спускающимися по паре цементных шахт, перевозящих свыше 50 000 пассажиров за 15 секунд между портом и холмистым историческим районом города.
Огромное удовольствие нам доставила прогулка по историческому кварталу Пелоуриньо, где были интересные картинные галереи, уютные ресторанчики и множество сувенирных лавок.
Прогулка нам обеим пошла на пользу, мы отвлеклись от тревожных мыслей, совершенно позабыв причину, по которой так спешно покинули отель.
Я рассматривала сувенир – фреску с изображением дворца Рио Бранко – когда услышала мелодию звонка телефона Кэтрин. Она спешно стала искать телефон в своей большой сумке, виновато смотря на меня.
– Извини, не могла с ним расстаться. Это может быть важно.
Кэтрин и телефон – абсолютно неразделимые понятия. Мне иногда кажется, что она родилась с ним в руках.
– Тогда тебе стоит сию же минуту ответить на звонок, – я подмигнула ей, показывая тем самым, что нисколько не удивлена её поступком.
– Это Молли, – Кэти поднесла телефон к уху.
Я не стала прислушиваться к их разговору, вернувшись к своему занятию. Мне хотелось найти какой-нибудь сувенир, отражающий характер, особенность этого замечательного города. У меня было хобби – я коллекционировала сувениры из городов и мест, где побывала.
Я заметила, что Кэтрин перестала говорить по телефону, подошла к ней. Она стояла и задумчиво смотрела на проходящих мимо людей.
– Что-нибудь случилось? Что сказала Молли?
– Вся команда собралась в Лотусе.
– Что это?
– Ночной клуб на побережье океана, не далеко отсюда.
– Что тебя беспокоит?
– Молли злится на нас.
– Почему?
– Во-первых, мы ушли из отеля, никого не предупредив. Они беспокоились за нас. Во-вторых, тебя и меня искали блондин и брюнет. Они были очень настойчивы, отчего произошла стычка между Китана и Фрэнком.
– Надеюсь, никто не пострадал?
– Не совсем. Китана, кажется, в совершенстве владеет навыками боевого искусства.
– Это поэтому Молли так злилась?
– Поинтересуешься у неё, когда мы приедем в клуб, – Кэтрин улыбнулась, подмигнув мне.
Мы поймали такси и через 15 минут прибыли в клуб, по пути напугавшись до полусмерти. Таксист оказался ещё тем лихачом. Он превышал скорость, обгонял и ругался на разных языках. Кэтрин настолько возмутило его поведение, что она заплатила за поездку только половину суммы, обругав его на трёх языках. Пока мы пробивались сквозь очередь в клуб, таксист так и продолжал смотреть в нашу сторону с открытым ртом.
Войдя в клуб, мы окунулись в ритм боссановы1, своеобразной смеси прохладного джаза2 с различными местными ритмами, среди которых, в первую очередь, самба3.
Горячая и пряная, но одновременно нежная и изящная, эта музыка – коктейль из множества ингредиентов. Есть в этой музыке что-то до совершенства рафинированное, вкусное, утончённое, интересное. Нотки страсти, присутствующие в спокойном и расслабленном потоке. Эта музыка обладает изысканной гармонией, утонченной мелодией и спокойным ритмом. Это самая светлая в мире музыка, которая вызывает самые лучшие и приятные человеческие чувства, дарит хорошее настроение и побуждает нас мечтать.
– Тори! Приди в себя! – прокричала Кэтрин прямо мне в ухо.
– Прости, замечталась.
– Оно и видно, стояла с такой идиотской улыбкой на лице. Пойдём, я вижу ребят.
Она схватила меня за руку и потянула в танцующую толпу. Мужчины и женщины тесно прижимались друг к другу в чувственном лиричном ритме боссановы. Их тела двигались свободно, следуя за своими собственными импульсами.
Мы подошли к столику, за которым сидела наша команда в полном составе. Лица их были мрачными и недовольными.
– Привет, – бодро поздоровалась я, присаживаясь на стул рядом с Фрэнком, под левым глазом которого просвечивался едва заметный синяк. – Что это у вас такие выражения лиц, словно вы лимон проглотили?
Моя шутка осталась незамеченной, один лишь Рио улыбался, блаженно щурясь, постукивая ногой в такт музыке. Он был в родной стихии, впитав ритмы музыки с молоком матери.
– Может, вы уже разберётесь со своими мужчинами? – резко выпалила Миранда.
– С какими мужчинами? – невинно поинтересовалась я.
– С теми, что весь день преследуют нас, интересуясь о вашем местонахождении, – злобно прошипела она. – Что между вами происходит?
В её голосе слышались нотки ревности. Наверное, такое внимание со стороны Шедоу и Дамиана к нашим персонам, сильно задело её женское самолюбие.
– Во-первых, они не наши мужчины. Во-вторых, то, что между нами происходит, не ваше дело. Спасибо за участие, но в дальнейшем попрошу воздерживаться от каких-либо контактов с Китана и Кингсли, – холодным тоном сказала Кэтрин, грозно посмотрев в сторону Миранды. – А теперь, если у вас не возникли вопросы, – она вопросительно посмотрела на команду, те отрицательно помахали головой, – вот и славно! Я бы хотела выпить! Рио, что посоветуешь?
Рио оценивающе посмотрел на меня и Кэтрин, улыбнулся нахальной улыбкой.
– Думаю, кашаса4 вам не повредит сегодня, – он кивнул в сторону входа в клуб.
Я медленно повернула голову в указанном направлении, встретившись с карими глазами, смотрящими в мою сторону с яростью и вызовом. Его надменный взгляд пробивал меня до самого сердца. Я почувствовала страх.
– Чёрт! – громко выругалась Кэтрин.
Из-за спины Дамиана показался Шедоу. Его самодовольная улыбка и взгляд, обещающий медленные пытки, был направлен в сторону Кэтрин.

______________________________________________________
1Босано́ва (также бо́сса-но́ва, порт. bossa nova) – стиль бразильской музыки.
2Кул-джаз (также «прохладный джаз» – букв. перевод англ. cool jazz) – стиль современного джаза, возникший в конце 1940-х на Западном побережье США, получивший распространение преимущественно среди белых музыкантов-боперов и достигший наибольшего расцвета в 1960-е годы.
3Са́мба (порт. samba) — бразильский жанр музыки, возникший в результате слияния африканских и европейских элементов
4Кашаса – это крепкий алкогольный напиток родом из жаркой Бразилии. Его получают путем перегонки забродившего сока сахарного тростника. Для бразильцев этот напиток значит также много, как для русских – водка, для шотландцев – виски и для мексиканцев – текила. Крепость кашасы, в зависимости от производителя, может колебаться от 38 до 80 %.

Глава 6

Дамиан и Алан стояли, не сводя своих взглядов с нас. Стало неуютно, жарко и душно. Я нервно поёрзала на стуле. Лихорадочно огляделась по сторонам, облизав ставшие моментально сухими губы.
Первое желание – сбежать, скрыться как можно дальше от этого места, как можно дальше от его пронизывающего до самых костей взгляда. Второе – оставаться на месте, показать, что я не боюсь его, что он мне абсолютно безразличен. Я не нуждаюсь в нём. Ни в его опеке, ни в его внимании.
Да! Именно второго варианта я решила придерживаться. И именно этот вариант требовал от меня неимоверных усилий, способности противостоять собственным чувствам. Словно испытание на прочность, какую нагрузку я смогу выдержать и не сломаться.
Невероятным усилием воли я отвела взгляд от глаз Дамиана, спокойно посмотрев на свою команду.
– Сделаем вид, что мы их не заметили, – наигранно бодрым тоном произнесла я.
– Как ты себе это представляешь? – поинтересовался Бэн.
– Они, наверное, весь Сальвадор от и до обошли, дабы найти вас, – съязвил Фрэнк.
– С чего вы взяли, что они здесь из-за них? – безразличным тоном поинтересовалась Миранда.
– С чего ты взяла, что это не так? – сухо спросила Молли.
– Это же очевидно, что они здесь оказались случайно, – мягко возразила Миранда, сопроводив слова призывным взглядом в сторону Шедоу и Дамиана, – иначе они не были бы так удивлены, увидев их, – она кивнула в сторону меня и Кэтрин.
– Тогда, по-твоему, что они здесь делают? – насмешливо спросила Сьюзан.
– Пришли станцевать самбу? – с усмешкой поинтересовался Крис.
– Какие же вы ограниченные! – фыркнула Миранда. – Они пришли не одни, а с компанией, – она кивнула головой в сторону выхода.
Рядом с Шедоу и Дамианом стояло несколько мужчин, счастливо улыбающихся надменными улыбками. Они смотрели на толпу опытным взглядом настоящих знатоков женской красоты, посылая воздушные поцелуи особо понравившимся особам.
Немного постояв, выставляя себя на всеобщее обозрение, компания молодых мужчин направилась к столику, который располагался на особом пьедестале. VIP места для VIP персон. Расположение этой зоны позволяло находящимся там людям наблюдать за танцполом и столиками, стоящими вокруг танцевального пяточка, будучи самим незамеченными. Конструкция была удивительна. Живая изгородь закрывала особо важных персон от посторонних любопытных взглядов.
Чувство того, что за мной наблюдают так и не покидало меня. Я ощущала пристальный взгляд Дамиана на своей спине. Чувствовала, как он исследует изгибы моего тела. Его взгляд был почти осязаем…
Я даже чувствовала запах осеннего леса с густыми нотками сосны и терпкими нотами дубового мха. Его запах. Сводящий с ума. Делающий меня безвольной куклой. Я помнила его запах. Даже спустя столько лет я не забыла его. Не забыла, как ехала на мотоцикле, крепко прижимаясь грудью к спине Дамиана, вдыхая его сладкий мужской запах…
– Я слышала, что сегодня здесь отмечают мальчишник, – весело проинформировала Миранда.
– Случайно не по этой причине ты настояла именно на этом клубе? – язвительно поинтересовался Рио.
– Разве это имеет значение? – холодно спросила она, надменно приподняв правую бровь. – Мы пришли сюда веселиться, а потому предлагаю выпить!
То как посмотрела на нас Миранда, со смесью раздражения и завести, явно свидетельствовало в пользу того, что она не планировала нашего присутствия в клубе сегодняшним вечером.
Будь ты неладна Миранда! Озабоченная самка!
Я и Кэтрин переглянулись. Обе чувствовали себя одинаково неуютно. Обе предчувствовали, что этой ночью должно произойти что-то грандиозное. Вот только что? И как это отразится на нас?
Я взяла свой бокал и залпом осушила его, смакуя приятный и необычный вкус коктейля.
– Давайте лучше обсудим завтрашнюю презентацию, – мне хотелось сменить тему разговора на более нейтральную.
– Да, точно! Обсудим, что нужно предпринять, чтобы она наконец-таки произошла, – подмигнул Крис. – Предлагаю приставить к тебе охрану. Думаю, Молли и Сьюзан не будут против того, чтобы такая непростая миссия была возложена на их мужей? – ироничным тоном поинтересовался Крис у семейства Хамеров, сделав глоток пива.
– А почему бы тебе самому не присмотреть за Тори? – поддела его Молли.
Крис даже поперхнулся, растеряно переведя взгляд на меня.
– Нет уж, увольте. К тому же у меня на сегодня планы, – он кивнул в сторону пышногрудой официантки, которая призывно подмигнула ему. – Местные женщины без ума от моего шарма, – на его лице появилась самодовольная улыбка.
– Крис ты чех и к тому же этнолог. Какой у тебя может быть шарм? – съязвил Бэн.
Все присутствующие за столом рассмеялись. Один лишь Крис что-то пробурчал себе под нос.
– Бэн, я может, сейчас открою тебе самую сокровенную тайну на свете, но женщины ценят мужчин не только за количество кубиков на животе, – он ехидно подмигнул близнецам.
– Да? – удивлённо протянул Фрэнк, – в таком случае, зачем ты истязаешь своё тело? Не ради этих пресловутых кубиков?
– Это конечно не твоё дело, – деловито пояснил Крис, – но так и быть просвещу тебя. Я лишь стараюсь поддерживать своё тело в должном тонусе.
– Ааа… Значит ты поэтому сделал себе такую татуировку на плечо? – не унимался Фрэнк, заворчав, когда Молли двинула ему локтём под рёбра.
Крис сидел, скрестив руки на груди. Мой взгляд невольно прошёлся по его внешности: каштановые кудрявые волосы, тёмные, почти чёрного оттенка глаза, мягкие чувственные губы. На нём были белые хлопковые брюки и майка. На левом плече виднелась красивая татуировка, напоминающая китайского дракона. Он был очарователен. Его облик был мужественен, но с долей мальчишеской наивности.
– Этот дракон однозначно придаёт тебе шарма, – усмехнулся Бэн.
– Для справки, – Крис сощурил глаза, сделав глоток пива. – Это безрогий дракон «ли». Обитает в море и владеет глубинами морскими. Символизирует учёного.
– О! Какая ценная информация для нас, – рассмеялся Фрэнк. – Оказывается, ты всё делаешь с определённым смыслом!
Фрэнк и Бэн всегда подшучивали над Крисом, поэтому сегодняшняя перебранка не стала исключением.
Крис лишь пожал плечами, встал и как бы случайно обронил, уходя:
– С вами приятно конечно, но без вас ещё лучше. До завтра.
– Трус, – пробурчал Бэн. – Всегда убегает.
– Что вы до него докопались? – разозлилась Сьюзан. – Отстаньте уже от парня, – она грозно посмотрела на своего мужа.
– Сьюзи не смотри на меня так! – взмолился Бэн. – Ты же прекрасно знаешь, что мне трудно отказать тебе, когда ты смотришь на меня таким взглядом.
– Ты сам вынудил меня Бэн!
Затем последовал страстный поцелуй этой парочки. Мне самой захотелось встать и уйти, но я не могла себе позволить сделать это.
– Возвращаясь к теме нашего разговора. Я хочу внести некоторые коррективы в презентацию.
Мне удалось привлечь внимание своей команды. Я улыбнулась и продолжила:
– Мы совершили с вами грандиозное открытие, но нам не стоит пока распространяться о нём. Это временная предосторожность. У меня предчувствие, что пока не стоит объявлять всему свету о нашей находке.
– Я тоже так считаю, – поддержала меня Кэтрин. – Мы не знаем, кому можно доверять, а кому нет. Мы не можем рисковать. Не сейчас.
Все посмотрели на Рио, ожидая его реакции. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он с минуту молчал, затем посмотрел на меня.
– Ты права.
– Спасибо Рой, – одними губами прошептала я.
– И что же мы скажем? – спросила Миранда.
– Скажем, что нашли новое племя в джунглях Амазонки, что только мы будем иметь право изучать его в дальнейшем.
– Ты и в правду считаешь, что это остановит кого-то? – язвительно поинтересовалась она.
– Я потребую, чтобы Европейское антропологическое общество наложило запрет на изучение этого племени другими учёными.
– Но ведь это может подстегнуть других исследователей пренебречь запретом, – мягко предостерегла Молли.
– Поэтому через неделю вся команда, – последние слова я выделила особо, бросив короткий взгляд на Миранду, – отправляется в Амазонку.
– Ты что издеваешься? – ядовитым тоном спросила Миранда. – Мы же только что вернулись оттуда!
– Говори тише Миранда, – резко осадила я её. – Мы отправимся туда все. Нравится это кому-то или нет. Ясно?
Я не отрывала своего взгляда от Миранды. Она немного поёжилась, но молчаливо кивнула в знак согласия.
– Предлагаю обсудить всё подробно завтра после презентации у меня в номере.
Все кивнули в знак согласия. Миранда сидела, недовольно надув губы, всем своим видом показывая, что она страдает от перспективы снова оказаться в джунглях Амазонки.
– Миранда, да ладно тебе! Это племя очень доброжелательно расположено к нам, – решила её подбодрить Сьюзан.
– Не всё и не ко всем, – проворчала себе под нос Миранда.
Кэтрин, извинившись, ушла в дамскую комнату.
Я только сейчас заметила, что выпила три бокала с коктейлем и сейчас допивала четвёртый.
– Ммм… – протянула я, – что это?
– Нравится? – подмигнул мне Рио.
– Безумно! – всокликнула я, облизав губы. – Что сюда входит?
– Кашаса, тёмный ром, кокосовый ликёр и ананасовый сок.
– Просто восхитительно!
– Только сильно не увлекайся, – предупредил Рио. – Кашаса, как женщина: начало хорошее, а потом одна головная боль, – с усмешкой заметил он.
– В таком случае это тебе нужно быть осторожнее, – я подмигнула ему, улыбнувшись.
Рио удивлённо посмотрел на меня. Его правая бровь взлетела вверх; глаза потемнели, становясь тёмно-синими. На его лице появилась ехидная улыбка, и он вновь мне задорно подмигнул.
Я глупо рассмеялась. На моих щеках появился румянец.
Неужели алкоголь так действует? Или просто напряжение сказывается?
Я лукаво сощурила глаза, посмотрев внимательно на Рио. Он широко улыбался, постукивая ногой в такт музыки. Ритм стал быстрее. Темпераментное сердце бразильца требовало поддаться этому ритму, уступить музыке, подчиниться её аккордам. Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула в знак согласия. Рио встал и подошёл ко мне, протянул руку и я, словно завороженная вложила свою маленькую ладошку в его большую ладонь. Он резко притянул меня к себе, прокрутив вокруг оси. Лёгкий стон удивления вырвался из моей груди. Моё тело прижалось к его; спина неотделимо прилегла к его груди. Он склонил голову, и я ощутила горячее дыхание на своей щеке. Его руки прошлись по всему моему телу, словно узнавая его, остановились на бёдрах, крепко обхватив их. Я завела руки ему за голову, зарывшись в густые шелковистые волосы; прикрыв глаза, отдаваясь приятным ощущениям. Рио медленными движениями стал плавно покачивать свои бёдра совместно с моими. Наши тела двигались плавно, легко, гармонично…
– Почувствуй танец сердцем, – прошептал он над самым моим ухом, – преврати его в живую энергию.
Я сняла туфли, ощутив прохладу пола. Глубоко вздохнула и направилась в центр танцпола. Рио последовал за мной, не сводя своего взгляда от моей фигуры.
Мы встали друг напротив друга. Рио тоже был босиком. Он, как и я не приемлил обуви в танце. Это сбивало, мешало почувствовать такт музыки, услышать ритм самбы, услышать ритм сердца, своего и партнёра.
Мы часто танцевали вместе. Именно Рио научил меня главным движениям самбы; научил чувствовать танец; быть одним целым со своим партнёром; чувствовать его и своё тело.
Рио и я стояли в центре танцпола. Наши тела практически соприкасались, но мы не прикладывали усилий дотронуться друг до друга. Толпа окружила нас, предчувствуя красивое зрелище. Для нас не имели значения зрители, мы были поглощены друг другом, настраивая связь. Музыка стихла, позволяя нам найти свой внутренний оркестр. Я услышала музыку внутри себя. Установив «канал связи», я могла услышать внутренний оркестр Рио – яркие звуковые краски со вкусом карамели и лимона. Я объединила свой внутренний оркестр с музыкой Рио. Теперь я могла видеть каждую клеточку тела своего партнёра, которую он хотел показать мне, пользуясь силой искусства своего телесного оркестра. Наша внутренняя музыка звучала в унисон.
Мы синхронно открыли глаза. Зазвучали гитарные аккорды.
Рио сделал шаг с правой ноги, я отступила назад левой. Затем он приставил ноги, частично перенося вес тела, дважды согнув колени. Мы стали зеркальным отражением движений друг друга. Каждый единичный импульс, который производил Рио, порождал лавину вибраций и эмоций в моём теле и между нами. Периодически мы менялись ролями. Женщина подчинялась мужчине, а мужчина – женщине. Мы были на равных. Мы были едины.
Мы смотрели в глаза друг другу, улыбаясь, флиртуя, заигрывая. Наше настроение отражалось на движениях наших тел. Плавные движения бёдер переходили в волнообразные вибрации живота. Сладострастные движения переходили в нежные и невинные покачивания бёдер. Комбинации быстрых и медленных шагов в разном ритме. Мягкие, едва уловимы касания тела партнера.
Как можно ближе, что можно обжечься…
Как можно дальше, что можно соскучиться…
Страсть… Сексуальность… Веселье…
Ритм мелодии замедлился, становясь всё более воздушным, лиричным, чувственным.
Я и Рио были полностью поглощены своим танцем, сосредоточенны на чувствах друг друга. Я чувствовала его внутреннюю боль, а он мою. Открыв все свои душевные раны, мы впитывали боль друг друга.
Движения рук и ног стали плавнее и размереннее. Хотя за внешним спокойствием и расслабленностью мы скрывали бурю эмоций, ведомые лишь только нам одним.
Рио ласково притянул меня к себе, обхватив руками за ягодицы, нежно приподнял, прижимая к своему телу. Наши взгляды встретились: горе и страдание в его, страх и разочарование в моём.
– Мы спасём Кристину – прошептала я.
– Я знаю, – сдавленно ответил он, поставив меня на ноги.
Рио наклонил голову, нежно поцеловав меня в висок.
– Не сбивайся с ритма, pérola1, – он подтолкнул меня вперёд, шутливо шлёпнув по попке.
Со стороны наш танец выглядел так, словно был пронизан волшебством, страстью двух влюблённых. Но мы не были влюблены друг в друга. Рио относился к тому редкому типу мужчин, который был предан своей первой и единственной любви. Он женат и когда-то был счастлив…
Два года назад с его женой произошёл несчастный случай.
Кристина была членом нашей команды. Она была биологом.
В одной из экспедиций нам всем пришлось взбираться по отвесной скале. Не почувствовав опоры, я сорвалась, едва не полетев в пропасть. Кристина успела ухватить меня за руку. Но ей не хватало сил, чтобы удерживать меня долго. Всё произошло слишком быстро. Я даже не успела понять, что случилось, но каким-то образом мне удалось зацепиться за корень растения. Когда я посмотрела вниз, то увидела тело Кристины на выступе скалы. Страх пробрал меня до самого сердца. Никогда не забуду её взгляда перед тем, как она закрыла глаза. Никогда не перестану винить себя в случившемся несчастье.
Тело Кристины парализовало. Два года она не приходит в себя, прибывая в глубокой коме. Всё это время мы ищем лекарство. Не так давно у нас появилась надежда…
Вдох… Выдох… Улыбка… Плавное покачивание бёдер… Мимолётный взгляд в толпу…
Наш танец, словно пульс, в унисон биение сердца, одно дыхание на двоих.
Наш танец – это жизнь…
Это слёзы и любовь… Радость и грусть… Страсть и нежность… Глоток свежего воздуха…
Наш танец – это состояние души…
Когда слова становятся просто лишними...
Стихли последние аккорды музыки. Мы остановились, но танец продолжал резонировать в нас. Это неописуемо и понятно только тем, кто это изведал.
Толпа, обступившая танцпол, радостно захлопала. Со всех сторон доносились крики: «Gostoso2!», «Beleza3!» и «Sucesso4!».
– Спасибо, – прошептала я.
Приподнявшись на цыпочки, я поцеловала Рио в уголок рта. Он мягко приобнял меня, поцеловав по-братски в висок.
Я почувствовала, как напряглись его мышцы. Он резким быстрым движением заслонил меня своей спиной. Из-за ширины его плеч я ничего не видела.
– Эй, – стукнула я кулачком по его спине. – Что случилось?
– Твой испанец рвётся в бой, – насмешливо произнёс Рио.
– Он не мой! – возмущённо воскликнула я. – Он что?!
Дамиан с ума сошёл? Устраивать сцены в общественных местах не в его характере. Что его так завело?
– Уйди с дороги бразилец, – Дамиан сказал это тихо, сквозь зубы, со злобой процедив каждое слово.
Я почувствовала себя маленькой, словно провинилась минуту назад и сейчас меня ждёт наказание. Его голос не предвещал ничего хорошего. Определённо ничего хорошего для меня.
– Или что? – дерзко спросил Рио.
– Не провоцируй его, – тихо пропищала я.
Никто не обратил на меня внимания. Может мне просто стоит по-тихому уйти и пусть мужчины сами разбираются? Им ведь нравится мериться… интеллектом!
– Или я сам тебя подвину, – в его голосе слышалась явная угроза.
– Дамиан не стоит устраивать сцены, – спокойным тоном предостерёг Шедоу.
– Эта сцена не сравнится с той, что устроила эта парочка, – резко возразил Дамиан.
– Что ты имеешь в виду? – громко возразила я, прячась за спиной Рио, как за щитом.
– Даже слепой смог бы разглядеть цвет твоих трусиков, – злобно процедил он.
Я инстинктивно отдёрнула свою короткую юбку вниз. Прикусив губу от досады, я критично посмотрела на себя со стороны: растрёпанные волосы, румянец на щеках; белый топ свободного силуэта с глубоким декольте, приоткрывающим грудь; коротенькая юбка, выполненная в виде двух розовых воланов с чёрной окантовкой на широком поясе-резинке; кружевные трусики цвета фуксии.
– Эта Бразилия, Дамиан! Здесь все так одеваются! – в тон ему ответила я.
– Я не хочу это обсуждать здесь, – чуть ли не прошипел он. – Выйдем, – сказал, как отрезал.
– Никуда я с тобой не пойду! Я ещё не записалась в отряд смертников!
Надо же! Даже в такой щекотливой ситуации моё чувство юмора не подводило меня. Или всё же подвело?
Насупила гнетущая тишина. Сквозь гулкие удары собственного сердца я слышала тяжёлое дыхание Дамиана.
Я нервно обвела взглядом зал. Публики прибавилось. Кто-то смотрел на меня с завистью, кто-то с осуждением, кто-то просто пожирал глазами.
Усталость и напряжение смешивались со злостью и раздражением.
Обстановка накалилась до предела. Новый температурный рекорд для наших отношений! Примерно 212 по шкале Фаренгейта5.
– Тори, я безмерно долго терпел твоё поведение, – он резко выдохнул. – Сегодня тебе не удастся убежать от меня.
– Не собираюсь я от тебя убегать!
– Вот и…
– Но и говорить я с тобой тоже не собираюсь, – нагло перебила я его.
Я услышала смачное ругательство. Затем несколько минут мы стояли в полнейшей тишине.
– Тори, я готов предоставить тебе выбор, – добродушно произнёс Дамиан.
Я напряглась, почувствовав какой-то подвох.
– Только из чистого любопытства я поинтересуюсь, что это за выбор.
– Ты идёшь со мной либо добровольно, либо под принуждением. Итог один. Сегодня мы расставим все точки над i.
– Что-то я не уловила, в чём же заключается мой выбор, – сердито произнесла я. – Ты снова решаешь за меня! Я никуда с тобой не пойду! Вот мой выбор!
– Ты сама напросилась, – ласково прорычал он.
Я почувствовала, как спина Рио подалась назад, словно его пытались сдвинуть. Такую бы силу да в мирное русло!
– Дамиан! Прекрати! Рио! Нет! – прокричала я, отскакивая в сторону.
Злость исказила лицо Дамиана. Во взгляде пылал огонь. Он занёс свой кулак над лицом Рио. В этот момент, абсолютно не давая отчёта своим действиям, я рванулась вперёд, встав между ними. Дамиан, заметив меня, резко подался назад. Изменив траекторию удара, он попал в правую щёку Шедоу.
Как в замедленной съёмке я наблюдала за падением Шедоу. Его лицо исказила гримаса удивления, сменившаяся раздражением.
– Твою мать! – выругался он в «полёте».
Шедоу приземлился на столик, который под его тяжестью рухнул, будто карточный домик.
Если до этого в клубе стояла гнетущая тишина, то сейчас она стала просто мёртвой. Мне даже казалось, что я слышала, как микроскопические песчинки пыли соударялись в воздухе, по инерции отлетая в противоположные стороны.
Дамиан повернулся ко мне лицом. В отличие от меня, он уже справился с удивлением, а я продолжала стоять с открытым ртом. Медленно, очень медленно я посмотрела ему в глаза, боясь увидеть злость и ярость. Вместо этого моё удивление увеличилось в большую сторону. В его глазах сверкали искорки задора, а на лице играла лёгкая улыбка.
– Нам лучше поторопиться, – спокойно произнёс он, пристально разглядывая меня. – Пока Шедоу не пришёл в себя.
Я сделала шаг назад, на что Дамиан разозлился. Нервно сжал кулаки, подошёл ко мне и словно пушинку взвалил меня к себе на плечо.
– Отпусти немедленно! – кричала я, но мой крик был поглощён шумом раздавшихся аплодисментов.
– Чёртова юбка, – прорычал Дамиан, прикрывая рукой мой оголившийся зад. – Запрещаю тебе носить такую длину.
– У тебя нет никакого права что-либо мне запрещать!
– Ошибаешься Тори. У меня есть все права на это.

