Безлуние души

Взяла и написала. На одном дыхании. Как когда-то говорила, тапки плюшевые, яд со вкусом амаретто.
Предупреждений не будет.
Жанр - ангст, психология (ну не знаю, как такой жанр обозвать)
Персонажи - Атсуши Сакураи
О чем: в общем-то, рассуждения о нелюбви
Вдохновение - одна старая тема с форума об отражении и зеркале, правда, там был момент с рейтингом, а у меня никогда не выходит рейтинговых вещей, только ооочень тонкие намеки в лучшем случае.
Хочу сказать спасибо McLaren за бету.
Ну вот, я все написала, во всем призналась, кидайтесь ядовитыми тапками! Но - дебют, однако.

Ночь. Уютное время, когда ты можешь побыть наедине с собой, когда ты свободен. Кто-то презрительно скажет, что это чушь, но только ты знаешь, что для тебя значит ночь. Пространство сжимается и становится необыкновенно осязаемым. Вот только душно. Луна такая красивая и притягательная, что ты открываешь окно и выключаешь свет в комнате. Ты хочешь, чтобы вокруг были только черный и белый цвета. Черный – ночи, и белый – луны и звезд. Чего-то не хватает... Но это естественно в никогда не спящем городе – не хватает ароматов ночи, густых, цветочных и сладких, не хватает свежего ветра. Вместо этого с улицы доносится шум машин, мигают огни реклам, нарушая гармонию. Но луна – она не подчиняется этому, она смотрит прямо на тебя, мерцающая... манящая.
И все-таки чего-то не хватает. Аромата. Вкуса. Поэтому ты берешь бутылку – оказывается, в ней еще осталось вино. Наполненный бокал подносишь к окну, любуясь темно-бордовым цветом, так похожим на кровь. Тонкий аромат дополняет гармонию, вкус именно такой, какой должен быть. Вот теперь все как надо. И огни реклам не мешают, по жилам разливается приятное тепло, вызывающее мысль об объятиях любимого человека. И в этот момент ты остро понимаешь, что ты один, никому не нужен, что людям нужно только то, что ты делаешь, а не ты сам, да и вообще, знает ли хоть кто-то, что у тебя на душе? Не знает. Атсуши не раз задавал себе этот вопрос. Знают ли они, что ты любишь – не музыку, или книги, или марку вина, или что-то еще материальное, а что ты именно любишь – мелкие, незамечаемые радости, вроде бы обычные. Знает ли кто-то твои мечты? А откуда они узнают, если ты никому их не доверяешь? Эти мысли резко хлещут по сердцу, меняя настроение. Только что все было хорошо, и звезды казались неведомыми цветами, и ночь была уютной, и вот уже она кажется колючей, луна – мертвой. Впрочем, это как раз прекрасно. Живые цветы-звезды и мертвая, холодная луна. Ты вспоминаешь о вине и резко допиваешь все, что было, уже не обращая внимания ни на вкус, ни на аромат. Перед глазами встает прошедший день, и еще множество одинаковых дней, занятых записью альбома, репетициями... обычные будни. А еще статьи в журналах о себе самом – напыщенные слова, которые должны были быть приятными, но казались фальшивыми.
Откуда-то появляется кошка, любительница укромных уголков, потягивается, демонстрируя свою грацию. Атсуши берет ее на руки, смотрит в хитрые кошачьи глаза. «Ну, хоть ты меня любишь?» - думает он, но в глазах не читается ответ. Хитрая кошачья натура никогда не признается в любви или нелюбви, а сейчас она выворачивается из рук своего хозяина и устраивается на полу с независимым видом.
Сейчас остро, пряно чувствуется только одно – нелюбовь. Пронзающая как ножом. Нелюбовь к себе, к миру, просто нелюбовь. Атсуши идет в ванную, умывается, стараясь смыть тьму, но не получается. Поэтому он набирает воду в ладони и выливает ее на голову, еще и еще, потом встряхивается. Мокрые пряди в беспорядке прилипают к лицу, взгляд кажется безумным. «А это красиво», - вдруг рождается мысль.
Ты смотришь в зеркало, изучая собственные черты лица... Встречаешься с собой взглядом, на какое-то время замираешь, потом тебя как будто пронзает током, отражение кажется чужим. Оно и есть чужое! Это ты – и не ты. Все то же самое, но неуловимо другое. В зеркале отражается красивый мужчина с гипнотическим взглядом. Его тоже зовут Атсуши Сакураи, но сейчас тебе кажется, что ты и он – это совсем разные люди. Что это он пишет твои стихи и вытворяет все эти номера на сцене. Может, так оно и есть, а ты не знал? Атсуши улыбается этой мысли, и его отражение улыбается, но как-то хищно.
Ты прикасаешься к зеркалу, с другой стороны стекла твое отражение – тоже. Ты хочешь обнять его, но это невозможно, можно только прикоснуться, что ты и делаешь. Потом, подчинившись неведомому порыву, целуешь, но чувствуешь только холодное стекло. В душе почему-то поселяется разочарование, как будто могло быть иначе. Как будто отражение может тебя любить. А было бы хорошо - вот уж кто знает все мечты и все мысли. Оно не будет спрашивать, оно будет просто любить тебя, будет всегда с тобой, исполняя твои желания или заставляя исполнять свои... Нет, это безумие! Но и у отражения взгляд безумный... Ты знаешь, что говорят люди – про красоту, про любовь, про свои желания, вот только ты им не веришь. В этом зазеркалье ты кажешься себе лучше, чем на самом деле. Видишь красивого, вполне успешного человека, даже, кажется, что ты его любишь, но внутри ощущается только чернота, более темная, чем сегодняшняя ночь, потому что там нет луны. Вечное безлуние.
Ты не веришь зеркалу и ненавидишь свое отражение.
Не веришь этому холодному куску стекла, которое не может отразить душу. Только картинку – привлекательную, но это же картинка! Не веришь никому – ни зеркалу, ни людям, говорящим о своей любви, ни даже самому себе. «Как же ты хочешь, чтоб кто-то любил тебя, знал о тех самых мелочах, если ты даже себе доверять не можешь?» – коварно проскальзывает упрямая мысль. Поэтому ты ругаешься, что все вино уже выпито, снова идешь в комнату, лихорадочно пишешь, пишешь, потом зачеркиваешь, опять пишешь, рвешь бумагу, кидаешь на пол и начинаешь заново. Это дает хоть какое-то, но опьянение. Творчеством, работой, чем угодно... возможностью выплеснуть, наконец, эту тьму. Единственный способ сказать о сокровенном, единственная возможность поведать то, что действительно чувствуешь. И вспоминаешь, вспоминаешь... Всю свою жизнь, половину которой можно выкинуть – чтоб вспоминать было нечего, но тогда ты будешь действительно один. Пусть остались только воспоминания, живущие где-то в глубине души – но эту связь порвать невозможно. И не нужно. Никто не должен знать, что эти стихи и есть кусочек сердца, решаешь ты, так лучше, и снова пишешь, выплескивая на бумагу свою душу.
Всему свое время – луны больше не видно, и скоро будет рассвет. В открытое все еще окно потянул прохладный ветерок, решивший поиграть смятыми бумажками. Шуршание бумаги привлекает кошку, и она кидается на один из комочков, не подозревая о его значении. Ты не обращаешь внимания на это, заканчивая писать, отшлифовывая свое творение. Всему свое время. Ночь сменится рассветом, боль сменится спокойствием, даже если мнимым, и только неверие и нелюбовь остаются противной занозой. Впрочем... Всему свое время.