Другая жизнь

Солнечный лучик осторожно проник в окошко, оглядел комнату... На секунду задержался на книжной полке, но видимо, счел названия книг неинтересными, передумал и оглядел стол, оттенил нежным светом стоящий на нем букет. Потом ощупал стены, разглядывая нарисованных на обоях бабочек и замер на лице спящей девушки.
Как будто почувствовав прикосновение, девушка поморщилась и отвернулась, но упрямый лучик снова оказался на ее лице. Поддавшись его настойчивости, девушка открыла глаза и села на кровати. Лучик блеснул медью на ее волосах и наконец поселился на хрустальной подвеске бра.
Наверное, за медный оттенок волос все называли ее «солнышком». Или за улыбку, или за веселый характер? Солнышко... почти имя.
- Солнышко мое, ты такая красивая, - говорила мама.
- Ну что, солнце мое, что ты опять натворила? – строго спрашивал отец.
- Привет, солнечный зайчик, - шутили знакомые.
Девушка спустила на пол стройные загорелые ноги, пошарив по полу в поисках тапочек. Так и не найдя их, босиком прошлепала на кухню.
- С добрым утром, Нина!
- С добрым утром, бабушка!
- Давай умывайся, у меня уже завтрак готов.
- Не хочу. Чай есть? – Нина приоткрыла крышку заварочного чайника, вдохнув аромат мяты и смородины.
-Ну как вчера? – бабушка весело смотрела на Нину. Лучики морщинок делали ее улыбку такой доброй, излучающей тепло.
Умываясь, Нина вспоминала... Вчера они с Робертом гуляли по улицам... Роберт по-хозяйски обнимал ее, а Нина не смела возразить, хотя считала, что это слишком – так обнимать. Мысленно ворчала, но ничего не произнесла вслух... «Моя золотая», «красавица», еще много-много слов, которые грели душу...
- Давай присядем? – сказал Роберт. Они сели на скамеечку в парке. Было темно, только мутный свет фонаря пробивался сквозь листву. Легкий прохладный ветер шевелил волосы Нины... Рука Роберта переместилась на плечо Нины, погладила ее спину...
Нина зарделась от нахлынувших воспоминаний, плеснула в лицо холодной воды, пытаясь унять возникший внутри нее жар...
- Я на секундочку, - Роберт пошел куда-то по аллее парка. Вскоре вернулся, держа в руках охапку резко пахнущих цветов.
- Моей королеве, моей богине, - выдохнул он, осыпая Нину этими цветами и сочно, крепко поцеловал ее. Его руки крепко обхватили Нину, так, что она почти не могла пошевелиться, а его губы не давали ей вздохнуть...
- Ну, ты готова? Давай пей чай, а то на работу опоздаешь.
- Бабушка, вечно ты хлопочешь! – Нина обняла ее.
- Ну как же иначе? – вздохнула бабушка, смахивая несуществующие крошки со стола.
День пролетел незаметно. Подружки, сплетни, «как вчера прошло» да понимающие улыбочки... За всей этой суетой Нина и не заметила смс от Роберта, только под конец дня прочитала: «Солнышко, ягодка моя, сегодня мы встретиться не сможем. Созвонимся на неделе». Было жаль, но Нина почувствовала облегчение – она устала и совсем не хотела куда-то идти. Возвращаясь домой, она наслаждалась одиночеством. Нина решила пройти пешком часть пути до дома. В парке было хорошо. Пьянящий запах листвы и разгоряченных солнцем трав. Нина не спешила, наслаждаясь прогулкой и ароматами лета. Только в голове крутились мысли... Позер, все-то у него картинное, ненастоящее... И бархоток каких-то «своей королеве» надрал... Но что-то в нем есть... Дома Нина с облегчением юркнула в кровать, как в норку, окруженная сотнями нарисованных порхающих бабочек, бросив взгляд на букет тех самых бархоток...
...Шум дождя вывел из забытья. Дождь, дождь, дождь... Какое дождливое лето... Она открыла глаза, зажмурила их снова... Нет!
- Что такое, Наташа?
- Ничего... мама... – с трудом сказала Наташа.
Эти сны ее измучили. Та жизнь, другое имя, другие события... и любовь. Любовь, которой она не знала! Не знала, не успела узнать – романтичная идеалистка, все ждала чего-то, какого-то идеала! Дождалась вот! Она осмелилась снова открыть глаза. Больничная палата. В памяти еще стояло ощущение от прогулки по парку, запах бархоток и трав... Легкость... Наташа непроизвольно попыталась сесть на кровати, но тело не слушалось, она не смогла даже приподняться.
- Тебе помочь?
- Да... – Наташа смотрела на лицо своей матери, пока та взбивала подушку. Ее лицо было печальным, измученным. Глаза хранили следы недавних слез.
- Мама, что с тобой?
- Наташа, неважно. Врачи сотворили чудо, все теперь будет хорошо! – мать украдкой смахнула слезинку.
...Что это было? Такое реальное, еще оставшееся в памяти ощущение... Прогулка по парку, свидание, другая жизнь... А которая из них – настоящая? Та, во сне, где она встречалась с парнем, жила, чувствовала или эта, где она лежит бревном после аварии? События припоминались с трудом... Она стояла на остановке, она просто стояла на остановке! Потом уже ей рассказали, как пьяный водитель грузовика не справился с управлением. И вот теперь ему ничего не будет, а она лежит здесь. Даже ромашки, стоящие на тумбочке, вызывали грусть. «Твои любимые», - сказала мать. Да какая теперь разница! Ничто, ничто не имеет значения! Кроме возможности пройтись по улице, вдыхая зеленый аромат листвы, возможности любить, чувствовать... как в том сне... Только инвалидная коляска, стоящая у кровати, напоминает, что ее жизнь перечеркнута в одно мгновение, ни за что... «За что мне такие испытания? Почему мы не ценим то, что у нас есть? Я не могу, я не выдержу...» - Наташа заплакала, - «Лучше бы остаться в том сне и не просыпаться!»
- Наташа, что случилось? Почему ты плачешь? Чем я могу тебе помочь?
«Да чем тут поможешь теперь», - мысленно фыркнула Наташа.
- Что ты хочешь? – мать продолжала виновато глядеть в глаза дочери, ведь она ничего не могла сделать... Это повторялось каждое утро – слезы и такая тоска в глазах, что у матери щемило сердце. Она пыталась порадовать Наташу, но ничего не помогало – слезы, слезы...
- Нет, ничего... – сказала вслух Наташа. И подумала: «Умереть я хочу, родиться заново и прожить ту, другую жизнь! Я хочу другую жизнь!»