Прошло пятнадцать минут, а я всё ещё находилась на плече у Дамиана, который специально, чтобы ещё больше унизить меня перед случайными прохожими, похлопывал рукой по моему заду. Я устала просить отпустить меня. Бесполезно. Вероятность, что мне всё же удастся его убедить оставить меня в покое, равнялась 0,0 %. Я вовсе не смерилась с таким положением. Нет. В моей голове начали выстраиваться планы побега. Главное отвлечь его. Уличить удачный момент и убежать без оглядки. План А состоял в том, что, как только я почувствую твёрдую опору у себя под ногами, сделаю резкий грациозный взмах ступни по чётко определённой цели – подколенной чашечке. План В был аналогичен Плану А, но с одним коррективом; целью служила зона, находящаяся в области тазового пояса. Был ещё щапасной План D – действовать согласно ситуации в случае того, если План А , План В и План С потерпели провал.
– Куда ты меня несёшь?
– Подальше от любопытных глаз.
– Тогда ты идёшь в неправильном направлении, – уверенно заключила я. – На этом перекрёстке надо было повернуть направо.
– Зачем?
– Затем, что за этим перекрёстком расположен полицейский участок.
– И зачем тебе туда понадобилось? – спросил он удивлённо.
– Не мне, а тебе. Явишься с поличным, облегчишь свою участь. Глядишь, срок скостят.
– Что ты имеешь в виду?
В его голосе слышалось лёгкое раздражение, но оно было ничто по сравнению с моим. Положение «кверху попой» кого угодно доведёт до белого каления. Не говоря уже о том, что всё это время я была не в силах оторвать взгляд от его упругих ягодиц. Я практически была на грани.
– Как только я окажусь на достаточном расстоянии от тебя в пределах цивилизации и телефонной линии, первым делом, что я сделаю, так это позвоню своему адвокату и попрошу его, чтобы он поужинал со своим другом-прокурором и попросил того оформить на тебя ордер на арест.
– Ордер? – недоверчиво спросил он.
– За похищение женщин наказание колеблется от пяти лет, – прокурорским тоном произнесла я, вызвав громкий смех у Дамиана. – Это в том случае, если тебе повезёт, и тебя будут судить по американским законам.
– Ты только что пошутила? – иронично осведомился он.
– Нет. Я как никогда серьёзна. Будь моя воля, тебя бы сослали в пожизненную ссылку в Сибирь!
Дамиан снова разразился громким смехом. Дальнейший путь мы продолжали в полном молчании.

Кажется, меня укачало. Я определённо слышала шум прибоя. Голова кружилась и слегка подташнивало. Я медленно открыла глаза и приподнялась на локтях. Застонала от нахлынувшего сдавленного чувства тревоги.
– Тшш, – тихо сказал Дамиан, проведя пальцем по моей щеке, и я прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. – Слишком много крови прилило к голове.
– Скажи, что мне это снится. Пожалуйста. Просто очередной мой кошмар. Скажи, что луна не светит так ярко и призывно, что шум волн не щекочет нервы, что сама природа не располагает на романтический лад, что…
Он перебил мой поток мыслей поцелуем; мягким, нежным, томящим.
– … Что ты не станешь целовать меня, – прошептала я.
– Я не могу противиться этому и ты тоже.
– Но мы не можем! Нет! – встревожено воскликнула, напрягшись всем телом.
– Тори, – он ласково посмотрел на меня, – я должен тебе кое-то сказать, – тон его голоса был серьёзен, но глаза смотрели с нежностью. – То, что произошло между нами одиннадцать лет назад…
– Нет! Молчи! Ни слова больше!
– Выслушай меня! Ты должна знать правду!
Я тряхнула головой, чтобы рассеять туман воспоминаний, охвативший меня. Сейчас определённо не время для этого. Но у меня не было сил сопротивляться. Воспоминания уносили меня далеко в прошлое…

________________________
1Pérola (португал.) – жемчужина.
2Gostoso – самое сладкое слово для мужчины в устах бразильской женщины; значит одновременно и «вкусный» и «сексуальный».
3Beleza (португал.) – красавица.
4Sucesso (португал.) – браво.
5+212 °F – точка кипения воды при нормальном атмосферном давлении по шкале Фаренгейта.

Глава 7

11 лет назад…

Я сидела на краю длинного деревянного причала, касаясь пальчиками ног прохладной воды. Было щекотно и в тоже время приятно. По телу пробегали мелкие мурашки от восхищения той красоты, что окружала меня. Полная луна серебрила водную гладь, придавая её поверхности загадочные очертания. Я словно в сказке оказалась, почувствовала себя Алисой в стране чудес. Ночное небо выглядело нереально живописным. На чёрном бархате сверкали, словно бриллианты, яркие звёзды. Казалось, они так близко, что можно протянуть руку и прикоснуться к ним.
Рука сама по себе взлетела вверх. Проведя пальцем в воздухе через семь ярких точек прямые линии, я получила известный астеризм1 – Большой Ковш. Я вспомнила, как в детстве часто сидела в саду под ночным небом бок обок с Мигелем. Он рассказывал мне разные мифы и легенды о созвездиях. Я слушала его голос, затаив дыхание, представляя в своём воображении греческих богов и фантастических животных.
Лёгкий, тёплый ветерок обдувал лицо ласковым касанием, мягко теребя мои волосы. Стояла спокойная и умиротворённая тишина, нарушаемая только плеском воды о берег, уханьем совы и нежной песней сверчка. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением. Вспоминая самые яркие моменты своей жизни: отца, Лу, Мигеля, мои детские шалости, подтрунивание Дамиана над моими веснушками на лице; я улыбнулась уголками губ, и слегка приоткрыв глаза, посмотрела на молочно-белый диск Луны.
– Ты похожа на озёрную нимфу, – раздался тихий шёпот над моим ухом.
– Дамиан, – мой голос был немного хриплым от волнения. – Я не слышала твоих шагов.
Он усмехнулся. Сел рядом со мной, положив свою руку на мою талию, перенёс меня к себе на колени. От неожиданности я вскрикнула. Он не дал мне ничего сказать, приложив указательный палец к моим губам, Дамиан покачал головой.
– Тшш… pequeña hada… Моя маленькая девочка…
Он мягко коснулся рукой моей щеки, нежно скользнув по шее, посылая по всему телу жаркие импульсы.
– Мне всегда казалось, что твои губы такие же нежные, как лепестки роз, – проведя кончиком языка по нижней губе, я прерывисто вздохнула. – Всегда хотел почувствовать их вкус…
Он наклонился ближе, и от страха я сильно зажмурила веки. Я чувствовала его дыхание на своей коже, но боялась открыть глаза, встретиться с его взглядом. Я не могла поверить, что Дамиан нежно обнимает меня и дарит своё тепло мне.
– Почему? – одними губами прошептала я, немного отстранившись от него.
– Что, почему? – Дамиан непонимающе посмотрел на меня.
– Почему ты это делаешь?
– Что именно?
– Ты делаешь это из жалости? – мой голос сорвался на всхлип, но губы упрямо сжимались.
– Может, пояснишь мне, что, по-твоему, я делаю? – резко спросил он.
– Не надо притворяться Дамиан. Я потеряла отца, у меня больше никого не осталось! Ни одного близкого человека на всём свете! Ты нянчишься со мной только из жалости!
Я даже не заметила, как перешла на крик. Мою грудь разрывали рыдания, а слёзы застилали глаза. Всё произошло за какую-то долю секунды. В один миг всё моё спокойствие испарилось. Маска напускного безразличия слетела с моего лица, обнажив каждый нерв, выставив наружу все чувства и мысли.
– Глупенькая… – в его голосе была усмешка. – Я, как и ты скорблю по Томасу, я многому ему обязан. Но я вовсе не из жалости…
Дамиан с нежностью посмотрел на меня. Ничто не могло сравниться с этим взглядом: он заставлял меня теряться в его бесконечной глубине. Его аромат окутывал меня лёгкой сладкой вуалью. Я уже с трудом могла отличить реальность от вымысла и своих фантазий.
Взгляд Дамиана мягко скользнул к моим губам.
– Ты очень нежен…, словно у тебя есть ко мне чувства…
Даже я с трудом могла расслышать свои слова, сказанные одними губами.
– А, по-твоему, почему я уехал? – хрипло прошептал он.
– Почему?
– Потому что больше не мог не смотреть на тебя и не желать.
Его длинные пальцы легли мне на затылок. Медленно придвинув моё лицо к себе, Дамиан слегка коснулся губами моих губ. Он улыбнулся мне своей очаровательной улыбкой, не отрывая своих губ от моих. Я удивительно открыто и тепло улыбнулась в ответ. Все защитные барьеры рухнули. Сердце стучало всё громче и взволнованнее, требуя любви, тепла и нежности.
Обжигающее прикосновение его губ к моим губам сводило с ума. Я затаила дыхание и впала во власть его поцелуев, сладких, томных, властных; такие нежные, долгие, жаркие, откровенные… Наши языки ласкали друг друга; руки соединились, пальцы переплелись…
Он сильно прижимал меня к себе, будто боялся отпустить, словно держал в руках иллюзию, что развеется, едва он разожмёт объятия.
Но это была не иллюзия. Всё это было реально.
Мы ничего не говорили, но оба прекрасно понимали, что чувствовали в данную минуту.
Слова были не нужны. Они становятся лишними, когда ты видишь ответ на свой немой вопрос в глазах любимого.
«Ты любишь меня?»
«Да, а ты меня?»
«Очень… Я люблю тебя, pequeña hada…»

Мой взгляд скользил по его красивой обнажённой фигуре. Он чувствовал его на себе; следил за ним, одаривая меня насмешливой улыбкой. Я любовалась его крепким мускулистым телом. Я восхищалась его красотой.
Не было стеснения, оно ушло на задний план. Словно это не происходило со мной впервые, будто мы уже давно изведали запретный плод. Всё было естественно; каждый жест, каждый вздох, каждый взгляд…
Только он и я…
Только мы…
Только счастье и любовь на двоих…
Полумрак и приятная музыка…
Дамиан делает шаг вперёд; я делаю шаг назад; он улыбается; я дразнящей улыбкой улыбаюсь ему в ответ. Ещё один шаг вперёд; ещё один шаг назад. Мы словно в грациозном танце кружим вокруг кровати.
Наши взгляды встречаются и действительность растворяется; время года, день недели не имеют значение; движения замедляются, интонации смягчаются. Наши взгляды скользят не только по нашим телам; они проникают глубже, затрагивая до этого неведомые уголки души…
Я плавным грациозным движением подхожу к Дамиану. Стук сердца заглушает звуки музыки. В моих глазах горит огонёк желания; ответные искры полыхают в глазах Дамиана.
– Ты играешь со мной, pequeña hada? – насмешливо интересуется он.
Дамиан обнимает меня очень легко и нежно. Моя грудь касается его. Трудно говорить, поскольку я тону в омуте его глаз; они такие необычайные, такие родные и близкие. В них нежность и красота. Не могу отвести от него взгляда!
Наши объятия становятся всё жарче. В редких перерывах между ласками наши губы находят друг друга. Его губы такие нежные и горячие... Он покрывает поцелуями всё моё тело, и я извиваюсь от его ласк, одаривая Дамиана поцелуями и поглаживаниями в ответ.
Он осторожно, словно я маленькая фарфоровая кукла, подхватывает меня на руки и нежно опускает на постель. Лёгкие стоны сильного желания оглушают тёмную комнату. Дамиан смотрит на меня, в то время как его руки ласкают мои плечи, грудь… нежно поглаживают низ живота…
Я вздрагиваю и изгибаюсь. Моё тело, как натянутая струна музыкального инструмента. Под ласками Дамиана оно оживает, начинает играть свою мелодию. Сладкая дрожь проходит от кончиков пальцев ног до самой макушки головы. Я с нежностью тихо шепчу его имя.
Нам жарко, мы горим желанием обладать друг другом, но мы не спешим, сколько можно отдаляем этот миг.
Рядом с ним, в его объятиях всё вдруг обретает смысл. Только рядом с Дамианом я становлюсь той, которой хотела быть: желанной, любимой, счастливой…
Мы двигаемся в страстном танце, в одном ритме, в одном такте. Дамиан ведёт меня, а я покорно следую за ним. Мне не страшно, я доверяю ему. Я вверяю ему не только своё тело, я отдаю ему частичку своей души. Взамен он тоже дарит мне наслаждение, делится своим дыханием и теплом. Мы сливаемся в поцелуе, который объединяет нас в одно нерушимое целое. Мы не знаем, что будет потом. Главное для нас этот миг. Как он прекрасен!
По нашим телам проходит дрожь, и мы начинаем двигаться навстречу друг другу...
– Как ты прекрасна, – ласково шепчет он. – Не могу больше сдерживать себя…
Я киваю ему в ответ. Моё желание достигло апогея. От одного его касания к моей коже по телу проходят чувствительные заряды тока; охватывает сладкий трепет, принося одновременно боль и наслаждение.
Я не могу передать, какую нежность я чувствую к нему в эти мгновения... Я только знаю, что это взаимно… Он, как и я во власти этих чувств… Во власти любви и страсти…
У меня внутри разгораются тысячи маленьких огней, сливаясь в одно сладостное пламя, охватывающее всё тело. Дамиан приподнимает меня и осторожно прижимает к себе. Я кусаю губу в предчувствии боли.
– Ты прекрасна…
Мои ноги обвивают его торс; тело выгибается навстречу; пальцы впиваются ему в спину.
Дамиан замер и посмотрел мне в глаза, но не в силах больше себя сдерживать он медленно входит в меня. Я с шумом втягиваю воздух сквозь сжатые зубы, сильнее впиваясь ногтями ему в спину, царапая её. Мы смотрим друг на друга. На моих глазах выступают слёзы. Он хотел отстраниться, но я ещё крепче обняла его.
– Всё хорошо, со мной всё в порядке, – ободряюще произнесла я, убеждая его и себя в правдивости сказанного. – Уже практически не больно, – хрипло прошептала я.
Несколько минут мы не двигались, привыкая. Затем Дамиан медленно подался назад, а после резко вошёл в меня снова. Я вскрикнула, но не от боли, а от внезапно нахлынувшего чувства наслаждения. По телу прошлись изнывающие истомой волны. Блаженство обволокло меня и я, не отдавая себе отчёта, стала выкрикивать имя Дамиана.
Ритм его тела сменился с медленного и нежного на быстрый, безумный, сводящий с ума и подводящий к самому пику удовольствия.
– Да!
Мой мир взорвался на миллиарды маленьких осколков, каждый который вонзался в меня, принося наслаждение и такое долгожданное освобождение. Сотни галактик сосредоточились в моём сердце. Они взрывались, образуя сверхновые звёзды. Искры пробегали по всему телу, даря блаженство.
Дамиан прильнул к моим губам, крепко обнимая. Я не чувствовала его веса. Было легко и комфортно ощущать тяжесть его тела на себе.
В его глазах горел тот же огонь удовольствия, что и во мне. На его лице играла счастливая улыбка.
– Ты лучшее, что случилось в моей жизни… – его голос был полон нежности и заботы.
– Я…
– Тшш… Ничего не говори… Я знаю…
– Спасибо, – прошептала я.
– Эта ночь была особенной… – тихо сказал Дамиан, нежно прижав меня к своей груди.
Он рядом… Крепко обнимает меня… Моя голова покоится на его плече… Я медленно вожу пальцем вокруг его соска… Наблюдаю за тем, как реагирует его тело на мои прикосновения…Дамиан довольно улыбается…
Я засыпала в его объятиях, чувствуя его тепло, приятную слабость и усталость своего тела. Глаза неудержимо слипались, и едва смогла расслышать слова Дамиана:
– Утро будет ещё лучше… любимая…
Я улыбнулась в ответ, тихо вздохнув, погружаясь в приятную тяжесть сна.

Тёплые лучи солнца играли на моём лице. Ароматный насыщенный запах свежесваренного кофе щекотливо дразнил ноздри. Я медленно открыла глаза, осмотревшись по сторонам: просторная светлая комната, лилового цвета шторы на окнах; минимум мебели, только самое необходимое; большая кровать с тёмно-лиловыми простынями, несколько стульев, комод и плазменный телевизор на стене.
Я потянулось томно, как тянуться и выгибаются кошки, греясь на солнце. Внизу живота чувствовалась боль, но я не стала обращать на неё внимания. Счастье притупляет любую боль.
Дамиана не было в комнате и, судя по раздающимся громким звукам из соседнего помещения, он, скорее всего в данную минуту был занят приготовление завтрака. Или обеда? Сколько же я спала? На прикроватной тумбочке стояли электронные часы и если верить тому, что они показывали, то я проспала не только завтрак, но и обед. Я усмехнулась про себя. Всё это не имело значение. Главное, что мой мужчина готовил мне еду! Да, именно так и никак иначе я не буду называть Дамиана! Он мой! Мой мужчина!
Ещё раз потянувшись, я встала с постели и направилась в ванную, по пути захватив футболку Дамиана. Мне не хотелось расставаться с его запахом.
Тёплый душ взбодрил меня и придал заряд энергии. Насухо вытерлась большим махровым полотенцем. Надев футболку Дамиана, я направилась на его поиски.
Немного поплутав по коридорам, прислушиваясь к звукам, мне всё же удалось найти его через какое-то время. Представшая картина настолько поразила меня, что я несколько минут просто стояла в проёме дверей, наблюдая за тем, как Дамиан готовит. Он методично резал овощи, складывая их в большую миску, тихо напевая себе под нос испанскую песню. На плите жарилась яичница с беконом.
Отвлёкшись, он заметил моё присутствие. Вытер руки о задние карманы джинсов и с улыбкой на лице подошёл ко мне.
– Впервые вижу такого сексуального повара, – выпалила я первое, что пришло мне в голову.
– Впервые вижу такого сексуального клиента в моём скромном заведении, – шутливо произнёс он, поцеловав меня в кончик носа.
– Предупреждаю. Я жутко голодная и жутко придирчивая, – с иронией произнесла я.
– Я знаю, как утолить твой голод, – он с нескрываемым желанием посмотрел на меня, отчего на моём лице появился румянец. – Ты так красиво краснеешь.
– Это комплимент? – со смешком спросила я.
Дамиан ответил поцелуем, страстным, неимоверно горячим и возбуждающим.
Мои коленки дрогнули, и я слабо повисла, цепляясь за его плечи. Не говоря ни слова, он подхватил меня на руки и отнёс к столу, мягко посадив на холодную столешницу.
– С тобой я совсем разучусь ходить, – пошутила я.
Дамиан вернулся к своему занятию. Я засмотрелась на его руки, крепкие и мускулистые; затем мой взгляд упал на его грудь. На нём была надета простая клетчатая рубашка с коротким рукавом; Дамиан не стал застёгивать её на пуговицы; наверное, он даже не догадывался, какое впечатление производит один его вид в этой рубашке и потёртых старых джинсах.
– А откуда продукты? – поинтересовалась я.
– Съездил в магазин, пока ты спала.
– Почему ты меня не разбудил?
– Я будил тебя, – загадочно улыбнувшись, произнёс Дамиан.
– Когда?
– Утром, – он усмехнулся. – Ты не помнишь?
– Не помню что?
– Хм… А ведь я очень старался… – он снова усмехнулся.
– Что? – воскликнула я, с моего лица так и не сходила улыбка.
– Позже покажу, – он подмигнул мне. – А теперь давай есть. Святым духом сыт не будешь, нам ещё понадобятся силы.
– Для чего?
– Позже покажу, – Дамиан снова загадочно подмигнул мне.

Собирая корочкой хлеба с тарелки оливковое масло, я была в радостном предвкушении от обещания Дамиана. Моё воображение подсовывало различные варианты дальнейшего развития сюжета: Дамиан берёт меня прямо на этом столе; Дамиан относит меня в спальню; Дамиан и я в душе; Дамиан и я у озера под открытым небом, прохладный ветер нежно ласкает нашу кожу, обдувая наши разгорячённые тела…
– Малышка, ты о чём это задумалась?
Бархатный голос Дамиана вывел меня из глубокой задумчивости, и я смущённо посмотрела на него.
– А впрочем, не говори, – улыбнувшись, он насмешливо подмигнул мне. – У тебя всё на лице написано.
– Неправда! – возмутилась я.
– Правда! Как и то, что, когда ты так смущаешься, становишься ещё прекрасней!
Он мягко улыбнулся, наклонился ко мне и поцеловал в губы. Я ответила на его поцелуй со всей страстью и любовью, которую испытывала к нему.
– Готова? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Да-а-а… – неуверенно произнесла я.
Его загадочный вид и самодовольная ироничная насмешка настораживали.
– Тогда тебе стоит переодеться.
– Зачем? – я не скрывала своего удивления, ведь полагала, что мы наоборот должны раздеться.
– Затем, котёнок, что так надо.
– А ты?
– Я тоже переоденусь.
– А что мы будем делать, когда наденем одежду? – наивно поинтересовалась я.
– Доверься мне, – он слегка коснулся губами моих губ, улыбнувшись.
Дамиан встал, и я почувствовала, что меня снова отрывают от твёрдой поверхности.
– Дамиан отпусти! Я вполне самостоятельно могу передвигаться по дому!
– Конечно котёнок, но так будет быстрее и приятнее.

Оставшись в футболке Дамиана, я надела свои чёрные узкие слаксы. Дамиан принёс мне какие-то смешные резиновые сапожки розового цвета с изображением жёлтых цыплят.
– Что это?
Моё выражение лица явно позабавило Дамиана, потому что он начал смеяться, и остановить его было невозможно.
Просмеявшись, он неожиданно посерьёзнел и спокойно сказал:
– Или эти сапоги или босиком, выбирай.
Я с недовольным видом взяла эти детские сапожки и демонстративно долго начала их надевать на ноги.
– Откуда они вообще у тебя взялись? – пробурчала я себе под нос.
– Они принадлежат сестре Шедоу. Она приезжает сюда на летние каникулы. Помогает мне и Шедоу собирать байки.
– Бедная девочка, – всё так же пробурчала я себе под нос, – мне её почти жалко.
– Поторопись, – поторопил меня Дамиан.
Я посмотрела в его сторону. На нём был надет тёмно-синего оттенка тонкий трикотажный свитер и белые шорты длиною до колен. Выглядел он, словно сошёл с обложки GQ: красивый, уверенный в себе, покоритель женских сердец.
Всё это время я продолжала гадать, что задумал Дамиан, но он молчал, лишь загадочно улыбаясь.
Из дома Дамиан вынес меня тем же способом, что и занёс вчера вечером, то есть на руках. Я обнимала Дамиана за шею, прижимаясь щекой к его плечу. Я определённо начинала привыкать к такому способу передвижения.
У причала стояла яхта. Я восхищено рассматривала её: небольшая, длиной около шести метров; белого цвета; с палубой из светлого дерева. Название яхты гласило: «Виктория». Он назвал в мою честь свою яхту? От охватившего меня волнения я готова была закричать, но вместо этого поцеловала Дамиана в губы, вложив в этот поцелуй свою благодарность и любовь.
– Тебе понравился мой сюрприз?
– Очень!

Закат мы встретили на палубе «Виктории», которая плавно покачивалась на изумрудно-бирюзовой водной глади. Я пила белое игристое вино и любовалась видом: нежные розовые оттенки постепенно сменялись фиолетовыми, синими. Я наслаждалась игрой красок. Я наслаждалась тишиной и покоем. Я наслаждалась счастьем. Я наслаждалась тем, что Дамиан был рядом со мной.
– Не хочу уезжать из этого места, – тихо сказала я, подошедшему ко мне Дамиану.
Он обнял меня, поцеловал и ободряюще улыбнулся.
– Ты можешь оставаться здесь столько, сколько будет угодно.
– А ты?
– Я буду рядом, – он поцеловал меня в лоб, затем в кончик носа.
– Это и вправду райское место.
– Я купил этот дом для матери. Хотел, чтобы она перестала работать, чтобы у нее, наконец, появился свой собственный дом.
– Лу видела его?
– Нет.
– Уверена, она бы влюбилась в него с первого взгляда.
– Да, конечно. Ты не замёрзла?
– Нет, ты меня согреваешь, – даже после того, что между нами было, я не переставала краснеть, смущаясь его взглядов.
– Мы пробудем здесь пару дней. Потом я отвезу тебя на оглашение завещания Томаса.
– Хорошо. Тебе ведь тоже сказали придти туда?
Он мрачно кивнул.
– Как ты думаешь, что отец…
Он прервал меня поцелуем.
– Давай не будем загадывать, хорошо?
Я молча кивнула в ответ.

День оглашения завещания. После тех счастливых мгновений, проведённых в домике у озера вместе с Дамианом, на меня неожиданно накатила волна страха и паники. Плохое предчувствие подступило к горлу, замедляя дыхание и способность здраво мыслить. Я нервничала и моё состояние плавно передавалось всем присутствующим в кабинете отца.
– Тори перестань ходить из стороны в сторону. Сядь, – спокойно приказал Дамиан.
Раньше я бы ему возразила, причём в довольно резкой форме. До этого таким холодным серьёзным тоном со мной разговаривал только мой отец. Я лишь недовольно нахмурила брови, но промолчав, горделиво села на указанный Дамианом стул. Я старалась не обращать ни на кого внимания, уставившись в одну точку перед собой.
Молодая актриса, что взахлёб рыдала на похоронах отца, снова разыгрывала очередной акт пьесы. Всего в кабинете присутствовало пять человек: я, Дамиан, актриса (я даже не помнила её имени), Таисия – наша экономка и Джимми – шофёр. Все мы с нетерпением ждали поверенного отца, он задерживался уже на целых полчаса.
– Да где же носит этого старика? – с раздражением произнесла актриса, у которой иссяк весь запас фальшивых слёз, она просто демонстративно всхлипывала, накапливая силы для очередного театрального этюда.
Я уже было открыла рот, чтобы высказать этой дамочке своё личное мнение на её ужасную актёрскую игру, как дверь в кабинет открылась, и в неё вошёл запыхавшийся дядя Джефри.
– Прошу прощение за опоздание, по пути произошло некоторое недоразумение, и я был вынужден задержаться, – извиняющимся тоном немного заикаясь, проговорил дядя Джефри.
Обведя взглядом всех присутствующих, он пристально посмотрел на меня. Что-то едва уловимое промелькнуло в его взгляде… Боль?… Сожаление?...
– С вами всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась я.
– Да-да, дитя моё, всё хорошо, – быстро проговорил он, раскладывая на столе бумаги.
– Тогда может, начнём? – торжественно спросила актриса. – Мы вас и так достаточно долго ждали.
– Надеюсь, мой отец не сошёл с ума на старости лет и не завещал половину своего наследства этой выскочке, – в сердцах проговорила я сквозь зубы.
Лишь Дамиан услышал мои слова, послав мне в ответ дружелюбную улыбку.
– Итак, дамы и господа, с вашего позволения я зачитаю последнюю волю и завещание моего друга Томаса Эдварда Ланкастера, – начал свою речь дядя Джефри.
Сначала шли суммы, завещанные благотворительным фондам и различным организациям, борющимся за права животных, за экологическую обстановку на Земле; затем суммы, завещанные Таисии и Джимми – по пятнадцать тысяч долларов. Актрисе досталось десять тысяч и, судя по её выражению лица, она рассчитывала на гораздо большую сумму. Маленький чертёнок злорадства дико возликовал где-то глубоко внутри меня.
– «Моей любимой дочери, Виктории Розе Ланкастер, я завещаю пятнадцать миллионов долларов, дом в Калифорнии и Cadillac V16 452/452-A».
Минутное молчание. Я пытаюсь осмыслить смысл сказанного. Дядя Джефри протягивает мне белый конверт – письмо отца – я беру его дрожащими руками, крепко прижимая к груди.
Молчание затягивается. Все смотрят на Дамиана. Ни единой эмоции на его лице, лишь холодное безразличие. Только мне одной заметно, как сильно напряглась жилка на его шее.
– «Всё оставшееся имущество, а именно: дома во Франции, Швейцарии, Италии и Нью-Йорке, драгоценности, машины, акции и вложения в фирму «Ланкастер энд компани» я оставляю своему сыну Дамиану Томасу Китана».
Кровь так сильно прилила к вискам, что на мгновение мне даже показалось, что я теряю сознание. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли багрово-красные пятна. Мысли спутались, противная слабость поползла вверх от ног по всему телу. Словно издалека до меня доносились слова дяди Джефри:
– «… усыновлённый по закону… условия… взять фамилию Ланкастер… стать попечителем и опекуном Виктории… пока она не достигнет возраста двадцати семи лет…», – голос дяди Джефри был скрипучим и каким-то хриплым.
Гробовая тишина…
Я подняла глаза, стараясь быть как можно безучастной, бесстрастной. Мой взгляд встретился с взглядом Дамиана. В них я увидела пропасть… безнадёжность… отчаяние… И поняла, что это отражение моего собственного взгляда…
– Прошу извинить меня, – прошептала я.
Медленно поднявшись на ноги, я направилась в сторону выхода. Проходя мимо Дамиана, я запнулась. Тело, потеряв равновесие, подалось вперёд. Дамиан успел ухватить меня за руку, но я резко вырвала её.
Кое-как выровняв равновесие, я посмотрела ему в глаза и злобно прошипела:
– Не смей никогда ко мне больше прикасаться.
Он ничего мне не ответил. Молчал. А в глазах бушевали языки пламени, они поглощали меня, уничтожая.
– Виктория ты должна подписать бумаги, – обратился ко мне дядя Джефри.
Огромным усилием воли я закрыла глаза, прошептав:
– Позже подпишу. Мне нужен свежий воздух.
С этими словами я гордо расправила плечи и продолжила свой путь к выходу.

Я бежала сломя голову, не разбирая дороги, неважно – куда, главное – как можно дальше. Как можно дальше от дома… Как можно дальше от Дамиана… Как можно дальше от своих чувств… Как можно дальше… Чтобы забыть… Чтобы ничего не помнить… Чтобы ничего не чувствовать…

_____________________________________________________________
1Астеризм – (от др.-греч. ἀστήρ – звезда) – легко различимая группа звёзд, имеющая исторически устоявшееся самостоятельное название.

Глава 8

Наши дни…

Прошлое…
Оно тесно переплетается с нашим будущим, влияя на наше настоящее.
Настоящее…
Оно зависит от нашего прошлого, влияя на наше будущее.
Будущее…
Оно зависит от нас…

– Тори прошу тебя, только не молчи! Нам нужно поговорить, – голос Дамиана вывел меня из оцепенения.
Я немного отрешённо посмотрела на него, мой взгляд ничего не выражал. Организм устал бороться с потоками эмоций, устал противостоять натиску чувств. Разум «взял» тайм-аут. Я была в полной растерянности.
Перевела взгляд в сторону. Лучше смотреть, как яркое алое солнце заходит за горизонт, как ударяются волны о берег; смотреть, как чёрная точка вдалеке пытается «поймать» волну; как морская стихия противостоит человеческому вторжению; как человек пытается побороть её. Лучше это… чем видеть в его глазах чувство вины и сожаление…
– Дамиан, говорить-то не о чем, ведь ничего не изменилось с тех пор, – сдавленно прошептала я.

Воспоминания… Они настолько материальны, что стоит мне закрыть глаза, как я вижу перед собой Дамиана, выходящего из спальни отца в одних лишь боксёрах. Глаза его полуприкрыты; он недавно проснулся и, не заметив меня, прошёл мимо. Мне тогда показалось странным, что от него сильно пахло алкоголем, но я особо не придала этому значения. С силой вцепившись в деревянные перила лестницы, я про себя молилась, чтобы он ушёл, так и не поняв, что я стояла рядом. Сделав несколько шагов в сторону, он остановился, замер, затем медленно повернул голову. Моё сердце пропустило один удар, кажется, я даже не дышала всё время, что неотрывно смотрела на него. Наши взгляды встретились: в его промелькнуло удивление, быстро сменившееся беспокойством; в моём отразилась паника и страх.
– Тори?… Это ты? Что ты здесь делаешь? – хриплым после сна голосом спросил Дамиан.
«Не знаю…» – хотелось ответить мне, но на самом деле я прекрасно знала, зачем пришла сюда.
Я решила перестать избегать встреч с Дамианом. Нам нужно было поговорить.
Во мне словно что-то взорвалось. То, что накапливалось все эти месяцы, просилось наружу. Мне было необходимо выплеснуть все свои эмоции; облачить их в словесную форму, придать им очертания и избавиться навсегда. Я не могла больше носить их в себе, мне нужно было доверить свои переживания кому-нибудь, разделить с этим человеком боль, что съедала меня изнутри.
– Да… Я… Мне нужно поговорить с тобой… – тихо прошептала я.
Единственный человек, которому я могла довериться, был как ни странно Дамиан. Я верила, что он единственный способен понять меня; он единственный, кто мог помочь мне жить дальше. Ведь кроме него у меня никого больше не осталось на этом свете.
Мы переживём всё… Просто забудем…
– Поговорить? – растерянно переспросил он. – Да-да, конечно. Мне просто нужно… Я лучше переоденусь…
Я кивнула ему. Его растерянность была вполне обоснована. После оглашения завещания я отказывалась с ним разговаривать. Он стоял у дверей в мою комнату и умолял поговорить с ним, но я лишь делала музыку громче. Я уходила из дома едва ли светлело, и приходила глубоко за полночь.
Я была очень зла на отца; не понимала, как он мог скрывать все эти годы правду от меня. Как он мог не сказать мне, что Дамиан его сын! Я имела право это знать! Имела! Я должна была знать это! И плевать, что в своём письме он просил прощение за свою ложь. Это нисколько не оправдывало его.
Слёзы горечи подступили к глазам, но я подавила их. Не могла расплакаться перед ним, по крайней мере, не сейчас. Нам нужно было серьёзно поговорить. Только спустя несколько месяцев после того злополучного дня я смогла набраться смелости для разговора с Дамианом. Всё это время я жила у Долорес. Мне повезло с подругой; она не интересовалась причинами моего угнетённого настроения. Она не хотела причинять мне лишнюю боль, говорила, что, если я захочу, то расскажу ей всё, она не станет давить на меня. Я была ей благодарна… И продолжала молчать… Только ещё сильнее прячась за стеной отчуждения, ставя барьеры между мной и всем остальным миром…
– Подожди меня в кабинете. Я скоро подойду, – увереннее сказал Дамиан, направляясь в спальню.
Едва ли он дошёл до порога спальни, как дверь открылась и в проёме показалась такая же заспанная полуголая блондинка. На ней лишь была накинута мужская рубашка, оголяя стройные длинные ноги и красивую грудь.
– Зайка, а я тебя потеряла, – мило проворковала она.
Я заметила, как вздулись и напряглись мышцы его плеч и спины, руки сжались в кулаки.
– Пошла вон, – проскрежетал он.
– Что? – опешив, произнесла девушка, наивно заморгав ресницами. – Зай, ну не будь таким букой! – по-детски надув губы, тягучим томным голосом пролепетала блондинка.
– Да, Дамиан не будь букой. Иди и утешь девушку. Не видишь, как ей плохо без тебя? – не скрывая своей злости, саркастично спросила я.
Он медленно повернул голову. Наши взгляды скрестились, как две рапиры в умелых руках искусных шпажистов. Я усмехнулась собственным мыслям. Такое сравнение прекрасно подошло бы какому-нибудь любовному роману, но это определённо не соответствовало нашей нестандартной ситуации. Если делать сравнительную оценку, конкретно в данном случае, то мой взгляд был похож на рапиру – острый, бьющий прямо в цель, его – на кувалду – тяжёлый, дробящий на мелкие кусочки.
– Тори, иди в кабинет, – он сказал это тихим голосом, но тоном, не терпящим возражений.
– Не указывай мне, что делать! Ты мне никто!
Только из чувства противоречия мне хотелось ему нагрубить, показав тем самым, что не боюсь его. Наоборот, я злилась на него.
Злость, ярость, обида и негодование стали постоянными моими спутниками. Я стала нервной и раздражительной и порой с трудом узнавала в зеркале себя прежнюю.
Хотелось накинуться на эту длинноногую куклу Барби и выцарапать ей глаза, расцарапать лицо, а ещё лучше оставить на долгое время сильное напоминание о себе в виде лилового синяка под нижним веком правого глаза. Хотелось вцепиться ей в волосы и протащить по полу метров тридцать. Хотелось стереть с её лица довольную счастливую улыбку, буквально кричащую о том, как она прекрасно провела время в постели вместе с Дамианом.
Хотелось накинуться на него и бить в его грудь кулаками, пока последняя капля ярости не испарится, пока не придёт состояние полной апатии. Хотелось кричать на него, пока голос не охрипнет. Хотелось смеяться ему в лицо, словно меня ни сколько не заботит, как и с кем он проводит своё свободное время.
Хотелось…
… Чтобы сердце не разрывалось от боли… Чтобы слёзы не стояли в глазах, прожигая душу дотла…
– Не веди себя как ребёнок Тори. Иди в кабинет.
От его взгляда по коже то и дело холодком пробегали мурашки, леденя душу. Но ярость с каждой минутой закипала всё сильнее и сильнее от мысли, что он трахал эту Барби на постели моего отца! От мысли, что он намеренно назвал меня ребёнком!
– Как ты мог?! Ты, сукин сын! Как ты мог?!
Я кричала и плакала одновременно, рыдала как безумная, выплёскивая всю свою боль и злость.
Дамиан громко выругался. Лицо его исказила мука. В карих глазах стояли горечь и сожаление.
Взгляды наши встретились. Каждый заглянул в горе другого; горе, которое, как мы знали, не оставит нас до конца дней. Мы всё понимали… Но как в это поверить?
Как заставить себя не думать, не мечтать, не любить?..
Глаза полны тоски и отчаяния от мыслей, мелькающих в моём сознании; во рту чувствуется горький медный привкус.
Я делаю шаг назад, медленно поворачиваюсь, а затем, перепрыгивая через две ступеньки разом, несусь по лестнице вниз. Я слышу, как он зовёт меня, но не могу повернуть назад. Не могу остановиться… Снова убегаю… в надежде, что это спасёт меня… что злость и ярость перечеркнут те чувства, что я испытывала к Дамиану…
С тех пор я не видела его, по крайней мере, очень старалась не пересекаться с Дамианом. Он тоже…
Дамиан отправил меня учиться в частную школу в Британии. Я не возражала. Это намного облегчало наше положение. Я лишь только скучала по своему дому, по воспоминаниям, что хранили его стены.
Посредником между мной и Дамианом выступил дядя Джефри. Он помог мне освоиться в новой стране, именно он направил меня на путь моей будущей профессии.
У дяди Джефри была недвижимость в Лондоне – очень уютный небольшой коттедж из розового кирпича с красивым ухоженным садом. Это место стало моим домом. А дядя Джефри стал тем, кто помог мне забыть неприятные моменты прошлого. Он понимал меня, принимал такую, как я есть, не потакал и не требовал от меня подчинения его воли. Он был другим. Не был похож на моего отца с его деспотическими замашками. Он не был похож на Дамиана с его гиперответственностью за каждого близкого ему человека. Он был самим собой, и я любила его таким, какой он есть с его чудаковатой привычкой курить трубку и постоянно смеяться над моими шутками даже, если они не были смешными.

– Ты права. Наши… – он хрипло кашлянул, – мои чувства не изменились.
– Дам…
– Замолкни, Тори! – грубо перебил меня Дамиан. – Ты выслушаешь меня именно сейчас, потому что я устал гоняться за тобой!
Прежде, чем начать говорить снова, Дамиан выждал несколько минут, наблюдая за моей реакцией. Я молчала, только сильнее сжимала кулаки, так что ногти впивались в ладони; закусила губу, надеясь, что физическая боль заглушит душевную.
Тяжесть, мучение, страдание… Несправедливость… Одиночество и усталость…
Я устала «пить обезболивающее», притупляя душевную рану; устала ходить к психологу с надежой, что он излечит моё состояние; устала избегать Дамиана, боясь разговора с ним.
– Мы вовсе не родственники, – серьёзно сказал Дамиан.
Моё лицо исказилось в полном непонимании и удивлении.
Тяжело вздохнув, Дамиан спокойно пояснил:
– Я не твой брат.
– Что? – я не узнала свой голос, он был тихий и сдавленный.
– Это правда.
«Правда… Правда… Правда…», – слова эхом отдавались в голове.
Все эти годы я мечтала услышать подобное. Мы не брат и сестра! Мы не совершали ошибки! Мы не виноваты! Это просто недоразумение!
Из-за этого недоразумения я страдала одиннадцать лет!
– Как?
– Анализ ДНК.
– Когда? Уз-нал… – казалось, что больше одного слова в предложении я просто не была в состоянии произнести.
– Вчера, но…
– Что?
– Тебе не понравится мой ответ.
– Говори, – утвердительно потребовала я, а у самой от страха подступила тошнота к горлу.
– Томас официально усыновил меня на основании анализа ДНК.
– Что ты хочешь сказать?
Голова страшно болела; мысли путались. Я старалась сконцентрировать своё внимание на словах, но так и не могла понять их смысл.
– Я его сын.
– Но ты же сказал…
– Тори. Я его сын, но ты не его дочь, – он смотрел на меня грустными глазами; голос его был тих и спокоен.
Не знаю где и каким образом я нашла в себе силы, но мне удалось не упасть в обморок. Наоборот, я стала истерично и очень громко смеяться.
– Ты шутишь! Этого не может быть! – сквозь смех, слегка заикаясь, говорила я.
– Нет. Это правда.
– Нет! Этого не может быть! Нет!
Мой смех не прекращался, на глаза выступили слёзы.
– Успокойся!
Он приблизился ко мне, схватил за плечи, больно сжав их, и встряхнул пару раз. Мой истеричный смех резко перешёл в рыдания. Я обхватила его за плечи, и Дамиан перенёс меня к себе на колени. Он ласково обнял меня, приподнимая над миром и укачивая в уютной колыбели своих рук. Грудным приятным голосом он тихо напевал испанскую песню.
Дамиан держал меня в объятиях, утешал и укачивал, как ребёнка, пока я не успокоилась. Моя голова лежала на его груди; я слышала ритм его сердца; чувствовала его запах.
– Ты не разговаривала со мной, избегала, игнорировала, – начал тихо говорить Дамиан.
– Я не могла оставаться в одном доме с тобой. Даже, если тебя там не было, я не переставала ощущать твоё присутствие рядом.
– Я был в отчаянии. Пытался забыться. Пропадал в баре Шедоу. Пил до потери сознания. Просыпался и снова пил.
– Я гуляла по городу. Просто бродила. Мне было всё безразлично.
– Я постоянно думал о тебе…
– Я не хотела думать о тебе…
Мы замолчали, каждый задумавшись о своём.
На душе стало легче, но тоска никуда не уходила. Одиннадцать лет не так-то просто перечеркнуть. Эти года теперь играли против нас, и мы прекрасно понимали это.
– Как ты узнал?
Тяжёлый вздох вырвался из его груди. Его тёплая рука лежала на моём бедре, согревая и посылая по телу приятную дрожь.
– Через месяц ты получишь наследство, – Дамиан сделал паузу, посмотрев мне в глаза. – Я хотел сделать тебе подарок. – Он как-то хитро улыбнулся. – Я решил переписать на тебя треть своего состояния, накопленного мною за все эти годы, но так, чтобы ты не догадалась об этом.
– Я бы ни за что не приняла от тебя денег, – злобно прорычала я.
Реакция была мгновенной, просто выработанной годами. Дамиан понимающе улыбнулся.
– Я знал это, также как то, что ты не стала бы читать договор. Мне просто нужна была твоя подпись.
– Я всё равно вернула бы тебе эти деньги, – пробубнила я.
– Нет. Я нанял очень хорошего адвоката и попросил его внести пункт, запрещающий тебе использовать эту сумму каким-либо образом, не получив моего на то одобрения.
– Что?! – возмущённо воскликнула я. – Ты решил передать мне деньги, но при этом, ограничив в их использовании?
– Да, – без зазрения совести пояснил Дамиан.
– Но это же несправедливо!
– Разделяю твоё негодование, – он усмехнулся, – но это была вынужденная предосторожность, иначе бы ты их просто сожгла.
Мы с ним оба радостно переглянулись и одновременно засмеялись, вспомнив очень забавный случай. Первые несколько месяцев, что я жила в Великобритании, Дамиан присылал деньги на мой счёт сверх того, что предназначалось мне на «карманные» расходы. Накопив сумму в размере 50 000 долларов, я с превеликим удовольствием сожгла каждую зелёную бумажку с изображением Бенджамина Франклина, а пепел прислала Дамиану с экспресс-доставкой в белой коробке, перевязанной алой лентой. Понимаю, что мой поступок выглядел весьма по-детски, но мне он доставил колоссальное удовольствие. Я показала Дамиану, что не нуждаюсь в его помощи и внимании.
– Я до сих пор вспоминаю те строчки, что ты мне написала!
– «Отдай десятую часть своего дохода – и готовься к новым денежным
поступлениям», – сквозь смех сказала я.
– Да! Именно. А представь, сколько бы понадобилось коробок для ста миллионов?
Дамиан иронично приподнял правую бровь. Я же от потери дара речи смотрела на него широко открытыми глазами и не менее широко открытым ртом.
– Ск-ко-о-лько?
– Вот поэтому мне и понадобился хороший адвокат, который оказался настолько исполнительным и дотошным в мелочах, что потребовал провести анализ биологического родства между нами. За что я ему премного благодарен, поскольку результаты оказались отрицательными.
– Почему ты мне сразу об этом не сказал?! – возмутилась я.
– Я пытался, но это ведь проблематично сделать, находясь на прицеле разъярённой змеи.
– Безобидного удава, – с мягкой иронией передразнила я.
– Позволь мне судить об этом, ведь как-никак именно я провёл с ним ночь под открытым небом, – пошутил Дамиан. – Возможно, он и был неопасен, но вовсе не выглядел безобидным.
– Дамиан? – мой голос дрожал. – А кто же тогда мой отец?
– Не знаю, малышка, но обещаю тебе, мы выясним это.
– Да… Конечно… Мне надо подумать над этим…
– Знай, что я всегда буду рядом, чтобы помочь.
Я посмотрела на Дамиана. Он улыбался мне, и я улыбнулась ему в ответ, но в глазах моих стояла грусть. Дамиан заметил это; сжал плотно губы; между бровей образовалась глубокая складка, а взгляд стал более пронзительным.
– Я…
– Знаешь, когда ты сбежала тогда… – он посмотрел на меня, на его лице отразилась та же гримаса муки, что и в тот злополучный день, когда я видела его в последний раз. – Боже, Тори! Я ведь с ума чуть не сошёл, разыскивая тебя!
– Я не знала… Я думала, что…
– Что ты думала?
– Ничего, – прошептала я.
– Тори, я знаю, что поступил тогда, как настоящий…
– Подонок? Мерзавец? Негодяй? – выпалила я на одном дыхании и только было собиралась продолжить в том же духе, как заметила, с какой печалью посмотрел на меня Дамиан.
– Я, конечно, заслужил всё это, но не думал, что ты настолько сильно меня ненавидишь.
В его словах звучало такое сильное раскаяние. Он смотрел на меня с такой грустью, что сердце сжималось от мысли, что не только я одна страдала все эти годы.
– Прости… Я вовсе не ненавижу тебя … Просто, все эти годы это чувство съедало меня изнутри…
Было трудно говорить, но с каждым произнесённым словом я чувствовала, как приходит освобождение, как становится легче на душе, как боль уступает место надежде, что жизнь изменится, и груз прошлого перестанет тянуть её на дно.
– Я виноват.
– Нет.
– Да. Я мог узнать об этом раньше, должен был поговорить с тобой, а сделал ещё хуже…
Мимо нас прошла счастливая влюблённая парочка. Светловолосый мужчина с сильным французским акцентом читал сонет Шеспира для своей возлюбленной. Девушка улыбалась, глядя на него взглядом, полным обожания и восхищения.
– Уже поздно, – тихо сказала я. – Сколько времени?
Дамиан, немного приподняв меня, достал из кармана брюк мобильный телефон и посмотрел на дисплей.
– Оу! Тридцать пропущенных звонков!
Его искреннее удивление вызвало у меня очередную улыбку.
Телефон в руках Дамиана зазвонил звонкой мелодией. Он нахмурил брови, изучая цифры на дисплее. Звонящий не унимался, и Дамиан нажал на кнопку вызова.
– Слу…
Но голос на другом конце телефонной линии не дал ему закончить фразу:
– Подонок! Мерзавец! Негодяй! – раздался яростный крик Кэтрин.
Дамиан вытянул руку с телефоном в сторону. Нелицеприятные высказывания сравнительно принадлежности Дамиана к различным млекопитающим планеты с дефектом генной мутации продолжали слышаться из динамика телефона.
– Кажется, твоя подруга разделяет твою точку зрения, – иронично заметил Дамиан.
– Вовсе нет! У Кэти своё, отличное от моего, мнение на мужчин. Она видит их суть и высказывает всё, что думает.
– Утешила. Я уже боюсь её. Что же она мне скажет при личной встрече?
– Всё зависит от того, что ты ей сейчас ответишь, – я кивнул ему в сторону телефона, в котором теперь слышались другие яростные фразы, но уже направленные на другого человека.
– Кажется, она переключилась на Шедоу, – прошептал Дамиан. – Почему она зовёт его недоаполлоном?
Я не смогла сдержаться и засмеялась.
– Ответь ей Дамиан, а то ручаюсь, Шедоу в довесок получит ещё один синяк под глазом. Кэти лучше не злить ещё больше, когда она уже и так без того злая!
– Кэтрин! Кэтрин! – постарался привлечь её внимание Дамиан, громко прокричав в микрофон телефона.
«С тобой я позже разберусь, поклонник Одина!» – послышалось недовольное рычание Кэтрин.
«Буду считать минуты, куколка» – парировал Шедоу.
«Я тебе не кукла! Ты недо-клон Тора!» – прокричала Кэти.
«Фригидная сука!» – также громко крикнул Шедоу.
– Кажется, этой парочке просто необходимо выяснить отношения, – с усмешкой заметил Дамиан.
– Кажется, ты прав.
Дамиан отклонил вызов. На его лице играла загадочная улыбка.
– Не знаю даже, посочувствовать Алану или порадоваться за него.
– Я думаю, и то и другое ему не повредит.
– Согласен.
– Нам надо вернуться в отель.
– Может..?
– Нет, – прервала его я. – На сегодня треволнений с меня хватит. Мне надо выспаться. Мне предстоит выступать перед сотней человек, а мои нервы и так в не самой лучшей форме.
– Ты права.
Дамиан снова нёс меня на руках и никакие возражения не принимались, поскольку, во-первых, на мне не было обуви, во-вторых, идти было далеко, в-третьих… В-третьих, последнее слово должно оставаться за мужчиной. Хотя я тихо и ворчала себе под нос про угнетение и дискриминацию по половому признаку, Дамиан лишь улыбался, поддакивая мне в ответ.

В отель мы всё же приехали на такси. Я не заметила, как задремала на плече у Дамиана – сказалась усталость и шокирующая правда. Такси остановилось и я, немного подавшись вперёд чуть было не столкнулась лбом с передним пассажирским сидением. Спасибо Дамиану, у которого оказалась очень быстрая и своевременная реакция, иначе шишка с размером в голубиное яйцо была мне гарантирована.
– Приехали. И, кажется, нас даже встречают.
– В смысле?
Дамиан кивнул в строну парадного входа в здание отеля. На лестнице стояла вся мужская половина моей команды. На лбах Френка и Бена огромными красными буквами светилась надпись: «Dangerous1!». На лицах Рио и Криса соответственно: «Perigosas2!» и «Nebezpečné3!».
– То-то у меня кулаки чесались сегодня весь день, – пошутил Дамиан. – Не иначе, мне сегодня не обойтись двумя драками.
– Успокойся, – подмигнув ему, сказала я. – Они тебя не тронут.
– Они что у тебя ручные? – наигранно удивлённым голосом спросил Дамиан.
– Нет, конечно! Просто в отличие от тебя они умеют слушать!
– Я превосходный слушатель! – возразил Дамиан.
– Ты превосходный притворщик!
– Клевета!
Мы вышли из такси. Дамиан специально положил свою ладонь мне на попу. Я пыталась незаметно убрать его руку, но он как клещами вцепился в мою ягодицу.
– Убери руку, – процедила я сквозь зубы.
– А иначе что? Спустишь на меня своих ручных псов? – ехидно спросил он, при этом ангельски добродушно улыбаясь.
– Я серьёзно.
– Хорошо. Уговорила.
Его рука поднялась вверх ровно на сантиметр.
– Ты издеваешься что ли? – громче возмутилась я.
– Дорогая ты же не хочешь устраивать очередной скандал?
– Это шантаж?
– Простое предупреждение.
Я ничего не ответила. Надув губы, я старалась идти с видом недовольного и сильно возмущённого человека.
– Тори, – обратился ко мне Френк. – Ты как?
– Я в порядке Френк.
– Мы беспокоились, – с тревогой в голосе сказал Крис.
Дамиан сильнее сжал мою ягодицу. Я буквально кожей чувствовала его недовольство.
Мужчины не сводили глаз друг с друга, буравя испепеляющими взглядами. Несколько минут никто не двигался. Казалось, передо мной разворачивалась немая сцена глобального сражения. Численное превосходство было за моей командой, но Дамиан был превосходным стратегом. А главным его козырем было наличие заложника, то бишь меня.
– Ну, вы можете продолжать здесь стоять хоть до самого утра, а я, пожалуй, пойду к себе в номер.
Мои слова явно не долетели до их сознания, поскольку ни один из них даже не шелохнулся.
– Ну-у-у, – протянула я. – Приятной всем ночи.
– Я провожу тебя, – сказал Дамиан.
Выбросить белый флаг или трусливо капитулировать? Дилемма…
Я выбрала третий вариант – гордо дать отпор зарвавшемуся полководцу.
– Я сама в состоянии передвигаться по твёрдой поверхности. Спасибо за заботу.
Резко отстранившись от Дамиана, я снова пожелала всем приятной ночи и, не оборачиваясь в их сторону, покинула «поле боя». Я чувствовала на себе их обжигающие взгляды. Кажется, Рио даже присвистнул от восхищения. Довольная собой, я шла улыбаясь.
Подошла на ресепшн, взяла запасные ключи от своего номера и направилась в сторону лифта.
Я вошла в прохладный номер и глубоко вздохнула. Я наконец-то одна.
Одна… Наедине со своими мыслями…
Приняла антистрессовую расслабляющую ванну с эфирным маслом апельсина. Легла в большую уютную постель. Укрылась одеялом с головой и крепко заснула.
Мне снился закат и озеро…

______________________________
1Dangerous (амер.) – Опасно.
2Perigosas (португал.) – Опасно.
3Nebezpečné (чешск.) – Опасно.

Глава 9

О, Боже! Что за шум?! Землетрясение?! Конец света?!
Я с большим трудом смогла разомкнуть веки, которые словно свинцом налились. Тело пронизывала жуткая боль, словно оно подверглось жутким истязаниям. Болела каждая клеточка, каждый сустав и мышца. Любое движение приносило резкую острую боль. Вот они… последствия нервного напряжения и дикой усталости, а также выпитой вчера кашасы.
– Тори! Тори! Да проснись ты уже и открой мне эту чёртову дверь!
Жуткие крики сопровождались громким стуком в «эту чёртову дверь». Кэтрин была не в духе и это ещё мягко сказано, судя по её голосу, она была просто в бешенстве.
– Иду, – тихо прохрипела я.
Мозг подал сигнал всему телу, и оно нехотя, с большим трудом начало поднимать себя с постели. Нащупав ногами твёрдую опору пола, я встала, немного покачнувшись. Надела поверх пеньюара лёгкий шифоновый халатик и пошла открывать двери.
Кэтрин фурией влетела в номер, бормоча себе под нос проклятья. Спросонья я даже не заметила, что на ней была надета только чёрная мужская рубашка. Протерев глаза руками, я стала внимательно разглядывать её: растрёпанные волосы, алый румянец на щеках, необычный блеск в глазах – на вид все признаки нервного возбуждения.
– Может, всё-таки закроешь дверь? – она приподняла правую бровь вверх, – а заодно и рот прикроешь, – Кэтрин подмигнула мне, на её лице отразилась ироничная полуулыбка.
Я тихо закрыла дверь, но прежде для чего-то высунув голову, проверила, нет ли кого в коридоре. Всё было спокойно.
С недовольным видом я прошествовала мимо Кэтрин, которая всё это время не сводила с меня пристального взгляда, подмечая синие круги под моими глазами, тяжёлую походку и напряжённое состояние всего тела.
Я прошла на кухню, налила в два стакана апельсинового сока, добавила туда по три кубика льда и плеснула немного водки. Кэтрин стояла напротив, скрестив руки на груди.
– Выглядишь ужасно, – сказала она с усмешкой.
– Ты сама-то в зеркало смотрелась? – подколола я её. – Ты сменила имидж?
– Ха-ха! Смешно! – ехидно заключила она. – Мне больше нечего было надеть, – пробурчала Кэти.
– Вот как? Не расскажешь?
Она подошла ближе, взяла стакан и стала медленными глотками отпивать из него.
– Утром я снова оказалась в постели с Кингсли.
– И ты… эээ… не знаешь, как там оказалась? – наивно поинтересовалась я.
– Я похожа на человека, который знает ответ на этот вопрос?! – возмутилась она.
– Эээ… Нет? – неуверенно подала я голос.
– Нет, – раздражённо фыркнула она. – Я не знаю, как там оказалась, но обязательно это выясню!
– Почему ты не спросила его об этом?
– Гениально, Тори! – громко воскликнула она. – И как ты себе это представляешь? Как спросить голого мужчину, каким образом ты оказалась в его постели? Что, по-твоему, он ответит?
– Эээ… Правду?
– Чёрт возьми! Ты совершенно не знаешь Кингсли! Он только рассмеётся мне в ответ!
– Оу! Я смотрю, что за столь короткое время, ты смогла понять, какой он на самом деле, – невинно намекнула я на «тонкие» обстоятельства.
– Была вынуждена узнать его поближе, когда я тебя искала, между прочим! – упрекнула она. – Не расскажешь?
– Что?
– Что происходит между тобой и Китана?
– Долго рассказывать, – буркнула я. – Мы на конференцию опоздаем.
– Ты права. Отложим допрос с пристрастием на некоторое время. Мне нужно принять душ и переодеться.
Кэтрин развернулась и грациозной походкой направилась в мою спальню. Я с недоумением засеменила за ней.
– Куда это ты направляешься, можно узнать?
– Я же сказала, мне нужен душ и одежда.
– А почему бы тебе это все не найти в своём номере?
– Тори, – она остановилась и посмотрела на меня, затем рукой указала на рубашку, – по-твоему, я просто так расхаживаю по отелю в одной лишь мужской рубашке? Я не могу попасть к себе в номер! У меня нет ключа!
– А как ты тогда попала в номер к Шедоу?
– Тор-р-ри, – прорычала она. – Проснись уже и включи мозги в рабочий режим!
– Хорошо-хорошо! На мне только не срывай своё зло! И не задерживайся в ванной, ты не одна мечтаешь о холодном душе!
Кэти только тихо фыркнула в ответ.

Прошло полчаса, а я всё сидела и попивала сок с водкой, мысленно ругаясь, потому что Кэти до сих пор не выходила из ванной.
– Ты там утонула? – прокричала я. – Может мне спасателей позвать?
– Что ты кричишь? – недовольным тоном сказала Кэти, открыв дверь ванной комнаты.
– Кэти ты забыла, что мы больше не делим одну общую ванную на двоих? Это мой номер! А ты наглым образом ворвалась в него и заперлась в моей ванной на целых полчаса! Ты там что, мыльные пузыри пускала?
– Не ёрничай! У нас мало времени! У тебя от силы пятнадцать минут, чтобы собраться, поторопись, иначе опоздаем на презентацию.
– Старая добрая Кэти вернулась, – недовольно пробурчала я, направляясь в ванную.
Через десять минут я стала другим человеком. О, да! Контрастный душ творит чудеса!
В голове прояснилось, тело перестало болеть, а нервное напряжение спало, сменившись лёгким приступом паники перед выступлением.
На кровати лежал аккуратно разложенный комплект одежды: жакет цвета слоновой кости, тёмно-синяя юбка и белые туфли-лодочки.
Кэти стояла у окна со скрещенными руками на груди. На ней был надет костюм классического кроя: чёрные приталенные брюки со стрелками, белая рубашка мужского типа и чёрный жакет до талии. На шее красовался красный шёлковый платок, завязанный узлом Лавольер. Тёмные волосы Кэтрин стянула в тугой хвост. Она выглядела элегантной, аристократичной и сексуальной.
– Что? – поинтересовалась она.
– Как это у тебя получается? Даже в простой одежде ты умудряешься выглядеть так, что тебя хотят все мужчины в радиусе одного километра?
– Очень просто. Я просто позволяю им «хотеть» меня. Если бы ты не пряталась в своей раковине, то тоже бы замечала подобные взгляды.
– Но…
– Нет времени на разговоры. Одевайся.
Она кивнула на одежду, и я послушно стала надевать юбку и жакет. То, что я увидела в зеркале, весьма меня порадовало. Уверенная. Собранная. Красивая.
Главное – позитивный настрой.

Раз, два, три, четыре…
Глубокий вдох, медленный выдох. Вдох – выдох. Вдох – выдох.
Дурацкая дыхательная гимнастика! Не помогает! Меня трясёт, и холодный пот струится по телу.
– Тори, успокойся и перестань нервничать! – прикрикнула на меня Кэтрин. – Это же просто. Выйдешь на сцену. Расскажешь о нашем открытии и всё, дальше банкет.
Мы стояли у дверей в конференц-зал, потому что вот уже десять минут, как я не могла заставить себя переступить порог этого помещения – большого неприветливого, наполненного людьми.
Большинство страдают клаустрофобией, я же обладаю целым списком фобий, а именно: алексиафобия1, анартрия2, агорафобия3 и демофобия4. Под воздействием этих фобий я становлюсь дезориентированной в пространстве, начинаю заикаться и говорить разные глупости, теряя нить темы разговора.
– Тори посмотри на меня, – Кэтрин слегка потрепала меня по щекам, приведя в чувство. – Думай о банкете. Поняла?
– Думать о банкете, – тихо повторила я. – Да. Банкет. Шампанское. Икра. Поздравления. Шампанское. Икра. Поздравления… Думать о банкете.
Голос становился увереннее. Произнесённая вслух мантра помогала, настраивая на нужный лад, но не придавала сил сделать шаг в направлении зала.
Послышались лёгкие шаги. Я и Кэтрин одновременно повернули головы в одном направлении.
– Чёрт! Они-то что здесь делают? – раздражёно прошептала Кэтрин.
Два красивых мужчины в чёрных костюмах не сводили с нас глаз, каждый вкладывая в свой взгляд особый смысл.
Дамиан был одет в строгий классический английским костюм-тройку. Благодаря прекрасному крою и приталенному силуэту костюм идеально сидел по фигуре, подчёркивая ширину плеч, талию, бёдра, а также социальный статус его обладателя. Он не был похож на прежнего Дамиана в потёртых голубых джинсах и кожаной куртке. Новый Дамиан излучал власть, силу и деньги, как и Шедоу в костюме европейского покроя в стиле 80-х годов. Длина пиджака была чуть ниже середины бедра, идеально подчёркивая стройность и высокий рост Кингсли.
– На что уставился? – Кэти с вызовом посмотрела на Шедоу. – Вы не в музее, а мы не экспонаты.
– Котёнок, напомнить тебе о хороших манерах? – Шедоу подмигнул Кэти, от чего её щёки зарумянились.
– Не посмеешь, – процедила она сквозь зубы.
– Хочешь поспорить? – иронично поинтересовался он.
Да что между ними происходит? Флюиды, исходящие от обоих просто с ног сбивали!
– Да у тебя кишка тонка! – съязвила Кэти.
– Да неужели? Детка, ты прямо-таки напрашиваешься на неприятности.
– Дотронешься до меня хоть пальцем, я на тебя в суд подам!
– За что?
– За домогательства!
– Что здесь происходит? – раздался резкий женский голос.
Девушка с волосами цвета спелой пшеницы, аккуратно уложенными в сложную причёску, в белоснежном шёлковом платье, декорированном кружевом с вышивкой и стразами, стояла между нами и поочерёдно переводила раздражённый взгляд голубых глаз то на меня с Кэти, то на Дамиана с Шедоу. Последнему досталось больше всех. Она подошла к нему ближе, указательным пальцем упираясь ему в грудь.
– Алан ты обещал мне, что не будешь больше участвовать в скандалах!
– Я и не участвую! – начал оправдываться Шедоу.
– Мало того, что ты явился на мою свадьбу с синяком под глазом, так ещё смеешь дерзить невинной девушке!
– Не такая уж она и невинная! – возразил он, с диким взглядом посмотрев на Кэти.
– Не перечь мне Алан! – прикрикнула на него девушка.
Забавно было наблюдать за тем, как милое, практически ангельское создание распинает здорового и сурового мужчину, который просто закипал от гнева.
– Сабина успокойся!
– Успокоюсь, если извинишься перед девушкой, – мягко ответила она.
– Да ни за что на свете!
– Алан ты обещал мне не портить свадьбу! Обещал!
Кэтрин в эту минуту словно подменили. Лицо её приобрело затравленный униженный вид, только глаза блестели, как янтарь на солнце, и на губах блистала едва заметная злорадная полуулыбка.
Шедоу вымученно посмотрел на свою сестру, затем перевёл взгляд на Кэтрин. В его глазах сквозил такой холод, что по моей спине пробежали мурашки, а Кэти даже не моргнула. Она стояла с гордо поднятой головой и снисходительной улыбкой.
– Извини, – буркнул Шедоу, словно выплюнул это слово.
– Кингсли, ну же! Я верю, что ты можешь сделать это лучше! – подбодрила его Кэти.
– Издеваешься? – его глаза метали молнии.
– Просто напоминаю твой ускоренный курс хороших манер, – с невинным видом ответила Кэтрин.
Шедоу глубоко вздохнул и с громким свистом выдохнул воздух.
– Извини, – медленно произнёс Алан.
– Уже лучше! Ты молодец! А теперь постарайся сделать это вежливее. Улыбайся.
Сама Кэтрин в эту минуту излучала неимоверное злорадное удовлетворение. Она просто упивалась тем положением, в котором оказался Шедоу по её же вине.
– Извини меня, пожалуйста, Кэтрин, я был не прав.
– Так и быть. Я принимаю твои извинения, – с некоторым высокомерием ответила она.
– Стерва, – тихо прошипел Шедоу.
– Мужлан, – также тихо прошипела Кэтрин ему в ответ.
Всё это время, следя за словесной перепалкой Кэти и Шедоу, я ощущала на себе исследующий обжигающий взгляд Дамиана.
Напряжение ощущалось в воздухе, который будто потрескивал в преддверии грозы.
Я сосредоточенно смотрела в одну точку, стараясь не выдать ни единой эмоции. Чувствовала себя маленькой птичкой, попавшей в силки, отчаянно сопротивляющейся надвигающемуся ужасу и смерти.
Нервно сглотнув, я схватила Кэтрин за руку и резко потянула её в конференц-зал.
– Тори, спятила что ли? У меня чуть душа в пятки не ушла! – с криком набросилась на меня Кэти как только мы оказались внутри.
– Спасибо скажи! – огрызнулась я. – Если бы не я, Шедоу из тебя бы всю душу вытряс!
– Ой, ли? – сыронизировала она. – У самой-то, небось, поджилки затряслись при виде Китана?
– Не так сильно, как у тебя при виде Кингсли.
– Ладно, не будем об этом, а то не удержусь и испорчу его сестре свадьбу, расцарапав её брату лицо. Им все фотографии с ним придётся обрабатывать в фотошопе.
– Вот вы где! Что так долго? – раздражённо прошипела Миранда, подходя к нам ближе. – Тори ты должна быть на сцене. Всё уже готово, вас одних лишь ждём.
– Идём.
Кэти протянула мне руку, и я доверчиво взяла её.

– Тори, не думай о людях, что сидят в зале, думай о Кристине, ведь всё это мы проделали ради неё и благодаря тебе, – напутствовала меня Кэти, в то время как я нервно озиралась по сторонам, ища пути к отступлению.
– Кэти их там так много, – прошептала я, – и там так темно.
– Тори! – она слегка ущипнула меня за щеку, словно я маленький ребёнок, рассказывающий своему родителю про чудовище, которое прячется в шкафу и пугает по ночам. – Ты справишься! Я знаю, что тебе нелегко, но ты должна! Ради нас, ради себя, ради Кристины!
– Ты права, – с тяжёлым вздохом признала я. – Я должна перестать бояться!
С этими словами и гордо поднятой головой и вышла на сцену.
Зал был полон людей, некоторые даже стояли и что-то бурно обсуждали, но стоило мне появиться, как все замолчали. Тишина. Все с ожиданием стали смотреть в мою сторону. Мгновенно стены стали давить на меня, в помещении стало жарко; я чувствовала, как температура моего тела поднялась до критической точки, меня стала пробивать холодная дрожь, голова закружилась; я с трудом смогла устоять на ногах, сильно сжав пальцы в кулак.
Я закрыла глаза и представила себе улыбающееся лицо Кристины. У неё была прекрасная улыбка: добрая, искренняя, вселяющая надежду на лучшее. Она словно светилась изнутри, одаривая своим светом и любовью всех, кто был рядом. Кристина была не способна замечать грубость, злость, предательство и обиды. Она во всём видела бесконечную гамму цветов, безграничную вибрацию света. Она была воздушна и легка.
Её образ перед глазами придал мне уверенности. Кэти права, я должна справиться со своим страхом, должна рассказать о нашем открытии, должна помочь Кристине встать на ноги.
Глубоко вздохнув, я подошла к трибуне.
– Дамы и господа… – в горле встал ком, я нервно сглотнула, взяла стакан с водой и залпом осушила его. – Извините, я не привыкла выступать перед публикой…
Кэти подошла ко мне и встала по правое плечо от меня. Я с благодарностью посмотрела на неё и тихо прошептала: «Спасибо». Она ободряюще кивнула мне.
– Я расскажу вам одну легенду, о которой мне поведал когда-то один очень добрый и светлый человек. Эта легенда о любви.
– Девушка вы пришли сюда, чтобы рассказывать нам сказки? – издевательским тоном произнёс мужчина лет сорока пяти, сидевший в первом ряду.
– Сказки? – я саркастически подняла бровь, посмотрев прямо в глаза этому мужчине. – А разве не на сказках, легендах и мифах основана вся наша деятельность? Разве мы – учёные – не делаем научные открытия, разрушая эти мифы?
– Захарий, пусть девушка продолжит говорить, мне интересно её послушать, – сипло произнёс старик, сидящий рядом с мужчиной, который сомнительно рассматривал меня и Кэтрин.
Я узнала старика. Когда-то он возглавлял Европейское антропологическое общество. Я изучала его открытия в университете. Я восхищалась этим человеком и его работой.
Старик смотрел на меня с добротой и учтивостью, в его глазах горел огонь заинтересованности. Мне хотелось рассказать ему обо всех своих открытиях, хотелось задать ему миллион вопросов и услышать на них ответы. Я улыбнулась ему в ответ. Выдержав паузу, я начала медленно говорить:
– Давным-давно, задолго до появления людей, в стране четырёх частей света обитали боги. Среди них красотой и добротой выделялась дочь бога честности и богини радости, молодая богиня Орхидея. Она жила в своём собственном внутреннем мире, не замечая грубости и безобразия. Из-за Орхидеи разразилась жестокая борьба среди могущественных богов. Одни обвиняли её в отсутствии мудрости, избыточной доброте и иллюзорного восприятия действительности. Другие боги видели в ней возвышенную сущность, считая её мудрой и борющейся с невежеством. В это время в её добрую душу влюбился молодой бог Арчи, покровительствовавший всем видам искусства. Орхидея видела мир без теней, свет – без тьмы, линию – без цвета, воздух – без облаков, дождь – без воды. Это противоречило искусству Арчи. Он практически утратил своё мастерство из-за любви к Орхидее, но это чувство было настолько сильным, что он пренебрег угрозой изгнания и, воспользовавшись своим искусным мастерством и ловкостью, похитил Орхидею из её божественной темницы, где она ожидала суда над нею. Такой поступок был непростителен в божественном мире. Арчи был изгнан, а это было равнозначно вечному скитанию по лесам. Узнав об этом, Орхидея закрыла глаза и, погрузившись в вечный поиск возлюбленного, превратилась в лесной цветок. Говорят, что в сезон дождей цветки орхидей имеют особенно яркие окраски…
– Замечательная история! – воскликнул старик и громко захлопал в ладоши.
– В чём её смысл? – недовольно поинтересовался мужчина, сидевший около старика.
– Говорят, что самая первая орхидея обладает удивительными свойствами… – мой голос дрогнул.
– Мы искали этот цветок в джунглях Амазонки, – сказала Кэтрин. – Понимаю, что это звучит глупо, но мы надеялись найти его.
В зале послышались смешки и тихое бормотание. Кто-то встал и демонстративно покинул своё место. Впрочем, мы предвидели подобную реакцию.
– Вместо этого мы нашли новое племя. Иногда легенды – просто легенды, – я слегка рассмеялась.
Обстановка изменилась. Люди, которые покинули свои места, но не дошли до выхода из зала, остановились, прислушиваясь.
– Да, – весёлым тоном поддержала меня Кэти, – это произошло совершенно неожиданно. У Виктории есть особый дар попадать в неприятности, но иногда эти неприятности идут нам на пользу.
– И что же произошло с мисс Ланкастер? – с любопытством поинтересовался старик, не сводя с меня внимательного взгляда.
– Я с удовольствием рассказала бы об этом вам мистер Шейн, но, увы, это здесь не будет уместно.
– Тогда я предлагаю вам, юная леди, поужинать со мной сегодня вечером, – старик подмигнул мне.
– Это большая честь для меня, – я улыбнулась ему.
– А нельзя ли ближе к делу? – снова возмутился мужчина, рядом со стариком.
– Конечно, – ответила Кэти. – Мы ценим ваше время.
– Племя, которое мы нашли, отличается от многих других по многим причинам, но они имеют общие черты со многими народами мира.
Я указала на слайд, на котором было изображение женщины, улыбающейся счастливой улыбкой, прижимающей к своей груди мальчика лет четырёх. Она обладала необычайной красотой. Кожа цвета кофе с молоком, а глаза – голубые, такие кристально чистые, притягательные, манящие. В её бездонных глазах сияла мудрость. В них была загадка. Волосы женщины ярко-оранжевого оттенка были заплетены в длинные косы. Это был знак её семейного положения.
В течение получаса мы рассказывали об удивительных особенностях строения тела, культуре и обычаях найденного нами племени, сопровождая свои слова соответствующими иллюстрациями. Наше требование предоставить дальнейшее единоличное изучение этого племени вызвало очередную волну бурных обсуждений. Выдержав паузу, я пояснила такое решение:
– Это племя, прежде всего, необычно тем, что за столько лет существования его так и не смогли обнаружить. Они обладают уникальным даром маскироваться. Мы стали единственными с кем они пошли на контакт. Другие экспедиции могут просто спугнуть их.
– Вы получите такое разрешение, – с мягким кивком, сказал старик.
– Но…
– Не смей мне перечить Захарий, – перебил старик возмущённого мужчину, сидевшего рядом с ним.
– Благодарю Вас, мистер Шейн, – меня охватила такая радость, что я не смогла сдержать ослепительной улыбки на своём лице.
– Дамы и господа благодарим вас за внимание, – с облегчением произнесла Кэти, – если у вас есть к нам вопросы, мы с радостью на них ответим.
Я обвела взглядом большой зал с надеждой, что всё-таки вопросов не окажется. Одно дело выступать на сцене и рассказывать заранее подготовленный, выученный и отрепетированный текст и совсем другое – отвечать на вопросы людей, которым интересно знать больше, чем ты им уже поведал.
– У меня есть вопрос, – раздался из зала хрипловатый мужской голос.
Я и Кэти стали всматриваться в ряды, ища взглядом мужчину. Обе одинаково были встревожены. Голос казался до боли знакомым…
– Не могли бы показаться и задать ваш вопрос? – запинаясь, спросила я.
Мужчина встал, прокашлялся, привлекая к себе взгляды всех присутствующих в зале. Его серые внимательные глаза неторопливо остановили свой взгляд на мне и Кэти. По спине пробежал холодок. Я слышала гулкое биение собственного сердца в тандеме с сердцем Кэти. Её лицо побелело, а затем начало наливаться краской гнева.
– Я хотел бы знать, – мужчина мягко растягивал слова, – как вы, доктор Ланкастер, смогли пережить такое поражение?
– Что вы имеете в виду? – встревожено спросила я.
– Вы никогда не сдаётесь и вы всегда находите то, что хотели найти, – утвердительно ответил мужчина.
– Вы не можете знать этого наверняка, – немного резко сказала я.
– У вас есть ещё вопросы? – спросила Кэтрин, испепеляя его своим взглядом.
– Конечно, доктор Паркер. – Мужчина сделал паузу. – Как вы назвали племя?
– Племя дапо5, – ответила Кэти. – Ещё вопросы?
– Вы и вправду верите, что это племя укажет вам путь к «дочери воздуха»6? – взгляд его глаз стального оттенка проникал, казалось, в самую душу, как будто он мог читать мои мысли.
– Я же сказала, это просто легенда.
– Или вы просто скрываете от нас своё истинное открытие, стремясь первыми получить исцеляющий эликсир, – с иронией произнёс мужчина.
– Вы заблуждаетесь на этот счёт, – резко отрезала Кэти. – Если больше нет других вопросов, мы больше не станем тратить ваше и своё время.
Не дожидаясь ответа, Кэти потянула меня за руку. Мы в спешке покинули сцену.

Кэтрин ходила из стороны в сторону, что-то бурча себе под нос. Иногда она останавливалась, о чём-то задумавшись, но затем продолжала свою нервную ходьбу вокруг гостиной моего номера.
Я сидела в кресле, уставившись в одну точку. Мысли покинули голову, растерявшись по дороге в номер отеля. Память неудержимо затягивала в водоворот воспоминаний.
– Тори! – окрикнула меня Кэтрин.
Я посмотрела на неё растерянным взглядом. Мои опасения отразились в её глазах. Мы обе прекрасно понимали, к чему приведёт сегодняшняя случайная встреча с тем мужчиной.
Я не могла назвать его по имени. Язык просто не поворачивался. И даже Кэти с её красноречием тоже не могла найти подходящего слова, чтобы разрядить обстановку.
Неожиданно Кэти стала смеяться, поглядывая то на меня, то на свои пальцы, накрашенные ярко-красным лаком. Её смех был настолько заразительным, что я поддалась этому чувству и стала смеяться вместе с ней. Лишь спустя несколько минут мы смогли немного остановиться.
– Что тебя так рассмешило? – поинтересовалась я у Кэти.
– Я вспомнила пророчество, – сквозь смех ответила Кэтрин.
– Какое? – я с недоумением посмотрела на неё.
– Твоё!
– Что?
– Когда мы нашли тебя в племени яномани, ты была настолько одурманена наркотиками, что несла всякий бред. Я не придала этому значения, а сейчас вспомнила.
– Что я говорила? Неужели предсказала конец света?
– До Нострадамуса тебе ещё далеко, – язвительно заметила Кэти. – Ты предсказала «конец света» для нас обеих, причём в стихотворной форме, – она снова рассмеялась.
– Так что я сказала?
– Надо подумать. – Кэти нахмурила брови. – В общем как-то так: «Настанет день и час и станет явью общий страх… Придёт беда, настанет мрак…». Потом что-то про скитания… поиск чего-то…
Кэтрин замолчала, прикрыв глаза рукой.
– И? – подала я голос.
– Тори! Не видишь, я пытаюсь сконцентрироваться! – раздражённо воскликнула она.
– Хорошо, но могла бы ты побыстрее сконцентрироваться?
Кэти лишь недовольно фыркнула на мою просьбу.
– «Любовь пронзит сердца и прошлое проявит свою сущность… Одиночество подарит счастье… Наступит время – сделать выбор… Вспомнить всё, что любишь, ценишь, и сделать то, что ты, и только ты способна сделать…»
– Это всё? – мой голос дрожал.
– Нет, потом ты закатила глаза к нему и так величественно произнесла, – Кэтрин прокашлилась, повысив голос, со сдавленной интонацией произнесла:
– «Кровь, трупы, вода краснеет, земля скована морозом».
– Что за бред? – возмутилась я.
– Ты права, кажется, ты приврала эти строчки из катрена Нострадамуса7.
– Кэти! Нашла, что вспомнить! Лучше скажи, что нам сейчас делать? – серьёзно спросила я.
– Главное не паниковать, – убедительно сказала она.
– Легко сказать, – тихо прошептала я.
– Твою ж мать! Ну, надо же, как нас угораздило вляпаться во всё это!
Я лишь пожала плечами, задумавшись над тем, насколько правдивым окажется мой наркотический бред.

_________________________________________________________
1алексиафобия – боязнь потери способности читать, боязнь потери речи.
2анартрия – боязнь утраты членораздельной речи.
3агорафобия (агрофобия) – боязнь пространства, открытых мест, площадей, толп людей, рынков.
4демофобия (охлофобия) – боязнь скопления людей, толпы.
5dapo – дапо – на тагальском языке – орхидея.
6«дочери воздуха» – индейцы Амазонки так называют цветы – орхидеи.
7 Катрен – предсказание 2101 г. 8-77.

Глава 10

Банкет мы пропустили, желание идти туда растворилось, и даже перспектива отведать чёрной икры не прельщала. Кэти заказала еду в номер. Ели мы молча, каждая погрузившись в свои мысли.
Стук в дверь отвлёк от размышлений. Я и Кэти переглянулись.
– Прежде посмотри, кто там, – напутствовала Кэти. – И постарайся не шуметь, – прошептала она.
Я медленно встала и тихо подошла к двери. Прислонилась к ней, взглянув в глазок, увидела там швейцара. Облегчённо вздохнув, открыла дверь.
– Вам письмо мадам.
Юноша улыбался профессионально отточенной любезной улыбкой. В каждом отеле эти улыбки абсолютно идентичны; разные места, разные люди, но улыбки всегда одинаковые. Меня смущают они. Если человек улыбается, он должен делать это искренне, а не потому что он обязан это делать и ему за это платят.
Я взяла белый конверт из его рук и закрыла дверь прямо перед его носом, забыв дать ему чаевых. Представляю, как его счастливая улыбка превратилась в злобный оскал.
Я пожала плечами. Мой сегодняшний день ничем не лучше дня этого человека, поэтому мой поступок простителен.
– Что там написано? – поинтересовалась Кэти. – От кого письмо?
Я открыла конверт и пробежала взглядом листок.
– Мистер Шейн напоминает об ужине. Он заказал столик в ресторане у берега.
– О! Это тот самый модный ресторан, в который мы хотели зайти, но нам сказали, что все столики заняты?
– Да, верно.
– Везёт тебе, – с горечью произнесла она. – Приятно проведёшь сегодняшний вечер.
– А у тебя, что другие планы?
– Издеваешься? – язвительно поинтересовалась Кэти. – Я лучше в номере останусь, потому как моя пятая точка удивительным образом предчувствует неприятности на сегодняшний вечер.
– И что она тебе пророчествует?
– Что не следует высовывать нос из номера, рискуешь наткнуться либо на блондина с ясно-голубыми глазами, либо на сероглазого брюнета.
– Хочешь поговорить об этом?
– А ты?
– Не особо, – честно призналась я, поморщившись от воспоминаний.
– Вот и я тоже, – с горечью выдохнула Кэти.
Я присела рядом с ней и положила свою голову к ней на плечо.
– Может мне тоже не стоит сегодня выходить из номера?
– Ты должна, – с грустью сказала Кэти. – Этот ужин важен для наших исследований. Мы не должны ни перед чем уступать. Особенно ты моя дорогая!
– Почему я? – с вымученным энтузиазмом спросила я.
– Потому что ты наш идейный вдохновитель и вообще, если бы не ты, нашей дружбы и команды и в помине не было бы!
– Засмущала, – наигранно смущённым голосом парировала я. – Вы для меня сделали намного больше!
– Правда? – наигранно весёлым голосом парировала Кэти. – Что, например?
– Много перечислять, времени не хватит и ты уснёшь, пока я доберусь до середины своего списка.
– А ты пожалей меня и ограничься самой главной мыслью! – Кэти внимательно посмотрела мне в глаза.
Мы редко разговаривали «по душам», просто потому что понимали друг друга: с полуслова, с полувзгляда. Мы никогда не озвучивали то, что видели и понимали, но всегда ощущали, что знаем правду друг о друге; знаем, какие чувства нас угнетают, какие радуют; знаем, что для нас важно, а что нет; знаем, что нам причиняет боль…
Но порой этого знания становится недостаточно. Нужны слова. Необходимо облачить свои эмоции в словесную форму, придать им нужную интонацию. Порой просто хочется высказаться, расплакаться, чтобы тебя пожалели… Не посочувствовали, а именно пожалели… Как сделал бы это родной и близкий человек…
– Вы заменили мне семью… – одними губами прошептала я.
Кэти поняла, что я сказала. Она на секунду закрыла глаза, но я заметила, как блеснули слезинки в уголках её глаз. Она крепко обняла меня.
Мы не сдерживались более. Рыдали взахлёб, постепенно успокаиваясь, чтобы с новой волной очередного слезливого приступа, начать орошать свои сорочки чёрными пятнами от растёкшейся туши. Слёзы сменялись смехом. Они чередовались попеременно.
– Так! Хватит! – воскликнула Кэти, спустя n-ое количество времени. – Что-то мы с тобой совсем расклеились!
– Ты права, – поддержала я. – Посмотри на нас! Рыдаем, словно кисейные барышни.
– Я бы сказала, намного хуже.
Я встала на ноги, попутно вытирая слёзы ребром ладошки.
– Надо привести себя в порядок.
– Ты права. Я позвоню Фрэнку, скажу, чтобы собрал всех.
– Да, надо решить все вопросы.
Я удалилась в ванную приводить себя в порядок.
Стоя перед зеркалом, я долго всматривалась в своё отражение. Глаза блестели лихорадочным блеском. Давно не замечала подобных искорок в своём взгляде. Что-то изменилось во мне. Что-то едва уловимое, но уже явственно осязаемое. Что-то, чему я ещё боялась дать описание. Что-то, что я не хотела признавать.
Наклонившись над раковиной и набрав полные ладони холодной воды, я обдала ею лицо. Затем ещё и ещё, пока по шее не потекли ледяные струйки.
Несколько минут тишины и я снова прежняя Тори. Глаза снова приняли прежний оттенок, в них уже не было того блеска, что несколько минут назад отражался в зеркале, лишь небольшая краснота выдавала наличие ранее слёз.
Я вытерла лицо махровым полотенцем. Гладко причесала волосы, уложив их сзади в пучок. Поправила блузку, заправив её в юбку. Разгладила невидимые складочки на одежде.
Когда я вышла из ванной, вся команда была уже в полном составе. Должно быть, я провела там намного больше времени, чем полагала. Немного помявшись на пороге, я всё же решилась присоединиться к всеобщему обсуждению. Меня встретили приветливые улыбки.
– Мы как раз осуждали презентацию. На мой взгляд, всё прошло просто идеально! – не то удивлённо, не то радостно произнёс Фрэнк.
– Да, только вот весь позитив испортил тот тип, – подал голос Бэн, – как там его звали? – он вопросительно посмотрел на Сьюзан.
– Захарий, – негромко пояснила она, слегка улыбаясь кончиками губ.
– Что это за имя такое? Захарий, – Бэн скривил губы в кривой усмешке.
– Нормальное имя! Тебе бы лишь придраться к чему-нибудь! – передразнила его Сьюзан.
– А этот Хант! Что он здесь забыл? – не унимался Бэн.
– Бэн, – резко перебил его Фрэнк, посмотрев многозначительным взглядом.
На лице Бэна показалось лёгкое смущение.
– Простите, – он посмотрел на меня и Кэти. – Мы договорились не говорить о нём при вас, но лично я не понимаю, почему мы должны это делать!
– Бэн! – с нотками суровости произнесла Сьюзан, – держи свой язык за зубами.
– Всё в порядке Сью, – мягко заверила я, обведя взглядом всех присутствующих. – Я думаю, нам стоит обсудить его появление на конференции.
– Согласна с Тори, – поддержала меня Кэти.
– Сдаётся мне, этот сукин сын, неспроста появился здесь!
– Бэн!
– Хватит шикать на меня Сью! Никто не запрещал мне в выборе выражений!
– А сам догадаться не способен? – с укором в глазах спросила его Молли.
– Фрэнки успокой свою жёнушку, мне не нравится, как она на меня смотрит.
– Почему же? – с усмешкой поинтересовался Фрэнк.
– А то ты сам не знаешь!? – язвительно ответил Бэн. – Недовольство твоей жены передаётся моей, а я не хочу сегодняшней ночью упустить свой шанс зачать Бэника-младшего!
– Бэн! – воскликнула Сьюзан, покраснев до самых волос.
Её сестра сидела с таким же пунцовым лицом, только что-то бормоча себе под нос.
– Ладно! – я встала, привлекая к себе внимание. – Давайте просто успокоимся и просто поговорим. Нам надо продумать стратегию.
Несколько пар глаз устремили на меня внимательные взоры. Все ждали от меня решения. Не знаю, почему и как именно так получилось, но вся ответственность всегда ложилась на мои хрупкие плечи. Не сказать, что меня это сильно угнетало, но иногда казалось, что подобная ноша мне не по силам.
– Рио, – я обратилась к Алварису, удобно расположившемуся в мягком кресле с банкой содовой в руках.
– Да, Vitória1?
– Ты должен выяснить, что здесь делает Хант и чего он хочет.
– Bom2!
– Я видел, как он после окончания конференции мило беседовал с тем Захарием.
– Рио, – я с особым вниманием посмотрела на бразильца.
– Я понял, – он кивнул в знак подтверждения своих слов.
– Так, дальше! – теперь я перевела взгляд на близнецов. – Ребят подготовьте всё наше оборудование и снаряжение. Подумайте, что ещё взять.
– Сделаем, – с воодушевлением в голос произнесли оба.
– Молли и Сьюзан, я хочу, чтобы вы перевели для меня несколько свитков.
Я подошла к письменному столу, достав из одного ящика листки старого пергамента. Отдала их близняшкам на детальное рассмотрение.
– Письмена такие древние, – сказала Молли, – язык похож на гуарани3 в первозданной его основе.
– Да, но здесь ещё присутствуют некоторые символы, свойственные древнегреческому языку, – продолжила Сьюзан.
– Где ты это взяла, – все удивлённо смотрели на меня.
– Одолжила, – нехотя сквозь зубы, сказала я.
– Украла, – констатировала Кэти всеобщее мнение о моём поступке.
– Одолжила, – настаивала я.
– Эй! Никто не слышал, что я говорил про сегодняшние планы? – возмущённо поинтересовался Бэн, посмотрев на меня раздражённым взглядом. – Они же теперь всю ночь над этими чёртовыми свитками просидят!
– Ты это серьёзно? – удивился Фрэнк.
– Серьёзно, как сердечный приступ! – весело парировал Бэн.
– Но я ещё не готов стать дядей и отцом!
– А тебя никто и не просит, – усмехнулся Бэн, продолжая весело смотреть на брата.
– Как будто я не знаю, что биоциклы наших жён совпадают! Стоит одной забеременеть, как и другая захочет родить!
– Мальчики! – перебила Молли пламенную речь своего мужа. – Я думаю, это стоит обсудить наедине.
– Ты как всегда права Молли, – Крис подмигнул близнецам. – Мне уже надоели жалобливые причитания ваших половинок.
– Ты что-то слышал Фрэнк? – обратился к брату Бэн.
– По звуку напоминает комариный писк. Ты так не считаешь Бэн?
– Недоумки, – пробурчал Крис, подходя к ноутбуку и настраивая спутниковую связь.
– Кэти договорись с пилотами самолёта, пусть будут готовы к вылету в любое время.
– Хорошо.
– Крис…
– Уже! – довольно воскликнул он, отходя от ноутбука.
На экране появилось изображение лачуги. Единственным её украшением был старый комод, кровать, несколько стульев и стол, на котором всегда стояла ваза с белыми орхидеями.
– Матео! – позвала я.
Через минуту на экране появилось улыбающееся лицо Матео, на котором виднелась свежая царапина. Достаточно глубокая, что из неё шла кровь.
– Господи, Матео! Что случилось?
Он несколько недоумённо на меня посмотрел, затем понял, что я имела в виду. Махнул рукой, словно это какой-то пустяк. Для него, конечно, он и был таковым, ведь он привык получать различные травмы от воинствующих племён Амазонки. Матео был нашим проводником в этой местности.
– Hola4!
– Hola4! – отозвались все присутствующие в номере (ну, почти все, одна особа воздержалась).
– Матео нам нужна твоя помощь.
– Всегда рад помочь! – он лучезарно улыбнулся. – Но, кажется, не все так жаждут моей помощи, – он, усмехнувшись, посмотрел мне за плечо. – ¡Hola! ¡mi amor!5!
– Hijo de la chingada6!, – послышалась за моей спиной злобное бурчание.
– Сursi7! – с горьким юмором воскликнул Матео.
– Eres un farolero, nunca dices la verdad8! – всё больше распаляясь, повышала голос Миранда.
– Сomecocos9!
– Всё мужик, – послышался ироничный смешок со стороны Рио, – она тебя сейчас под орех расколет!
– Capullo10! Fresco11! Мentecato12! – не унималась Миранда.
– Basta13! – не выдержав, выкрикнула я. – Basta13!
Наступила тишина. Миранда смотрела на меня взглядом, метавшим молнии, но их целью была вовсе не я, а её бывший муж – Матео.
Через какое-то время её дыхание выровнялось, твёрдость сознания медленно, но верно стала возвращаться.
– Успокоилась?
Миранда кивнула мне в ответ. Я посмотрела на Матео. На его лице скользнула тень вины, но он скрыл её за маской холодного безразличия.
– Рerdon14, – лишь коротко бросил он в сторону Миранды.
– Матео я хочу, чтобы ты встретил нас в аэропорту и довёз до лагеря. Кэти позвонит тебе позже и уточнит время.
– Vale15.
– Ещё пораспрашивай местных не видел ли кто чужаков.
Матео слегка прищурив глаза, посмотрела на меня. Коротко кивнул в знак того, что понял, что от него требовалось.
– Gracias16. До связи.
– Аdios17, – попрощался Матео, прервав видеосвязь.
В течения получаса мы ещё обсуждали детально план экспедиции. Распределив и уточнив обязанности каждого, я отпустила команду по своим личным делам. Мне оставался час, чтобы привести себя в порядок, и я планировала провести его с пользой: в горячей ванне с пеной и с бокалом шампанского, всего одним, чтобы расслабить мышцы от скопившегося за день напряжения.

На самом берегу океана, ласкаемый бризом и тёплыми лучами заходящего солнца, в окружении деревьев и экзотических цветов нашёл своё пристанище ресторан «Ла-Пема». Место оказалось уютным и изысканным. Стильный дизайн, освежающая прохлада зала, на столиках маленькие вазочки с орхидеями, тонкий аромат цветов и фруктов. Взглядом я обвела посетителей ресторана: женщины в красивых вечерних платьях длиной до пола, драгоценности и дорогой парфюм. Впрочем, их лица были не меньшим достоянием, чем ожерелья из бриллиантов и рубинов на их шеях. Мужчины были исключительно во фраках. Золотые часы известных брендов сверкали на их руках от случайно упавшего лучика света.
Как-то не по себе стало. Не смотря на видимый уют и комфорт, я чувствовала себя, словно в клетке с прозрачными стенами. Мой внешний вид, по крайней мере, раз десять оценивался по шкале «от очень плохо до вполне себе среднего», пока я шла следом за метрдотелем к заказанному мистером Шейном столику.
Мистер Шейн поднялся, когда я подошла ближе. Обнял меня как-то по-отечески и даже поцеловал в щёку. Признаться, я была несколько удивлена столь бурно проявленными эмоциями.
– Дорогая, как я рад, что вы пришли! – он лучезарно улыбнулся, обняв меня ещё раз.
– Спасибо, что пригласили. Для меня это честь.
– Это для меня честь! Ужинать с человеком, который потрясёт весь мир!
– Оу! Надеюсь, Вы это не меня имеете в виду.
– Не только Вас, – пояснил мистер Шейн, сделав глоток красного вина. – В Вашей команде бесспорно собраны лучшие специалисты в своей области.
– Только не говорите это им, – я понизила голос до шёпота, – они жутко восприимчивы, ещё заболеют «звёздной болезнью», а я, увы, не знаю лекарства от этого недуга.
Мистер Шейн рассмеялся, мягко и весело, словно не семидесятипятилетний старик, а пятилетний мальчуган.
– Вы забавная мисс Виктория.
– Хотите сказать несерьёзная?
– Нет. Я хотел сказать, что вы забавная. И вы мне нравитесь, вот почему я хочу помочь Вам в ваших исследованиях.
– Значит, Вы запретите остальным учёным исследовать новое племя, которое обнаружила моя команда? – с надеждой в голосе спросила я.
– Да, но…
– Так и знала, что обязательно появится «Но»! – не удержавшись, перебила мистера Шейна.
– Но вы даже не дослушали меня! – возмутился старик.
– Простите, – извиняющимся голосом промолвила я.
– Ничего страшного. Вы импульсивны и признаться эта черта вашего характера напоминает мне мою дорогую жену Дороти, – мистер Шейн мягко улыбнулся, на миг погружаясь в свои воспоминания. – Наверное, поэтому мне хочется Вам помочь.
– Какие условия?
– Что ж… – мистер Шейн ненадолго задумался, обведя взглядом зал. – Я предлагаю Вам свою спонсорскую помощь и документ, разрешающий именно Вашей исследовательской команде в дальнейшем изучать новое племя… – он сделал паузу, выразительно посмотрев на меня.
– Dapo, – подсказала я, на что мистер Шейн лишь коротко кивнул.
– Взамен Вы возьмёте в свою команду людей, которых я определю сам.
– Что! – я удивлённо подняла глаза. – Нет! И это даже не обсуждается! Мне не нужны посторонние люди в команде!
– Это моё условие, – коротко пояснил мистер Шейн, буравя меня сосредоточенным взглядом.
– Нет! Моя команда – это отточенный, сильный, ладно скроенный организм! Нам не нужны посторонние имплантаты!
– Они не станут мешать вашей работе, – мягко заверил мистер Шейн.
– Тогда, что они будут делать?! Я не собираюсь быть им нянькой всю экспедицию!
– Уверяю, они вполне самостоятельные.
– В чём они специализируются? – задала наводящий вопрос.
– В безопасности.
– Фрэнк и Бэн отвечают за это.
– Они не смогут уследить за всем.
Мистер Шейн наклонился чуть вперёд, положив свою дряблую немного мазолистую руку поверх моей, сжал её и сказал, понизив голос до шёпота:
– Мы оба прекрасно понимаем, что в этой экспедиции особую роль следует уделить безопасности.
Он был прав, но всё же я не могла согласиться. Что-то тревожило и настораживало. Что-то внутри подсказывало, что я не должна соглашаться на его условия. Но я не могла. Ради Кристины, её выздоровления, я была готова на всё, потому просто кивнула.
– Замечательно! Попробуйте десерт, он просто тает во рту!
Нехотя я взяла маленькую десертную ложечку и попробовала предлагаемый десерт.
«Ммм… Язык бы себе откусила!» – мечтательно проговорила я про себя, мысленно перемещаясь на воздушное, мягкое, нежное облако, которое пахло клубникой и шоколадом, а ещё капелькой ванили и мяты.
– Чёрт!
Выругалась я, как мне показалось достаточно тихо, но как оказалось – достаточно громко, что мистер Шейн ошарашено посмотрел на меня, думая, что у него слуховые галлюцинации.
– Что с Вами? – обеспокоенно поинтересовался он.
– Язык прикусила, – искренне ответила я, немного скривившись от боли.
– О! – мистер Шейн даже не нашёлся, что ответить.
– Вы не могли бы немного подвинуться влево? – прошептала я, посмотрев на него умоляющим взглядом.
Мистер Шейн подвинул корпус тела немного левее.
– Ещё чуть-чуть, – снова попросила я. – Да. Вот так. Ещё немного левее… Левее… Твою…!
С последним словом я просто юркнула под стол. Сделала это быстро и проворно, не привлекая лишнего внимания.
Замерла, словно пряталась от «Чужого» и «Хищника». Глупо, но именно такие глупые ассоциации посетили мой больной мозг в данную минуту.
– Что? – возвысив, а затем, понизив до шёпота, спросил мистер Шейн, заглядывая под скатерть. – Что Вы делаете?
Я даже, кажется на немного, слегка, самую малость… фыркнула.
– Меня здесь нет.
– Но Вы ведь здесь, – недоумённо констатировал он.
– Конечно я здесь! Но прошу Вас не выдавайте меня!
– От кого Вы прячетесь? Скажите, может я смогу Вам помочь?
Моя голова показалась над краешком стола. Имея хороший угол обзора и удачный наблюдательный пункт, я удостоверилась, что объектов моей панической реакции не наблюдается поблизости. Облегчённо вздохнула и пристально посмотрела на мистера Шейна.
– Спасибо за ужин. Я принимаю Ваши условия. До свидания.
Дальше, резко выпрямившись, я проследовала быстрым шагом к ближайшей стене. Цветы стали укрытием. Вспомнились уроки маскировки, мастерски преподанные мне Матео, когда мы охотились на крокодила в джунглях.
Успешно преодолев половину пути и не заметив «вражеских объектов», я с не меньшим проворством «вылетела» на открытую веранду ресторана, скрывшись в зарослях каттлеи18.

Я шла вдоль берега. Солёные брызги попадали мне на лицо и волосы, спутывая их. Точно также мои мысли сейчас были спутаны, переплетены и связаны в плотный узел.
Одно потрясение за другим! Одна случайная встреча за другой! Один призрак из прошлого, другой – кошмар оттуда же! И всё сводится в одну невидимую точку… То бишь меня…
Моя аура, наверное, вся изрешечена дырами, если я столько умудрилась навлечь на себя неприятностей за столь короткий промежуток времени. Я просто гравитационное поле, привлекающее к себе тяжёлые объекты, даже если они находятся за тысячи километров от меня. Кажется, по-научному это называется «чёрной дырой». И впрямь поглощаю, но не отражаю.
Устала идти. Присела на валун и стала смотреть на линию горизонта.
Что я там хотела увидеть? Ответы на мучавшие меня вопросы? Подсказку, что делать дальше? Может, просто почувствовать надежду, что всё это окажется лишь сном, что утром проснусь, сладко потянусь в постели, открою глаза и улыбнусь новому дню…
Всё как раньше… Как я себя приучила… Ежедневные однотипные манипуляции тела и разума...
Рррр…
Хотелось кричать и рычать одновременно, утирая слёзы ладонями, растирая их по лицу; хотелось истерить, так как чувствовала себя на грани, на тонкой грани их самого хрупкого материала в мире.
Я сегодня необычайно взвинчена. Нервные импульсы будоражат участки логического анализа, порождая чувства, что так долго скрывались под толстой плитой отчуждения, придавившей моё сердце так много лет назад. Один лишь взгляд Дамиана на меня из-под густых ресниц, чуть приоткрытые губы и плита дала трещину, которая со временем становится всё больше и больше и ещё чуть-чуть и она превратится в мелкую крошку. Я чувствовала это, ощущала и осязала всеми фибрами своей души.
– Замёрзла?
Его голос пробрал до самых костей, я передёрнула плечами, но вовсе не от холода, хотя с океана дул довольно-таки прохладный ветерок.
– Нет.
– Уверена?
– Да.
– А более распространённые ответы в твой лексикон не входят? – сказал Дамиан с иронией в голосе.
– Входят.
– Значит, ты просто не хочешь со мной разговаривать?
– Ты всегда отличался невероятной догадливостью.
– Ты серьёзно?
– Нет. Я источаю сарказм.
– Копила его до сегодняшнего дня?
Я лишь скривила недовольно губы, не найдя, что ему ответить. Не хотелось даже смотреть в его сторону, но глаза помимо воли сами стремились обследовать его внешность с ног до головы. Мой взор упал на ступни; такие красивые, сильные, покрытые влажным песком; он, должно быть, шёл по кромке берега, а затем по сухому песку. Брюки были закаты до коленной чашечки, рубашка не заправленная торчала поверх. В одной руке он держал ботинки, в другой – кружевную белую подвязку.
Ботинки «приземлились» справа от меня, а затем и их обладатель присел рядом так, что наши руки соприкоснулись. Я быстро отдёрнула свою, боясь какого-либо физического контакта.
Дамиан повертел повязку в руках, при этом громко усмехнувшись.
– Поймал подвязку невесты? – сказала я первое, что пришло на ум, чтобы нарушить тишину.
– Да. Теперь нам пророчат скорый и счастливый брак, – усмешка так и не сходила с его лица.
– Нам? – недоумённо поинтересовалась я.
– Да, – он кивнул головой. – Второю подвязку посчастливилось поймать Шедоу.
– Оу! Он, несомненно, обрадовался этому моменту!
Не замечая в моём голосе нотки иронии, Дамиан сурово сдвинул брови, а затем мягко улыбнулся.
– Не думаю, – многозначительно произнёс он.
– Почему?
– Просто ты не видела его лицо в тот момент!
– А что случилось с его лицом?
Дамиан, заметив интерес в моих глазах, намеренно потянул время, интригуя с каждой минутой.
– Ну, скажем, он не совсем сам поймал эту подвязку.
– А как он тогда её поймал?
– Она приземлилась ему прямо в бокал с виски в то время как он разговаривал с кем-то по телефону.
– И?
– Сначала он не совсем понял, что это такое, но когда осознал… – Дамиан стал тихо посмеиваться. – Признаться, я впервые видел его таким растерянным.
– И?
– Затем все стали его поздравлять, а он бедный даже покраснел от злости. Накричал на всех, что это вздор и вылетел пулей из зала.
– Почему он так отреагировал?
– Ты просто не видела лиц потенциальных невест. Они, словно маленькие пираньи, готовы были наброситься на него и съесть живьем. Да я и сам еле ноги унёс.
Медленная, мягкая улыбка появилась на его лице; глаза закрылись, но лишь на секунду, а затем распахнулись и сделались нежными, страстными, такими искренними.
– Дамиан, – хрипло произнесла я, боясь смотреть ему в глаза.
– Да? – его голос глубоко проникал мне под кожу, такой бархатный и мягкий, что я чувствовала, как по телу начинает разливаться тепло.
– Кто та женщина, с которой я тебя видела?
– О ком ты? – по его лицу казалось, что он понятия не имел о ком идёт речь.
– В тот день. У бассейна. Когда мы случайно столкнулись. К тебе подошла женщина.
– А… – его лицо осветилось улыбкой понимания, он небрежно повёл плечами. – Саманта.
– Она…?
Понимаю насколько глупо я выглядела, но мне нужно было это знать: кто она, кем ему приходится, в каких они состоят отношениях…
– Она ничего не значит для меня.
– Но ты значишь для неё.
Я не узнавала свой голос, таким спокойным и в то же время напряжённым он был.
– Это не имеет значение, – уверенно сказал Дамиан, взяв мои ладони в свои.
– Почему?
– Потому что я люблю тебя. Одну.

_________________________________________________________________
1Vitória (португ.) – Виктория.
2Bom (португ.) – Хорошо.
3Гуарани – «общеюжноамериканский» язык агглютинативно-активного строя. Семья включает свыше 50 языков, составляющих 7 основных групп: собственно тупи-гуарани (с близкородственными тупи и гуарани), юруна, арикем, тупари, рамарама, монде и пурубора. Распространены в Парагвае и Бразилии. Старый тупи был межэтническим языком Бразильских индейцев.
4Hola (исп.) – «Ола» – Привет.
5 ¡Hola! ¡mi amor! (исп.) – Привет, моя любовь!.
6Hijo de la chingada! (мекс.) – /Ихо де ла чингАда/ – Сукин сын.
7Сursi (исп.) – Позёрка.
8Eres un farolero, nunca dices la verdad (исп.) – Ты лгун, никогда не говоришь правду!
9 Сomecocos (исп.) – Балаболка.
10Capullo (исп.) – Дурак, идиот, бездарь.
11Fresco (исп.) – Нахал, бесстыдник, наглец.
12Мentecato (исп.) – Дурак.
13Basta (португ.) – Хватит.
14Рerdon (исп.) – «Пердoн» – Прошу прощения.
15Vale (исп.) – «Бале» – О’кей.
16Gracias (исп.) – «Грасиас» – Спасибо.
17Аdios (исп.) – «Адьос» – До свидания, пока.
18Каттлея – наиболее популярные и эффектные представители семейства орхидных. Родина – Бразилия.

Глава 11

«Что?» – первая реакция – я не расслышала, сказанные им слова.
«Что?» – до моего сознания не совсем чётко дошёл смысл его слов.
«Что?!» – я догадалась, что он имел в виду.
«Зачем?» – какого чёрта он мне это сказал?
«Почему?» – почему именно сейчас?
«Что?» – что мне делать, как быть, как поступить и главное, что сказать в ответ?
– Ты в порядке? – обеспокоенный голос Дамиана донёсся до моего помутнённого сознания.
– Что? – я растерянно посмотрела на него. – Что ты спросил?
Он облегчённо вздохнул.
– Я спросил, в порядке ли ты, а до этого кое-что сказал, – на его лице слегка проступил румянец смущения. – Видимо я поторопился…
– Видимо?! Какого чёрта ты вообще мне это сказал?! – перебила его я, резко вставая на ноги.
– Тори! Подожди!
Но я даже головы не повернула в его сторону, стараясь как можно шире делать шаг, утопая в песке; как можно больше увеличивая расстояние между нами.
Нагнал. Схватил меня за руку и резко развернул на 180°. Обеими руками ухватил за плечи и притянул к себе.
– Куда направилась?! – в его голосе проступали металлические нотки.
– В отель, – буркнула я, не поднимая глаз.
– Отель в другом направлении.
– Значит в другой отель! Мало ли их тут… – с раздражением в голосе противоречила я.
– И что ты планируешь делать?
– Тебе-то какая разница? – спросила немного грубее и резче, чем хотела.
– Мне какая разница? – переспросил он и от тона его голоса у меня холодок пробежал по спине, сковывая тело.
– Отпусти, – я пыталась освободиться от хватки его сильных рук.
– Ты никуда не пойдёшь, – пауза. – Одна.
– Интересно, кто меня остановит? – язвительно поинтересовалась я, с вызовом посмотрев ему в глаза.
– Твои 50 против моих 90? – тон его голоса был еще более язвителен, чем мой.
– Нет! Мои 60 против твоих 100!
– Упрямая! Не хочешь по-хорошему?
– Не знала, что у меня есть выбор, – пробурчала я.
– Ты права.
Он подхватил меня, как пушинку и словно я мешок с картошкой, взвалил на своё плечо.
Да что это?! Он издевается надо мной?! Это что единственный способ доставки меня из пункта А в пункт В?!
Мои кулачки пробарабанили его спину.
– Отпусти. Меня. Немедленно, – сквозь зубы раздражённо потребовала я.
– А то что? Твои 60 лопнут от злости?
– Ты даже не представляешь, на что я способна, – зловеще процедила.
Но громкий хлопок по моей правой ягодице мгновенно разрядил нагнетаемую мной обстановку. Его ироничный смешок в мой адрес окончательно вывел меня из себя. Готова поклясться, что моё лицо таки пылало ярким пламенем. С громким свистом раздражения, я решила дать сдачи, со всей силы ударив его по упругим ягодицам. И удивлённо охнула от зависти. Должно быть, он из тренажёрки не вылазит! Такое шикарное тело не может прилагаться бесплатно в комплекте с мозгами!
– Верю на слово, pequeña hada1.
– Дамиан отпусти меня! Я уже не маленькая!
Он остановился. Его плечи напряглись и на миг я почувствовала в нём неуверенность.
– Хорошо.
Он поставил меня на ноги. Мне пришлось на некоторое время опереться рукой о его грудь, поскольку коленки дрожали, а голова слегка кружилась от переизбытка кислорода. Я чувствовала его сердцебиение, спокойное и расслабленное, медленное и ровное. Я сама начала успокаиваться, так что не заметила, как его рука нежно провела по овалу моего лица. Большим пальцем он очертил контур нижней губы, слегка нажав на неё.
Наваждение…
Моё тело поддавалось искушению, его как магнитом притягивало к телу напротив, от которого исходили чувственные флюиды.
– Моя pequeña hada, – прошептал он и склонился к моим губам.
Он был так близко, но при этом не спешил поцеловать меня.
Дамиан предоставлял мне выбор самой решать: отдаться сиюминутному забвению или стряхнуть с себя это наваждение.
Не могла отвести взгляда от его глаз. Они были спокойными и в то же время в них бушевала буря эмоций. В них была надежда и просьба не отдаляться от него.
– Я не могу, – одними губами прошептала я.
– Почему? – его дыхание на моих губах обожгло их.
– Между нами вечность, Дамиан, – отвожу взгляд в сторону, не могу смотреть, как в них колышется боль от моих слов. – Слишком много времени прошло…
– Мы лишь стали старше, – в его голосе слышался упрёк.
– Вот именно! Старше! – смотрю ему в глаза и сжимаю кулаки до боли. – Я стала взрослее!
– Жаль, что с возрастом мозгов не прибавилось, – процедил он тихо и отвернулся в сторону океана.
– На что намекаешь? – язвительность моего тона меня саму удивляла, но я встала в защитную стойку, даже он не смеет меня обвинять в наличии или отсутствии мозговой деятельности в моей голове.
– Ты либо слишком упряма, либо слишком глупа, чтобы отрицать очевидное, – он по-прежнему не смотрел в мою сторону.
Меня стало дико раздражать, что приходится вести беседу с его затылком!
– Чего ты хочешь от меня Дамиан? Чтобы спустя столько времени, пережив всё, что было между нами и после, я буду тебя самозабвенно целовать?!
– Не ёрничай Тори, – его серьёзный голос ввёл меня в лёгкое оцепенение. – Я всё понимаю…
– Нет! Ты ничегошеньки не понимаешь! – я чувствовала, как к глазам подступают горькие слёзы. – Абсолютно ничего!
– Скажи тогда, – он посмотрел мне в глаза, – скажи, что тебя так сильно беспокоит? – боль и отчаяние съедали его изнутри, он не скрывал этого, показывая, как мучился все эти годы.
– Ты! – гневно воскликнула я, не отдавая себе отчёта, с какой яростью я произношу каждое слово. – Ты разрушил мою жизнь тогда, – я всхлипнула, – и рушишь её сейчас!
– Боже! Что ты говоришь? Ведь мы оба тогда ничего не знали!
– Не в этом дело, – сказала я тише.
Я стояла в нерешительности: продолжать этот разговор или просто сбежать. Я не хотела продолжать, но и сбежать он мне бы не дал. Лучше покончить с этим сейчас, вырезать из своей души прошлое, как раковую опухоль.
– Говори, – потребовал он, его взгляд был сосредоточен на мне.
– Это теперь неважно! – выпалила я на одном дыхании. – Теперь уже ничего неважно!
– Тори мы и так потеряли много времени и теперь твоё упрямство заново всё рушит!
– Моё упрямство здесь не причём! Это ты всё разрушил своим признанием!
– Уж простите, что посчитал нужным признаться тебе в любви, – съязвил он.
– Мы не виделись одиннадцать лет! Как ты можешь любить меня?
– Я и не переставал… – тихо признался он.
Красные блики поплыли перед глазами. Зачем он мучает меня? Зачем говорит такое?
– Ты… – голос не слушался меня.
– Тори выслушай меня, – он взял меня за подбородок рукой, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. – Мы должны всё выяснить сейчас, глупо откладывать этот разговор на потом.
Так не честно! Это я должна была такое предложить! Я! А не он! Теперь получается, я снова предстала в образе маленькой наивной глупой девчонки! К тому же чересчур упрямой и самонадеянной!
– Мы можем его вообще не начинать, – продолжала гнуть своё, теперь и вправду моё упрямство пересиливало желание говорить на эту тему.
– Ну да, сделаем вид, что ничего не произошло, – ехидно заметил он.
– Нет, сделаем вид, что мы поговорили и забудем об этом.
– Чего ты боишься? – его вкрадчивый глубокий голос задевал за все струны моей души.
– Я ничего не боюсь! Просто не вижу смысла в этом разговоре! Обходились ведь как-то все эти годы!
– Все эти годы я думал, что ты моя сестра!
– Вот именно! Не стоит забывать об этом!
– Что?
– Я хочу сказать, что просто так одиннадцать лет не выкинуть из памяти, – я позволила себе посмотреть на него, в его глазах я увидела собственную боль и страх. – Я не хочу ворошить прошлое! Не хочу вспоминать!
Ту боль… отчаяние… слабость… злость… Не хочу вспоминать, что чувствовала тогда и переживать это заново…
Эгоистично? Да! Я хочу быть эгоисткой, только не чувствовать снова боль… отчаяние… слабость… злость…
– Ты боишься признаться себе, что по-прежнему любишь меня, – в его голосе была надежда, он ждал, что я подтвержу его догадку.
– Ошибаешься… – я тихо вздохнула. – Позволь мне уйти. Мне нужно побыть одной.
Он сомневался, но отступил. Развернулся и пошёл в противоположную сторону. Я смотрела на его удаляющуюся спину и слёзы стекали по моим щекам. Я больше не могла сдерживать их. В последнее время я стала слишком сентиментальной. Сил не хватало взять себя в руки. Обычно я могла быстро собраться, придти в себя и начать рассуждать логично. Мало, что могло выбить меня из привычной колеи. Я сама придумала правила, по которым жила все эти годы. Я сама же их нарушала сейчас…

Снова брела по кромке берега. Забавно, но меня это успокаивало. Кажется, ветер остудил мои мысли, по крайней мере, я ни о чём не думала. Бывают такие моменты. Тебе просто хочется идти и идти, не смотреть под ноги, не смотреть вперёд. Просто делать шаг за шагом. Делать вдох за выдохом. Прислушиваться к звукам, что едва доносятся до твоего сознания.
Вроде бы это ты и в то же время не ты. Вроде бы ты здесь и в то же время где-то очень далеко. Вроде бы совсем недавно солнце уходило в зенит, а сейчас смотришь на полоску горизонта и видишь, как оно поднимается над линией. Его яркие лучи отражаются от атмосферы, преломляются водной гладью, озаряя всё вокруг оранжево-красным маревом. Этот вид не может не вызвать улыбки на твоём лице, особенно, когда чувствуешь, как лёгкие тёплые лучики солнца ласкают твои волосы. Этот вид также вызывает во мне грусть. Грусть от приятных воспоминаний, когда отец приходил ко мне в комнату, будил меня только ради того, чтобы мы встретили рассвет вместе. Я сожалела о том, что это было так давно. В эту минуту я чувствовала его присутствие рядом. Я представила себе, как он смотрит на меня своими удивительно серьёзными серыми глазами, слегка покачивает головой и говорит, что я валяю дурака, пытаясь убежать от проблем. Он всегда учил меня решать проблемы по мере их поступления, не откладывая их в долгий ящик. Кажется, я не оправдала его надежд…
Холодок под ложечкой и сердце сковывает тупая боль.
Он ведь не мой отец…
Тогда кто? Чья я дочь? Почему мать изменила отцу?
Хотела ли я узнать ответы на эти вопросы?
Мой ответ… Нет… Не сейчас…
Даже, если я узнаю, кто мой биологический отец, я никогда не полюблю его, как того человека, который воспитал меня. Он никогда не будет настолько дорог мне, как человек, который первым увидел мои первые в жизни шаги, услышал мои первые слова.
Я скучала… Так сильно, как никогда прежде…
Мне не хватало его… Его небритости, запаха одеколона с лесными нотками; его громкого раскатистого смеха; его шуток и безупречного стиля в одежде.
– Чёрт! – вырвалось у меня неожиданно при резком столкновении с преградой на моём пути.
Рука непроизвольно потянулась к месту ушиба. Коленная чашечка. Что может быть больнее? Потоки острых иголочек со скоростью света распространялись выше по ноге, а само место ушиба онемело. Прикусив губу не от боли, а скорее всего от досады, что снова не смотрела по сторонам, я медленно проковыляла несколько шагов, сев на песок по соседству со злополучным щитом, предостерегающим купальщиков о наличии акул в здешних водах.
Я вытянула ноги, погрузив пятки в песок, облокотилась на локти и стала смотреть на горизонт. На волнах мирно покачивалась белая яхта. Снова кадр из прошлого. Казалось сегодня всё напоминает мне о том, что хотела забыть.
Неподалёку был пирс. Деревянный, он словно уходил вдаль, сливаясь с линией горизонта. К нему были пришвартованы несколько простых на вид моторных лодок. В небе парили три чайки, они летели крылом к крылу, всячески мешая друг другу. Отчаянно соревнуясь в ловкости по нырянию и ловле рыбы, они издавали громкие крики. Я наблюдала за ними с улыбкой на лице.
Резкий толчок. Мой рот обхватывает чья-то рука, сильно пахнущая табаком. Запах ударяет мне в глаза и они начинают слезиться. От удивления я даже не успела вскрикнуть. Я была дезориентирована.
Гадкий шёпот около моего уха:
– Ам-м-э-рика-н-ноч-ка… м-м-м… – произносит он на ломанном английском.
Он дышит мне прямо в лицо и к горлу подступает едкий ком тошноты. Его колючая борода колит мне шею. По спине электрическим разрядом, прокатилась болезненная дрожь. Паника и страх первоначально сковали моё тело, но, когда другая его рука обхватила мою грудь и стала жадно мять её, возмущение и негодование волной накатило на меня. Сопротивляться бесполезно, это ещё больше распалит его интерес. Я перестала извиваться в его руках и издавать нечленораздельные звуки.
Несколько минут… Несколько бесконечно-долгих минут я успокаивала ритм своего сердца…
Ослабил хватку. Этого достаточно, чтобы укусить его за руку, а затем изловчившись, двинуть ему со всей силы по переносице локтём, а уж после, воспользовавшись его растерянностью, встать на четвереньки и с неестественной мощью для такой хрупкой девушки, как я, ударить противника в живот так, чтоб тот отлетел на метр назад, скрючившись от боли. Радоваться не было времени, нужно было как можно быстрее исчезнуть из этого места, пока он не оклемался.
Делая глубокий вдох, поднимаюсь на ноги и пытаюсь бежать в сторону пирса. Как можно быстрее добраться до людного места…
– Н-е-е-е-т! – откуда-то издалека услышала свой крик.
Какие-то доли секунд и я придавлена мужским телом, песок попадает мне в рот, а на глаза сами собой выступают слёзы. Я пытаюсь брыкаться и извиваться в его руках. Я не спец по боевым искусствам, даже уроки самообороны, которыми меня обучала Кэти, не возымели успеха у моей тонкой натуры. Мой конёк – громкое оповещение в пространстве о том, что я попала в беду.
Сделав глубокий вдох, я громко закричала, оглушая мужлана, держащего мои руки.
Он с силой надавливает на мою голову. Не хватает воздуха, чтобы дышать. В глаза, нос и рот попадают песчинки песка. Боль в руках отдаётся по всему телу. Перед глазами встаёт красная пелена. Чувствую, как его пальцы резким движением задирают подол моего платья. Я внутренне сжимаюсь от страха, предчувствуя, что помощь ко мне уже не придёт…

Глухая боль в висках и слабость во всём теле. Слабые волевые команды мозга не увенчались успехом. Даже пошевелить пальцем составляло для меня невыполнимую задачу.
Я отчётливо помнила всё… до того момента, как тот поддонок задрал подол платья.
Что же произошло? Этот вопрос мучил меня больше всего!
Может шок всему причина? Мой организм нашёл наилучший способ уберечь меня от нервных последствий того инцидента на пляже. Бывает такое. Я видела, как женщины, боясь осознать, что с ними совершили насильники, просто «отключали» канал памяти, заменяя его «белым шумом».
Как бы я не пыталась напрячь мозг и вспомнить, что произошло тогда… после… ничего не выходило – полный провал в памяти… «Чёрная дыра»…
Мысленно я облегчённо вздохнула… Зачем вообще вспоминать? Зачем травмировать и усугублять своё состояние?
Ответ сразу нашёлся в моей голове. Затем, что всё равно захочется узнать правду. Затем, что придётся услышать её из уст врачей, увидеть их сочувствующие взгляды. Затем, что необходимо дать показания в полиции.
Представляю заголовки в местных СМИ: «Очередное изнасилование американки!» или «Чем думают женщины, особенно американки, гуляя в одиночестве на безлюдном пляже Бразилии?».
Чёрт! Стало стыдно за свой глупый поступок!
Наверное, я просто отвыкла от цивилизации…
Слишком самонадеянна и упряма!
Наверное, я много времени провела в джунглях и совсем забыла, что «каменные джунгли» таят в себе намного больше опасностей и неприятностей…
Слишком безрассудна!
Да уж, самобичевание великая вещь! Начнёшь разбирать один момент в своей судьбе и даже не заметишь, как уже разложила по полочкам все проблемы и принятые решения за все свои годы жизни.
Обычно для анализа своих поступков у меня не было времени. Я всячески его заполняла какой-либо деятельностью; просто, чтобы не оставалось даже минуты на размышление и осмысление своих и чужих поступков.
И вот как раз оно у меня появилось…
Я не могла открыть глаза и оценить обстановку вокруг. Не могла слышать посторонних звуков, только скрежет у себя в голове от активной мозговой деятельности. Это было похоже на выбор моторного масла для двигателя автомобиля. Несоответствие характеристик масла может привести к потере мощности двигателя, в моём случае – отказ от признания очевидных фактов может привести к одиночной палате в доме для умалишённых.
Неужели всё настолько плохо?
Ответ очевиден – да. Я слишком долго закрывала глаза на свои чувства. Превратилась в живого манекена. Ела, пила, двигалась, работала. Затем снова ела пила, работала, двигалась. Замкнутый круг. Сплошное однообразие. Но в этом однообразии были свои прелести: не было боли от разбитого сердца, не было обиды на отца, Дамиана и даже Эдрина. Глухое пространство.
Чёрт! Это коматозное состояние из меня все соки выжмет!
Ещё одно усилие…
Отяжелевшие веки медленно приоткрылись. Слабая полоска света и неясные очертания. Я почувствовала, как моё правое запястье с силой сжали. Затем нежное прикосновение ладони к моей щеке. Такое знакомое…
– Детка, ты очнулась, – глубокий бархатный голос прошептал мне на ухо. – Я беспокоился…
Он беспокоился обо мне… Кто-то переживал за меня… Кто-то близкий мне, потому что всё моё естество потянулось на этот голос. Тело помнило эти прикосновения. Эти руки… и губы, что в лёгком наклоне склонились к моему лицу…
– Детка открой глаза, – в его голосе просьба и тревога. – Всё хорошо. Я рядом.
Он рядом… Он здесь со мной… Держит меня за руку… Он был моей последней надеждой… Дамиан…
– Эдриан? – хрипло, но достаточно громко от удивления спросила я, ошарашено смотря на теперь уже ставший чётким силуэт Ханта.
– Удивлена, детка? – с какой-то странной иронией спросил он.
– Да, – честно призналась я. – Что ты здесь делаешь? – затем я осмотрелась по сторонам, насколько позволял угол обзора, и пришла в некоторое замешательство. – И где это мы?
– Мы в больнице, – коротко пояснил он.
– Почему? – я удивлённо на него посмотрела.
Что мы оба делаем в больнице? Почему я на больничной койке с трубкой в носу, подающей кислород в мои лёгкие; с перевязанной головой и с шиной на левом запястье? И почему он с такой нежностью и беспокойством смотрит на меня?
Все эти вопросы он смог прочесть лишь на долю секунды взглянув мне в глаза. Я поспешно отвела взор. Он слишком хорошо знал меня и по малейшим деталям, по едва заметной мимической морщинке на лице мог с лёгкостью определить, что меня беспокоит. Это всегда пугало меня в нём и в тоже время притягивало, ведь рядом с ним можно было быть самой собой, не притворяться.
– На тебя напали, – он внимательно посмотрел на меня, наблюдая за моей реакцией. – Ты помнишь?
– Смутно, – в горле першило, взглядом я показала на стакан с водой.
Эдриан протянул стакан, но в руки не дал, а стал сам поить меня, заставляя делать маленькие глотки.
– Он… – мой голос дрогнул.
– Нет, – в его голосе металл и злоба. – Но этот поддонок получил по заслугам.
– Господи! – вырвалось у меня. – Ты же не…? Скажи, что нет! – я умоляюще посмотрела на него.
– Нет, – с недовольством ответил он, – но могу гарантировать, что больше у него в жизни не встанет, – довольная хищническая улыбка появилась на его лице, – по крайней мере, на беззащитных женщин уж точно, – улыбка стала шире, – да и вообще на женщин, – цинично заключил он.
– Эдриан, что ты сделал?
– То, что был должен сделать, увидев тебя, распростёртой на песке с раной на голове.
– Оу! Поэтому у меня такое ощущение, что по голове, словно стадо слонов прошло к водопою?
– Иронизируешь? Значит здорова!
– Когда меня выпишут?
– Когда я посчитаю нужным.
Я готова была провалиться сквозь землю, услышав стальные нотки в голосе, который пыталась забыть одиннадцать лет. Сглотнув, я с опаской посмотрела на источник раздражения, совершенно не скрывающего своей агрессии. Вот только на кого он злился? На меня? Или на Эдриана, по-прежнему державшему меня за руку?
Дамиан прошёл в палату и встал напротив Эдриана, положив свою горячую руку на моё больное запястье. Мужчины обменялись взглядами, от которых у меня по спине пробежали мурашки.
Я даже глаза зажмурила, представив себя секундантом на дуэле двух джентльменов. Хотя насколько я помню дуэльный кодекс, секундант – лицо беспристрастное, а я таковым не являлась. Я затаила дыхание с намерением увидеть победителя.
«Раз-два-три», – про себя прошептала я.
Залп! Оба противника выстрелили одновременно. Раненых – нет. Погибших тоже. Ничья.
Они продолжали сверлить друг друга глазами, абсолютно не обращая на моё покашливание, дабы привлечь их внимание к своей персоне.
– Дамиан, – сказала я как можно громче, он лишь слегка скосил взгляд в мою сторону. – Это Эдриан Хант, – тишина, ни приветствия, ни даже кивка. – Эдриан, – он посмотрел на меня с насмешливой улыбкой. – Это Дамиан Китана.
– Я знаю, кто он, – отозвался Хант.
– Мы знакомы, – процедил Дамиан.
– А ког..? – я было хотела задать вопрос, когда эти двое успели узнать друг друга, как меня грубо перебили на полуслове:
– Не имеет значения, – отрезал Дамиан, в его голосе чувствовались нотки угрозы в сторону Ханта.
– Для вас может быть и нет, а что касается меня…
– Тоже не имеет значения, – вновь прервал моё возмущение Дамиан.
– Тебе не стоит грубить Тори, – сделал замечание Эдриан.
– Тебе не стоит указывать мне, что делать, – острый взгляд Дамиана, словно бритвой прошёлся по лицу Эдриана. – Я благодарен, что ты оказался поблизости и смог спасти Викторию, но больше в твоих услугах она не нуждается, – с нажимом произнёс Дамиан.
В воздухе повисла тишина. Я кожей чувствовала напряжение, исходящее от противников, стоящих друг напротив друга.
– Думаю, Тори самостоятельно может принять решение, кто должен остаться с ней здесь, – Хант не переставал иронично улыбаться.
– Думаю твоё присутствие здесь не уместно, – еле сдерживая себя, процедил Дамиан.
Я смотрела на этих двух хищников и недоумевала. Причиной, по которой они готовы растерзать друг другу глотки прямо здесь и сейчас, являлась – я?
– Оба пошли вон.
Ноль эмоций. Они и не слышали меня или сделали вид, что не услышали.
– Пошли вон! Оба! – прокричала я.
Дамиан и Эдриан одновременно повернули свои головы в мою сторону.
– Что ты только что сказала? – первым опомнился и поинтересовался Дамиан.
– Я сказала, чтобы вы оба покинули палату и дали мне поспать спокойно! У меня от вас голова ещё больше разболелась!
– Неудивительно тебя же ударили по голове, – заметил Эдриан.
Я посмотрела на него взглядом, таящим в себе жала сотни тысяч пчёл. Он моментально понял моё состояние и поднял руки вверх в признании себя побеждённым и гордо капитулирующим с поля брани.
– Вы меня утомили, – эти слова были обращены Дамиану, который принципиально не смотрел в мою сторону.
Вот же упрямец! Хоть бы шелохнулся!
– Если через минуту вы не покинете мою палату, я вызову санитаров, – перешла к серьёзным угрозам, для вида даже сдвинув брови на переносице.
– Ты этого не сделаешь! – фыркнул Дамиан.
– Хочешь проверить?
И моя рука нащупала кнопку вызова медсестры. Я демонстративно стала приближать большой палец к маленькой кнопочке на датчике.
Пробурчав себе под нос что-то нечленораздельное, кажется касаемо моего упрямого поведения и несносного характера, Дамиан наклонился ниже и запечатлел нежный, но говорящий о многом, поцелуй.
– Спи, моя pequeña hada.
Хант стоял в проёме двери, со скрещенными руками на груди, и с недовольным видом наблюдал за представлением устроенным Дамианом специально для него.
Я слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Мои глаза медленно закрывались и я теряла сознание. Все мои мысли уносил с собою Морфей.
Цепляясь за последние остатки реальности, я услышала слова Дамиана, с раздражением брошенные Эдриану:
– Мы договорились, чтобы ты больше не появлялся в её жизни.
– Планы изменились, – цинично ответил Хант.
Что всё это значило? Я не имела ни малейшего понятия и сомневалась, что проснувшись вспомню об услышанном.

Я спала спокойно. Не помню, что просыпалась. Хотя нет. Пару раз за ночь я всё же открывала глаза; и всякий раз стоило моим ресницам взмахнуть вверх, я видела сидящего на неудобном стуле рядом с моей койкой Дамиана. Его рука покоилась на моей, чертя какие-то узоры. От его прикосновений по телу медленной струёй разливалось тепло, согревая каждую клеточку. Он улыбался и с такой нежностью и тоской смотрел на меня, что сердце отчего-то начинало сжиматься и ускорять свой ритм биения. Он наклонялся к моему лицу, убирал выбившиеся прядки волос за ухо; нежно проводил пальцем по линии скулы, очерчивал форму губ; и всё время что-то шептал по-испански. Я не могла разобрать слов, но сердцем чувствовала его любовь и нежность.
Да что там чувствовать? Я видела всё в его глазах!
Одиннадцать лет назад я бы всё отдала за один лишь такой подобный взгляд. Я была маленькой наивной девочкой. Я любила его одного, единственного. Он был для меня всем: воздухом, которым я дышала; землёй, по которой ходила; миром, в котором жила. Но… случилось то, что случилось…
Я повзрослела в один миг. Не знаю точно, когда это произошло. Может быть, когда объявили о воле отца передать свою компанию и капитал своему единственному сыну, а может, это случилось, когда я застала Дамиана с той куклой барби. В любом случае, я стала мыслить иначе.
Чувства? Я наглухо заперла их в самом потаённом месте своего сердца. Эмоции? Только, если они обоснованы разумом.
Любовь?
Это слово я запретила себе говорить после того, как вновь решила довериться мужчине.
Если на примере Дамиана я узнала, что значит разочароваться в мужчине, которого любила всем сердцем, то на примере Эдриана я поняла, что мужчинам вообще не стоит доверять. Один расколол моё сердце на мелкие кусочки, другой – раздавил их в крошку.
Как же судьба жестоко посмеялась надо мной! Как же легко она распоряжается нашими судьбами!
Три маленькие вредные мойры тянут разноцветные нити жизни человека; проверяют их на прочность и только лишь от их воли или ужасного чувства юмора зависит, что с тобой произойдёт в ту или иную минуту. Кто из них страшнее? Клото, которая прядёт нить жизни? Или Лахесис – «дающая жребий» – подстригающая пряденые нити? Кто из них творит твою судьбу? Кто решает, когда и в кого тебе влюбиться? Будешь ты страдать или же наоборот радоваться? Будет ли твоя любовь взаимной?
Да… В университете греческая мифология не обошла меня стороной…
Всему виной морфий и время, что заставляет меня размышлять на тему любви и чувств.
Как в жизни всё закономерно? Нужно было случиться этому нападению, чтобы я, наконец, смогла почувствовать…
Почувствовать то, то так давно скрывала от самой себя…
Я медленно открыла глаза.
– С добрым утром моя, pequeña hada!

____________________________
1pequeña hada (исп.) – маленькая фея.

Глава 12.

– Оно было бы добрым, если бы так сильно не болела моя голова, – я вымученно улыбнулась. – Ощущения такие, словно меня поездом переехало, – пробурчала себе под нос, – причём дважды.
– Румянец на твоих щеках и ирония в голосе говорят о том, что чувствуешь ты себя вполне нормально, – игривая полуулыбка озарила его красивые черты лица.
– Сон – лучшее лекарство на свете! – с воодушевлением произнесла я, приподнимаясь на локтях. – Когда меня выпишут? – игнорируя головную боль, задала я вопрос, который ещё вчера терзал меня.
– Врач скоро подойдёт. Осмотрит тебя и решит, стоит ли выпускать на волю.
– Кто дал ему такое право? – возмутилась. – Я превосходно себя чувствую, а потому не стоит занимать палату.
– Ещё минуту назад ты жаловалась на головную боль.
– Она уже прошла, – слишком поспешно ответила я и, судя по выражению его глаз, не вполне убедительно звучал мой голос.
Дамиан издал короткий смешок.
– Доктору лучше знать, а тебе не стоит упрямиться.
– Тебе не стоит тут находиться, – съязвила я, – и всё же ты всю ночь провёл у моей постели.
– Я беспокоюсь о тебе.
– Как ты вообще узнал, что я здесь? – проигнорировала его слова, переходя в нападение. – И так быстро?
– Твоя страховая компания оповещает меня каждый раз, когда с тобой что-нибудь случается. А это надо заметить происходит довольно часто, – издевательская улыбка на его лице, – твоя особенная черта находить неприятности на пятую точку так и не изменилась с годами.
– Это конфидициальная информация! Ты не имеешь право знать! – возмутилась я, гневно сверкнув на него глазами.
– Я твой опекун, если ты не забыла, – Дамиан усмехнулся, глядя на то, как я с силой сжала простыни.
– Не так долго тебе им ещё быть, – пробурчала я, не поднимая на него глаз, пряча смущённый взгляд за тёмными ресницами.
– Даже тогда я не перестану беспокоиться о тебе.
– Я что, по-твоему, маленькая? Мне не нужен надсмотрщик. Одной уже хватает!
– Даже твоей подруге не под силу совладать с некоторыми обстоятельствами, – неоднозначно произнёс Дамиан.
Я не успела задать вопрос, что он имел в виду под этими словами, в палату зашёл доктор. Наверное, доктор. Очень молод. Во всяком случае, на нём был накинут белый халат, небрежно, но на груди можно было заметить бэйджик с названием соответствующей должности и имя – Родриго Джанеккини. Ему бы не в доктора податься с такой внешностью, а в кинематографическую индустрию, или как минимум быть моделью, сверкать с глянцевых обложек белизной своей очаровательной улыбки. Очень красивой улыбки!
Я несколько дольше, чем требовали того правила приличия, смотрела на молодого доктора. Он молчал, тактично не показывая вида, что заметил моё замешательство, внимательно изучая мою медицинскую карту.
Какой-то посторонний звук вывел меня из задумчивого созерцания внешности человека напротив. Как оказалось, этот звук исходил от Дамиана. Его глаза сверкали ярче, а звук был не чем иным, как хруст костяшек его пальцев. Он перевёл недовольный взгляд на молодого человека.
– Может, вы уже осмотрите свою пациентку, доктор, – последнее он выделил с более раздражённой интонацией.
– Да, безусловно, – спокойно ответил тот. – Я попрошу вас на время осмотра удалиться из палаты моей пациентки.
– Я никуда не пойду, – резко ответил Дамиан, даже не удосужив доктора взглядом.
– Вынужден вас попросить ещё раз, – твёрже произнёс он. – Покиньте палату.
Дамиан грозно посмотрел на доктора, но мой требовательный тон перебил его желание спорить. Демонстративно показывая своё недовольство, он покинул палату, бесшумно прикрыв дверь за собой.
– Ваш муж крайне ревнивый мужчина, – на лице доктора блуждала дружелюбная улыбка.
– Ему, наверное, ночью снились кошмары, – пошутила я, чем вызвала у него ироничный смешок.
– Ваш муж не спал всю ночь. У нас значительно иссяк запас кофе в автомате, на качество которого мистер Китана не преминул пожаловаться.
– Он не мой муж, – смешавшись, сказала я.
– Да? – его правая бровь удивлённо взлетела вверх. – А он в курсе?
Я недоумённо посмотрела на него.
– Извините за мой сарказм. Мне не стоило… – немного смутившись, доктор переступил с ноги на ногу. – Просто практически все медсёстры в этой больнице порывались измерить вам давление, а ваш… – секундная заминка, – мистер Китана не обратил ни на одну из них своего внимания.
– Должно быть, это сильно задело по их самолюбию, – ни без тени злорадства, заметила я.
– Многих это опечалило…
– Сочувствую каждой, – небрежно перебила доктора. – Но лучше скажите, когда меня выпишут?
– А вам сильно этого хочется?
– Доктор, – немного повысила голос, чтобы привлечь его внимание и интонацией показать всю значимость, сказанных мною слов, – я, что, по-вашему, похожа на ту, которой нравится понапрасну прохлаждаться на больничной койке?
Доктор проигнорировал мой вопрос, лишь слегка усмехнувшись.
– Я запросил вашу медкарту из общей базы, – он указал на кипу листков в своей руке. – Вам не привыкать к больничным койкам.
– У меня опасная профессия!
– Всегда думал, что антропология скучнейшая из наук, – с лёгкой иронией в голосе.
– Я бы с радостью обсудила с вами этот насущный вопрос, но желаю покинуть эти стены, как можно быстрее. У меня экспедиция, к которой ещё следует подготовиться, – как можно спокойнее пояснила я. – Может, уже приступите непосредственно к своим обязанностям?
Доктор Джанеккини осматривал меня в течение получаса, треть этого времени прошла в жарком споре. Человек в белом халате оказался намного упрямее и настойчивее меня. На мои заверения, что я отлично себя чувствую и не нуждаюсь в психологической помощи опытных специалистов, он лишь кивал головой в такт моим словам, при этом с его лица не сходила дружелюбная улыбка. В конце концов, я сделала вывод, что доктор меня совсем не слушает и что моё мнение ему абсолютно безразлично.
После осмотра и пререканий доктор не спешил покидать мою палату.
– Что-то ещё? – раздражённо поинтересовалась я.
– Куда вы планируете отправиться?
– В самую глубь Амазонки.
– Вы впервые туда отправляетесь?
– Нет. Я совсем недавно оттуда вернулась. К чему все эти вопросы, доктор?
В его глазах сверкнули заинтересованные искорки, а на лице застыла смущённая улыбка.
– В вашей крови обнаружены инородные клетки.
– Что вы хотите этим сказать? – я абсолютно не поняла смысл его слов.
– Только то, что сказал, – он обворожительно улыбнулся. – Я хотел бы понять их природу и в дальнейшем изучать.
– Я вам не подопытный кролик для ваших экспериментов!
– Успокойтесь. Я вовсе не хотел давить на вас, мисс Ланкастер, – он положил свою руку поверх моей, немного сжав её. – Я учёный, как и вы. Вам ведь прекрасно известно чувство первооткрывателя? – я лишь кивнула головой, соглашаясь с его словами. – Позвольте мне изучить эти клетки и, возможно, вы и я станем первооткрывателями чего-то нового и неизведанного ранее.
– С чего вы взяли, что эти клетки не оказывают негативного влияния на мой организм?
– Они не окуппируют другие клетки, но при этом быстро размножаются. Они как раковые клетки, но при этом не замещают здоровые, не подавляют их рост. Я ознакомился с предыдущими анализами вашей крови. Таких клеток не было ранее. Следовательно, они появились в вашем организме во время пребывания в Амазонке…
– Допустим, – вновь перебила его. – Чего вы хотите?
– Я хочу взять у вас ещё несколько анализов, – он вопросительно посмотрел на меня, но я и виду не подала в заинтересованности его предложения. – А также у всей вашей команды.
– Зачем?
– Мне нужно подтверждение, что ваш случай не уникален. Я подозреваю, что у всех членов вашей команды будут наблюдаться аналогичные аномальные клетки.
Я догадывалась, каким образом появились в моём организме подобные клетки. Могла быть только одна причина: племя, которое мы нашли, поклоняется орхидеям. На одном из священных празднеств, где они отдавали дань этим цветам, шаман предложил моей команде в знак почтения и дружбы «дар Богов» – напиток, который по вкусу напоминал апельсиновый фрэш, а по крепости мог соперничать с шотландским виски десятилетней выдержки. Позже шаман мне признался, что напиток настоян на лепестках цветка, который распускается раз в три месяца в «долине мёртвых, где вода озаряется божественным светом». Ничего кроме этого я не смогла из него выведать, старик уснул, облокотившись на свою трость, украшенную цветами красных орхидей.
Я задумалась, лихорадочно соображая перспективы такого сотрудничества. Доктор может оказаться весьма полезным. Во время нашей экспедиции он сможет как следует изучить эти аномальные клетки, их поведение и влияние на организм. Как только мы найдём орхидею, этот доктор поможет изобрести необходимое лекарство для Кристины. Не только для неё, но и для тех, чьи родственники должно быть уже давно потеряли всякую надежду.
Я почти была расположена дать согласие, меня останавливало лишь одно:
– Какую выгоду вы преследуете?
– Я не ищу славы и денег, если вы об этом.
– Почему же? Любой учёный хочет прославиться, а также многие хотят получить прибыль от своих разработок.
– Слава? – он произнёс это слово с таким едким сарказмом. – Все мои родственники – актёры, а природа не обделила меня привлекательной внешностью, – «Однако и скромностью тоже» – подумалось мне. – Деньги? – тон его голоса стал ещё более саркастичным. – Я, можно сказать, родился в золотой колыбели.
– Да вы просто счастливчик! – не удержалась я, чтобы его не подколоть.
– Мне грех жаловаться на судьбу, – горьковатый тон с мрачной усмешкой на губах.
– В таком случае, чего же вы хотите, «золотой мальчик»?
– Я хочу разгадать загадку, мисс Ланкастер.
Я несколько минут пристально на него смотрела; мой «фирменный» взгляд сканировал его с головы до ног и обратно не один раз, немного дольше задерживаясь на глазах. Доктор был спокоен и уверен в себе. На его лице играла дружелюбная полуулыбка; открытая, вызывающая доверие.
– Вы умеете хранить секреты, Родриго? – таинственным голосом поинтересовалась я.
– Я настоящий кладезь секретов, мисс Ланкатер, – с дружелюбной улыбкой, понизив голос, произнёс доктор.
– Я хочу поделиться с вами одним своим секретом, – я поманила его пальчиком, чтобы он наклонился ко мне ближе. – Поклянитесь, что никому не расскажете, – практически прошептала ему на ухо.
– Клянусь всем, что для меня дорого, включая моего опоссума Зико.
– Серьёзно? – я скептически окинула его взглядом. – Опоссум?
– Нет, я пошутил.
– Слава Богу, а то я, признаться, посчитала вас несколько… – я замолчала, подбирая в уме подходящее слово, которое не сильно обидело молодого человека.
– Я меня правда есть опоссум. Каждый вечер он приходит к моему дому. Я кормлю его сухим кошачьим кормом, – полный энтузиазма доктор обворожительно улыбнулся мне, невольно вызвав на моём лице ответную улыбку.
Следовало, конечно, выяснить моральные ценности этого паренька, но он мне нравился, и я чувствовала, что ему можно доверять.
– Отлично, доктор! – я похлопала его по плечу. – Выпишите меня, и я вам всё поведаю завтра!
– Отлично, мисс Ланкатер! Завтра вы мне всё поведаете, и я вас выпишу! – свои слова он подкрепил сияющей улыбкой.
– Сегодня, доктор! – немного повысив голос. – Вы выпишите меня сегодня!
– Сегодня. Завтра. – Он пожал плечами. – Какая разница?
– Для меня существенная, – пробубнила я.
Не объяснять же ему, что я не желаю оставаться в больнице по одной лишь причине – этой ночью Дамиан снова будет дежурить около моей постели. Сегодня ночью мой разум не будет затуманен успокоительным, а значит в присутствии Дамиана, мне не удастся уснуть. Я буду напряжена, как струна. И ещё неизвестно, к чему это всё может привести. Тревожное предчувствие зародилось где-то глубоко внутри, сладкое, тягучее…
Воспоминания, как нельзя кстати, с силой трёх бомбардировщиков стали наносить атаки на мои напряжённые нервы.
– Вы останетесь здесь ещё на ночь. Днём сходите на сеанс к психологу. И это не обсуждается, – поспешно добавил он, заметив моё возмущение. – Завтра я возьму анализы крови у вас и вашей команды, тогда можете быть свободны.
– Доктор! Да вы тиран! Ваша миловидная внешность – обманчива! – с долей обиды произнесла я.
– Я безобидный цветочный аллергик! – он обезоруживающе улыбнулся, подняв ладони вверх.
Его вид вызвал улыбку на моём лице. Настроение как-то само собой поднялось на отметку «Намного лучше».
Дверь палаты открылась, и в неё уверенным шагом вошёл Дамиан. В одной его руке на подставке было два стаканчика с кофе, в другой он держал бумажный пакет. Запах свежей выпечки, и кофейный аромат защекотал мои ноздри. Я мечтательно прикрыла глаза, непроизвольно облизнув кончиком языка нижнюю губу.
– Я думал, что вас доктор к моему приходу уже не будет, – не скрывая недовольства в своём голосе, произнёс Дамиан.
– Я уже уходил, мистер Китана, – почтительно ответил ему Родриго.
– Тогда вам стоит поторопиться. Виктория, не единственный пациент, заслуживающий вашего внимания.
Доктор понимающе кивнул. Недовольно покачал головой, взглядом указав на кофе и выпечку в руках Дамиана. Но не стал спорить, видя, как хмуро свелись брови на лице Дамиана.
– Я навещу вас завтра утром, – он вновь «подарил» мне одну из своих обворожительных дружелюбных улыбок.
– Тогда до завтра, Родриго, – не удержавшись, я подмигнула ему.
После ухода доктора Дамиан ещё долго буравил меня взглядом.
– Что? – не выдержав гнетущей тишины.
– С каких это пор пациенты обращаются к доктору по имени?
– С недавних, – ровным тоном ответила я. – Новая методика доверительных отношением между врачом и его пациентом.
– И насколько доверительными стали ваши отношения во время моего отсутствия?
– Я ещё думаю над этим, – я постучала пальчиком по подбородку. – Вижу, ты принёс мне завтрак? – переводя тему в более безобидное течение.
Дамиан перевёл взгляд на свою ношу. На его лице появилась самодовольная ухмылка.
– С чего ты взяла, что этот завтрак для тебя?
– Ты же не станешь есть всё это в одиночку? – с какой-то надеждой спросила я.
Дамиан лишь усмехнулся, издав короткий смешок. Он сделал два шага по направлению ко мне, поставил стаканчики с кофе и пакет на передвижной столик. Открыл бумажный пакет, снял крышки со стаканчиков. Движения его были медленными, размеренными, даже ленивыми.
– Боже мой, – прошептала я. – Круассаны с клубникой и латте с корицей.
Мне даже угадывать не пришлось. Дамиан прекрасно знал мои вкусовые предпочтения, которые с годами нисколько не изменились.
– Хочешь?
Дамиан посмотрел на меня; поднёс к губам стаканчик с кофе, сделал медленный глоток, прикрыв глаза; соблазнительно облизал воздушную пенку с губ; так расточительно медленно, словно дразня.
– Хочу, – прошептала я, как загипнотизированная смотря на его губы.
– У всего есть своя цена. Ты же знаешь это? – его голос на вкус был словно сладкий мёд с лёгкой горчинкой на самом кончике языка. – У этого кофе есть цена.
– Чего ты хочешь?
Он играл со мной, и я принимала его условия игры. Осознанно. Не важно, что было причиной. Завтрак или его голос, что очаровывал меня. Я не могла не уступить искушению, узнать, к чему приведёт этот разговор. Понимала, что ступаю на хрупкий лёд. Но как же я была самоуверенна, что ни за что не упаду в холодную воду!
– Всего ничего, – бесцветным тоном произнёс он, не сводя с меня взгляда. – Поцелуй.
– А немного ли за кофе? – удивлённо приподняв бровь, поинтересовалась я.
– Помнится, ты сказала мне однажды: «Латте – это жизнь, смягчённая надеждами с шапочкой мечты».
– Жизнь мечтателя, без терпкости, которую приносит реальность, – задумчиво протянула я, вспоминая раннее утро перед отъездом Дамиана в Испанию. – Мне было пятнадцать тогда. Я больше не мечтаю, – с некоторой грустью в голосе.
– Ты лукавишь, Тори.
Дамиан протянул свой стаканчик, но стоило мне потянуться к нему в предвкушении от глотка, закрыв глаза, как его губы оказались в сантиметре от моих. От него пахло кофе: густой и тягучий, такой сладкий аромат. Головокружительная смесь!
Его длинные чёрные ресницы изящным полукругом бросали тень на высокие скулы.
– Всего один поцелуй, – губы Дамиана изогнулись в улыбке.
У меня появилось безумное желание поддаться искушению почувствовать вкус его губ. Я наклонилась к нему, сокращая расстояние до ничтожного минимума. Кончиком языка провела по его нижней губе, что хранила в себе аромат пряного кофе.
– Так и быть. Ради глотка этого напитка готова поступиться своей гордостью, – шепчу ему в губы.
Да! Моя гордость, моя совесть и моя самоуверенность тихо стоят в сторонке, пока моя радость, счастье и чувство эйфории ликуют от вкуса его поцелуя!
Нежный, чувственный, искрящий…
Сладкий, терпкий и манящий…
Грубый, сильный, властный…
Собственнический…
Любящий…
Мне мало его губ, которые я с жадностью впитываю в себя. Я ловлю аромат его одеколона, погружаю руки в шелковистые волосы, пропуская чёрные пряди сквозь пальцы.
С моих губ срывается стон удовольствия, с его – довольное урчание. Руки Дамиана на моей талии; легко касаются, обжигая кожу сквозь тонкую льняную ткань.
Моё тело стремится к его. Слиться в одно. Почувствовать его тяжесть на себе. Быть сверху, ощущая бёдрами упругость его мышц. Кричать и стонать. Впиваться ногтями ему в плечи. Царапать, а затем слизывать выступившие капли крови языком. Провести влажную дорожку от ключицы до пупка, вдыхая аромат его кожи.
Кадры в замедленной съёмке. Картинки. Живые и красочные. Одна за другой.
Закрываю глаза. Глубокий вдох для концентрации мыслей. Медленно отстраняюсь, прерывая поцелуй. С таким сожалением и тоской об утерянном тепле его губ, его дыхания…
Прижимаю свою ладонь к его груди. Чуть сильнее нажимаю. Он понимает. Молча передаёт мне стакан с кофе. Встаёт. Подходит к столику. Берёт пакет и далее кладёт его мне на колени. Круассаны ещё тёплые. Аромат кофе такой волнительный.
Дамиан подходит к окну. Делает маленькие глотки из своего стакана. Не смотрит на меня, о чём-то задумавшись.
Его фигура в лучах утреннего солнца. Казалось, он заполняет собою всё пространство палаты.
Широкие плечи и узкая талия, длинные ноги в обтягивающих джинсах, сильные руки. Расстёгнутый ворот белой рубашки, с закатанными до локтей рукавами, открывал взору загорелую кожу.
Его профиль – прекрасен. Чёрные волосы, аккуратная стрижка. Лишь несколько морщинок в уголках его глаз. Глаза устало прикрыты веками.
Мы оба делаем вид, что ничего не произошло. Будто и не целовались минуту назад. Словно и не обнимали друг друга так крепко.
Скучала.
Все одиннадцать лет я скучала по его поцелуям. Презирала себя, ночью бесшумно рыдая в подушку, мечтая ощутить его губы на своей коже, почувствовать прикосновение его пальцев к моему телу. До боли сжимала кулаки. До скрежета зубов. В тишине, слушая, как медленно остывает сердце, как оно умирает от любви к человеку, которого нельзя было любить. Машинально смахивала слёзы. Дрожащими пальцами убирала холодный пот со лба.
Старая боль. Шрам на сердце. Белые нитки на красном.
Новая боль. Рваная рана. Без нажима острое лезвие проникает в самую глубь сердца.
Я столько сил потратила, чтобы собрать себя заново. Маленькие кусочки огромного пазла.
Одиннадцать лет…
Я перечеркнула их разом одним лишь поцелуем, длящимся меньше минуты.
Я совсем забыла, чего мне стоило пережить эти годы.
Я забыла, чем пожертвовала, чтобы забыть его.
Забыла тот день, когда глядя на его фотографию, впервые перестала что-либо чувствовать: ни ненависти, ни обиды, ни любви… Ничего…
Бесконечно долго я убивала свою любовь к нему…
Бесконечно мучительно моё влюблённое сердце терзало мой разум…
Бесконечно больно…
– Ты стала другой, – его тихий голос. – Изменилась, – задумчивый отрешённый взгляд. – Другая…
– Да.
– Ты больше не любишь меня.
Это был не вопрос, а заключение его собственным размышлениям. Наверное, он даже не понял, что произнёс эти слова вслух.
– Я был не прав, посчитав, что новость о том, что ты и я не приходимся братом и сестрой, обрадует тебя, – с сожалением и горечью в голосе.
– Я рада, – пауза, чтобы сделать глубокий вдох. – Правда. Я очень рада. Теперь намного легче.
– Не так мучительно больно, – подытожил он.
– Дамиан, ты же не станешь преследовать меня вечно?
Мой вопрос был неожиданным, даже для меня самой. Я уже начинала корить себя за излишне болтливый язык и непоследовательный ход своих мыслей.
– Только, если буду уверен в том, что всё можно изменить.
– Я не хочу, – твёрже и настойчивее, чтобы он понял.
– Это не тебе решать, – острее и резче, чтобы показать мне.
– Я не хочу тебя видеть, – с какой-то неуверенностью, растерянно.
– Это не входит в мои планы, – уже с иронией, чтобы задеть моё самолюбие.
– Но ты не можешь!
– А кто мне запретит? – с вызовом в голосе.
– Я не позволю!
– Это мы ещё посмотрим.
Гневная тирада была готова сорваться с моего языка, но невероятным усилием мне удалось остановить этот экспресс, несущийся с огромной скоростью навстречу глухой стене.
– Мне нужно позвонить. Дай свой телефон.
Не спрашивая, кому я собралась звонить и зачем, он достал телефон из заднего кармана джинсов, положил его рядом со мной.
Я по памяти набрала номер телефона. Гудки. Гудки. Гудки.
Чертыхнувшись про себя, я ещё раза три набирала один и тот же номер, мысленно ругая ту, которая должна ответить мне на том конце провода. И где её носит? Без телефона? Без которого она и дня прожить не может?
Я даже позвонила по второму номеру Кэти (для особо важных случаев!). Ничего, кроме гудков и автоответчика.
– Кэти, возьми трубку! – не выдержав, воскликнула я.
– Может, она вне зоны доступа? – предположил Дамиан.
– Может, тебе самому там оказаться? – съёрничала я.
Набрав на телефоне другой номер, я стала ждать, нервно обводя пальцем края стаканчика.
– Алло! – недовольный и в какой-то степени раздражённый голос на другом конце провода удивил меня.
– Миранда, что у тебя с голосом?
– С голосом?! – взвизгнула она. – А про мою нервную систему не хочешь поинтересоваться?!
– А что у тебя с ней?
– Она на пределе!
– Не кричи, пожалуйста, – попробовала успокоить её. – Где Кэти? Я не могу до неё дозвониться…
– Да-а-а? – перебила она. – А мы не можем её найти! Как, впрочем, и тебя до этого! Это что эпидемия какая-то? – гневно на одном дыхании выпалила она. – Ладно, ты! Но на Кэти это вообще не похоже!
– Что ты говоришь такое? – я растерянно хлопала ресницами, пытаясь выделить в её словах основную мысль.
– Где ты?
– В больнице, – автоматически ответила я.
– Что ты там делаешь? – в её голосе появилось волнение.
– На меня напали, – осеклась я, поняв, что сказала лишнее.
– Как напали? Ты жива? Здорова? – поток неконтролируемых бессмысленных вопросов.
– Нет, я при смерти! Единственный человек, с которым я хотела поговорить, перед тем как испустить последний вздох, это ты Миранда! – съязвила я. – Я в порядке, не волнуйся, – произнесла уже мягче.
– Тебя как обычно угораздило попасть в неприятности!
– Миранда! – громко позвала я, чтобы привлечь её внимание. – Перенеси свой гнев на кого-нибудь другого. Что с Кэти? – напомнила я, начиная волноваться за подругу.
– Не знаю! Её нет в номере, служащий отеля сказал, что видел её накануне вечером, садящуюся в машину с каким-то мужчиной.
– И он не знает, кто это может быть?
– Нет. Он не видел лица мужчины.
Я задумалась. Мой взгляд непроизвольно скользнул на Дамиана. Он стоял, облокотившись о стену, скрестив руки на груди.
Я прикрыла динамик рукой, пристально посмотрев ему в глаза.
– Что ты знаешь о Кэти и Шедоу? – догадка, кто был тем мужчиной в машине, сама собой всплыла в моём сознании.
– Только то, что она с ним по собственной воле, – с ироничной ухмылкой на лице, произнёс Дамиан.
– Где они?
– На ферме у дяди Алана. Он живёт недалеко от Сальвадора.
Я снова приложила телефон к уху, чтобы сразу отстранить его на расстояние. Из динамиков послышались ругательства на смеси американского и португальского. Миранда с кем-то переругивалась, не стесняясь в подборе слов и их сочетании. Так она говорила только с одним человеком, точнее с мужчиной, но уж если быть совсем точной, то со своим бывшим мужем.
– Миранда! – вновь прокричала я, отвлекая её от Мигеля.
– Что?! – крикнула она в ответ.
– Во-первых, успокойся…
– Вас двоих нет! Вся подготовка к экспедиции свалилась на меня! И мне приходится общаться с этим неардельтанцем!
Далее последовала подборка англо-испанско-бразильского жаргона, от которого мои уши буквально покраснели и чуть было не свернулись в трубочку.
– Во-вторых, я знаю, где Кэти, – как ни в чём не бывало, продолжила я.
– Знаешь?
– Она в порядке, не волнуйся.
– Прямо гора с моих плеч, – наигранно весёлым тоном, произнесла она.
– В-третьих, мне нужно, чтобы ты приехала ко мне в больницу.
– Хорошо, – уже спокойнее произнесла она.
– Мне также нужно, чтобы ты захватила сменную одежду для меня.
– Поняла.
Проинструктировав, где именно находится больница и, быстро обговорив ещё несколько моментов, я повесила трубку.
Несколько минут прошли в молчании. Дамиан не сводил с меня своего взгляда, а я всячески пыталась не пересекаться с ним глазами, предпочитая рассматривать узор на пододеяльнике.
– А где Хант?
Я мысленно залепила себе подзатыльник. Дура, не иначе, если спрашиваю его об этом! Ведь видела, как он смотрел на Эдриана вчера, готов был порвать его на мелкие кусочки.
– Хотела поблагодарить его… – попыталась смягчить свой глупый вопрос, объяснив (хотя, в принципе, могла этого и не делать).
– Я поблагодарил его за тебя, – безразличным тоном произнёс он.
– Ты?!
Я удивлённо посмотрела на него. Не мог же он?... Или мог?
– Переживаешь за него? – с некоторой язвительностью в голосе.
– Нет. Но он в порядке?
– Наверняка, – Дамиан слегка пожал плечами, выражая полное безразличие к персоне Ханта. – Мне пора. До вечера, – он кивнул мне, разворачиваясь спиной и направляясь к выходу из палаты.
– Не стоит… – в пустоту произнесла я.

ВНИМАНИЕ!

Маленький бонус!
Знаю, Дамиан получился каким-то "сопливым"))) но это мой первый опыт написания от лица мужчины

Глава от Дамиана.

«Я НЕ ИДЕАЛЬНЫЙ МУЖЧИНА!»

Если бы я писал книгу о себе (это я утрирую, потому, как творческий дар во мне замкнулся ещё с момента, когда меня впервые спеленали тонкой голубой пелёнкой), то непременно начал её с этой фразы. Выделил бы её красным цветом, шрифтом покрупнее, да пожирнее.
Устал от томных взглядов, от кокетливых взмахов ресниц, пепельно-блондинистого цвета волос, силиконовой груди и нулевых знаний истории страны, в которой посчастливилось родиться.
Надоели разговоры ни о чём, где вместо глаголов – жесты рук, вместо существительных – отвод глаз в сторону, глоток мартини из бокала (а то и чего-нибудь покрепче), глубокий вздох, от которого грудь чуть ли не выпрыгивает из своего «гнёздышка». Не диалог, а монолог, состоящий из одних местоимений: «Я…, Ты…, Мы…».
Белый шум. Яркие моменты, картинки с глянцевых обложек. Бездушные существа. Все они, как одно мгновение, и лишь одна она – навсегда, навечно.
Кто сказал, что сердцу не прикажешь?
Этот сукин сын оказался прав!
Моё сердце изнывает от любви, как бы пафосно это не звучало. Тупая боль преследовала меня по пятам последние одиннадцать лет. Не думал, что будет больнее… Ошибался.
Этот поцелуй многое расставил по своим местам. Все мои мечты, что я так безмятежно лелеял последние несколько дней, развеялись, разбились, словно о мраморную плитку с громким звоном тонкого хрусталя, разлетелись на острые сверкающие осколки.
Её тело было подвластно моим ласкам, оно притягивалось ко мне, словно маленький зелёный росток пробивался сквозь тонкую корку льда навстречу первым весенним лучам солнца. Её губы отдавались моим. Целиком. Без остатка.
Такие сладкие на вкус…
Всё те же. Мягкие. Полные. Нежные.
Она – вся та же, но всё-таки другая…
В голубых глазах не пылает прежний огонь, нет больше искорки счастья и влюблённости, детской наивности. Есть пустота и горечь, которую она скрывает под тяжестью густых ресниц.
Мы оба одиноки… Такой же взгляд я часто замечаю на своём лице.
«Ты был не достоин её тогда, а уж сейчас и тем более!» – голос внутри меня буквально вопил, царапая и обжигая, пропитывая своим ядом.
Взгляд в зеркало напротив. Ну и видок: растрёпанные волосы, двухдневная небритость, круги под глазами, испещрённых красной тонкой сеткой, плечи опущены, словно их придавило чем-то тяжёлым, совсем неподъёмным грузом.
Кривая усмешка на лице. Не всё ли равно?
Она даже не смотрела в мою сторону, всё время отводила свой взгляд.
Её глаза… Такие красивые…
Скучал.
По её улыбке, по ямочкам на щеках, гордо вздёрнутому носику и упрямо выдвинутому вперёд подбородку.
Скучал по её смеху. По взмаху ресниц. По запаху её волос.
Моя маленькая фея.
Сильная, гордая, смелая. Слишком упрямая и своенравная.
На один лишь краткий миг она сняла с себя маску. Сколько боли и пустоты в её бездонных глазах. Равнодушия… Безразличия…
На одно лишь мгновение мне показалось, что между нами всё как прежде. Она по-прежнему льнёт к моему телу, в поисках тепла и нежности. Целует меня так, словно вдыхает новую жизнь.
Дурак!
Ничего не будет как прежде. Слишком много времени прошло. Слишком много боли и разочарования.
Именно я причинил ей боль. Сначала ненамеренно, а после по своей глупости. Разочаровал её. Не стал тем, кого она заслуживала. Не понял, что ей в первую очередь была нужна моя поддержка. Ведь кроме меня у неё тогда никого не осталось.
Предал.
Решил, что будет легче, отослав её в пансионат. Что расстояние и время поможет ей забыть. Я думал, что так будет лучше. Не мне, а в первую очередь ей. Моей маленькой девочке.
Сам же каждый день с ещё большим презрением смотрел на себя в зеркало. Сначала – беспробудные недели, месяцы, которые плавно перешли в год. Год без неё. С тяжёлым гранитным камнем на сердце, на совести. Год в ежедневных упрёках и самобичевании. Год, не просыхая. Ни дня без выпивки и сигаретного дыма.
Напряжение, сковывающее мысли и движения. Чтобы забыться – выпить. Одной бутылки мало. Две – память притупляется лёгкой туманной поволокой. Три – на утро не помнишь, где ты провёл ночь, а главное, кто рядом спит с тобой в постели? В твоей постели или в какой-то чужой. Не важно. Не имеет значение. Но странная тенденция. Все они одинаково похожи. На неё. И в то же время, все они – это не она. Такой как она нет, и не может быть. Она одна. Для меня она всегда была единственной.
Они?
Их волосы тёмные и длинные, но не такие гладкие и шелковистые, как у неё. Они не пахнут запахом зелёных листьев, моря и сандалового дерева. Тёплый сказочный аромат розы. Сладкий притягательный аромат ванили. Лёгкие интригующие нотки жасмина.
В их глазах не отражается улыбка. Они пустые и тусклые. Не такие ярко-голубые, насыщенные, озарённые внутренним светом.
Их губы податливые, похотливые и жаждущие. Её губы, словно нежно розовый бутон цветка, предназначены для того, чтобы им поклонялись, шептали слова, ловя ртом, срывающиеся стоны.
Её тело… Одни лишь мягкие изгибы сводят с ума, рождая в голове образы, как её бёдра крепко обхватывают меня. Её спина выгибается красивой дугой навстречу мои рукам, которые сжимают грудь, лаская набухшие от возбуждения соски…
– Прошу прощения… – хриплый томный голос выводит из размышления. – Хотите кофе? – сладкие нотки и «смущённый» взмах ресниц.
Автоматически быстрым взглядом окидываю её внешность. Высокая, с длинными изящными ногами. В белом халате, расстёгнутым на три верхние пуговицы, открывающим вид на соблазнительную упругость груди. Волосы – в небрежном тщательно продуманном беспорядке, свободно спадают на плечи. На лице – улыбка. В глазах – страсть и обожание, а также бессовестное приглашение воспользоваться открыто предлагаемым телом.
– По мне видно, что хочу? – не скрывая раздражения, спрашиваю.
Нет дела до того обидится она или нет. Найдёт себе другого, чтобы утешить своё самолюбие.
Её глаза прищурились, затем взгляд зафиксировал ширинку моих джинсов. Острый язычок нарочито медленно провёл по полным губам.
– Определённо вам не помешает порция кофеина.
– Обойдусь, – со злостью кинул я, даже не смотря в её сторону.
Развернулся и быстрым шагом направился к выходу из больницы. Подальше от её палаты. От ощущения её присутствия рядом. От запаха, что витает вокруг и преследует меня. От мыслей о ней: голой в моих объятиях. От желания. Такого жгучего и съедающего меня изнутри.
От себя не убежишь… Мысли догонят. Желание притупится, но никуда не денется. Будет концентрироваться глубоко внутри, чтобы после в самое неподходящее время вырваться наружу, поглощая и заполняя собою всё вокруг.
Надо проветриться. Скинуть пар. Вымотать себя физически, чтобы даже кости болели.
Забыл, когда в последний раз спал хотя бы пять часов.
Не вспоминать её холодный взгляд. Привести мысли в порядок и наконец «включить» мозг, подумать, что делать дальше.
Я не могу её отпустить. Не сейчас, когда правда так неожиданно выплыла наружу, смывая на своём пути все сомнения и предрассудки. Столько лет потрачено на злость, обиду и разочарование. Столько времени ушло на то, чтобы перестать проклинать себя за содеянное. Перестать ненавидеть. Понять, что чувство, родившееся когда-то давно к девчонке, что злилась на хамелеона, сама краснея от смущения, на самом деле истинное. Настоящее. Шанс, который даётся один раз в жизни.
Я не смогу без неё. Все эти годы я медленно умирал. Не смея находиться рядом с ней, наблюдал издалека. Смотрел, как она взрослеет. Как улыбается своим друзьям. Как смеётся чей-то шутке. Ходит в кино, на свидания. Как она радуется жизни.
Там. Далеко от меня. Она была счастлива. И я радовался за неё. Переживал и с каждым днём любил ещё сильнее, ещё больше утопая в своём одиночестве.
Я наблюдал за её отношениями с Хантом. С этим ничтожеством, что не заслуживал её взгляда, не говоря уже о большем. Я ревновал. Готов был крушить и бить всё, что попадалось под руки. Фотографии, где он целует её в губы, руками обхватывая лицо, гладит её волосы. Я рвал их в клочья. Сжигал. Но образы целующихся так и не давали мне уснуть по ночам.
Я запивал ревность виски, смешивая его с водкой. Подвергал тело немыслимым физическим нагрузкам, только ради того, чтобы заглушить боль в сердце.
Я закрывал глаза и вспоминал её улыбку на фотографиях. Она была счастлива с Хантом. И я был счастлив за неё. Я всем сердцем желал ей полюбить этого мужчину, чтобы она забыла меня, не помнила, что я вообще когда-либо существовал в её жизни. Хотел, чтобы она вышла за него замуж. Родила детей. Девочек, так похожих на неё саму: с волосами оттенка горького шоколада с медовыми прядками, с глазами цвета топаза.
Но этот ублюдок лишь играл с её чувствами!
Мерзавец встречался с её лучшей подругой. Делал это настолько успешно, что даже нанятый мною детектив не сразу узнал о его двойной игре.
Не знаю, что меня удержало тогда. Когда я узнал, первое желание – выбить последние мозги этому типу. Кулаком пройтись по его слащавой физиономии, костяшками стереть самодовольную ухмылку. Злость бурлила во мне, покрывая чёрной аурой мрака. Хотелось отомстить за Тори. За её любовь и доверие. За его предательство.
Убил бы… Но это слишком легко… и глупо…
Любитель поиграть?
Что ж я поиграл с ним тоже неплохо…
Изучил его биографию, связи, привычки. Мне даже особых усилий не пришлось прикладывать. Он сам лишил себя титулованного наследства, проиграв его в карты. Я лишь ускорил процесс.
Я продолжал наблюдать за ним. Хант не прекращал своих попыток наладить отношения с Тори. У него не получилось жениться на подруге Тори, поэтому он всё свое внимание переключил на неё. Ему нужны были деньги. Не только, чтобы рассчитаться за карточные долги, но и за наркотики. Узнав об этом, я не смог сдержать себя. Разговор как таковой не состоялся. Первые несколько слов были прерваны мощным ударом в челюсть. Не настроен на диалог? Что ж я тоже знаю несколько запрещённых приёмов…
Тори отправилась в экспедицию. Я мог больше не беспокоиться за неё. Позже узнал, что Ханта арестовали за хранение наркотиков. Ему дали три года. Я перестал наблюдать за ним. Моя ошибка. Но надо признать всё это время Хант не высовывался. До этого момента, когда он спас Тори.
Случайно оказался на месте, где Тори хотел изнасиловать маньяк?
Я не верю в такие случайные стечения обстоятельств.
Хант не мог оказаться на том месте случайно. Ему что-то нужно от Тори. Об этом кричали все мои инстинкты, а они редко, когда меня подводили.
Мне не удалось расспросить его в больнице. Оценив ситуацию, Хант быстро ретировался.
Чёрт! Слишком много событий за последние несколько дней.

Нет,вот это жестоко!!!На таком месте заморозить????!!!!
И чего это вдруг Дамиан слюнтяй?Очень даже хорошо раскрылся характер!А с Хантом...Да,мерзопакостный тип!Не зря Дами дал ему!!!Молодец!Но,видимо,мало было....

Ой, Ромик))) впервые от лица мужчины писала, вот и кажется, что сравнения по большей части женские

Цитата :

Да,мерзопакостный тип!

главный злодей накосячит и многим жизнь испортит

Цитата :

На таком месте заморозить????!!!!

реально не идет пока ничего про них в голову, точнее мысль есть, но не хочу ее развивать, потому как взбрендило мне дописать Взрывоопасную, два не получается одновременно, не хочу запутаться)))

Понятно!Ну да,ясно почему ты волнуешься!Но написано хорошо,мне понравилось.И эти короткие фразы - очень хорошо!

Цитата :

накосячит и многим жизнь испортит

- а нельзя его тоже в джунгли на постоянное место жительства?))))

Ууу,тогда пиши по очереди!А то и впрямь собьёшься!Мы подождём!

Цитата :

- а нельзя его тоже в джунгли на постоянное место жительства?)))

они практически его дом, а точнее убежище)))
вот в джунглях как раз все и произойдут перемены в их судьбах)))

Цитата :

Мы подождём!

спасибо!

Цитата :

точнее убежище)))

- тю!Жаль!)))А то я уже прям нафантазировала всякое!))))Ну,аборигены местные обидятся и случайно им закусят!)))

Цитата :

)Ну,аборигены местные обидятся и случайно им закусят!)))

щас сболтну лишнее... но не могу удержаться... Он получит по заслугам от самого заинтересованного в этом лица)))

Ура!!!!!!!Тори ему по рогам надаёт?Или ...ммм...Кэти?Ой,почему-то мне кажется это будет кто-то из них двоих!)))

аааа))) не скажу но надеюсь удивить)))

Ну,уже как минимум заинтриговала!!!!))
Давай,разбирайся с взрывоопасной парочкой и возвращайся к разошедшимся!)))

конечно))) но там по ходу еще наверное глав 10)))
я вся в сомнениях, какой должен быть объем у полноценного романа?
у меня глава - 10 вордовских листов 14 фрифтом.
250 страниц - норма?

Нормально!Ну,я так думаю...Это надо у знающих людей спрашивать!К сожалению,я здесь не помощник!

Мила, приветик! Я сюда дошла)) Сразу скажу, так в отдельной теме легче воспринимается)) И оформление замечательное - все эти баннеры, видео... Иллюстрации))

Жаль, что замораживаешь, но, главное, что точку не ставишь)) Так что будем ждать!

По поводу объема - 250 страниц - самое оно для этого жанра и формата))

И спасибо за бонус!!! Такой вкусный кусочек мыслей Дами! Как будто он в дневник записал)) В розовый такой, девчачий, в сердечках, что под матрасом хранится

Цитата :

главное, что точку не ставишь)) Так что будем ждать!

да, точно))) не получается на обеих парах концертировать внимание ))) про одних хотя бы дописать))) начала вычитывать Взрывоопасную...

Цитата :

Как будто он в дневник записал)) В розовый такой, девчачий, в сердечках, что под матрасом хранится

реально подметила часть 2 от его лица вряд ли уже получится...