Трещины в душах

Название: Трещины в душах
Автор: Алафиэль (fandom Whoniverse 2014)
Бета:Дядюшка Эдь (анонимный доброжелатель)
Размер: мини, 1605 слов
Пейринг/Персонажи: Десятый Доктор (и Тета Сигма), Симм!Мастер, Люси Саксон, токлафан
Категория: джен
Жанр: психология, драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: О вернувшихся воспоминаниях и принятом решении.

Мастер включил ноутбук, запустил программу и откинулся на спинку стула. Служанка – как ее там звали, какая разница – принесла кофе. Мастер кивнул ей и та поспешно ушла. Доктор наблюдал за ним со своего места в углу и ничего не говорил. Только молча смотрел, как постепенно меняется лицо его соплеменника с удовлетворенного на недовольное, как в глазах вспыхивает безумный огонь, и вспоминал...
Вспоминал, как когда-то они с Кощеем представляли свое будущее, клялись в вечной дружбе и все такое, вспоминал оранжевые небеса, которые - точно знал – не увидит больше никогда. Как было прекрасно, когда все выглядело новым, когда впечатления были свежими. А сейчас они, как краски на старой картине, выцвели и поблекли, цвета неразличимы, контуры еле видны, а уж ощущения... Он уже не помнит, какой была на ощупь ткань школьной формы, а слово «шелковистая» такое чужое и так мало значит. Не помнит, чем пахли страницы книг, которые они с Кощеем читали вместе и спорили до хрипоты, но тихонько смеется над теми наивными разговорами. А запах... Книги обычно пахнут пылью, прошлым... А чем пахнет прошлое? Он столько путешествовал, столько всего повидал, что для него не существовало прошлого, настоящего или будущего. Он мог сегодня быть на руинах какого-нибудь замка, а завтра присутствовать при закладке первого камня. Разве это можно назвать ароматом прошлого? Время течет, как река, со всех сторон, неторопливо, обрабатывая каждую деталь как искусный мастер. Доктор поперхнулся, споткнувшись об это определение, и посмотрел на своего бывшего одноклассника, сидевшего за столом.
Мастер лениво наблюдал за работой программы, искоса поглядывая на Доктора – какой-то он странно молчаливый. Впрочем, сейчас он не отличается разговорчивостью, не то, что раньше. Мастер скривился, вспомнив вечную болтовню Теты и его мечты. Неисправимый романтик! И что же привело Тету к тому, что есть сейчас? Ну да, Мастер ухмыльнулся. Не «что», а «кто». То ему нужно досконально объяснять тонкости решения очередного темпорального уравнения, то спорить с ним о том, почему владеть чем-то лучше, чем просто наблюдать со стороны. В конце концов Мастер оставил попытки хоть что-то втолковать этому раздолбаю. Понимать они друг друга от этого лучше не стали, если вообще понимали друг друга когда-нибудь, и пусть дурак Тета думает иначе. Мастера же никогда не интересовала лирика. Вот четкое решение – это интересно. Как в математике, например – всегда есть ответ, всегда есть выход. И все так красиво и гармонично. Или в механизме. А все эти «объять необъятное» были совершенно пустыми словами. У них не было значения, смысла, их нельзя было вставить в схему или продумать. Да и цели не было. Что это за цель – мотаться по вселенной? Нет, все должно быть упорядочено, под строгим контролем. Конечно же, под его, Мастера, контролем – а вы сомневались?
Он берет колокольчик и звонит в него. Доктор вылезает из своей палатки с видом «чего тебе еще надо?» и послушно садится рядом на пол.
– Сколько это будет продолжаться? – хрипло сказал он.
– Ты знаешь ответ, не так ли? – усмехается Мастер.
Доктор замолкает, понимая, что бесполезно говорить что-либо еще. Мастер смотрит на него, думает...
– А знаешь, ты мне надоел таким, старым и молчаливым, – он достает лазерную отвертку, правит настройки и стреляет. Отвертка жужжит, а тело Доктора начинает меняться... моложе, моложе, и еще моложе. Вот так. Мастер, наконец, удовлетворенно смотрит на результат.
– Ну как, Доктор, лучше? – говорит он вихрастому мальчишке в костюме не по размеру, стоящему напротив.
– Я не Доктор, – отвечает тот.
– Что?
– Я Тета. Тета Сигма, а ты... Кощей? – изумленно спрашивает мальчишка.
– Чертовы настройки! – ругается Мастер. Звук своего собственного старого имени резанул по нервам – это было что-то чужое, с кем-то другим, не с ним...
– Кощей, ты что? – Доктор, а теперь Тета, чувствует настроение Мастера и жалостливо смотрит на него. У мальчишки такие старые глаза, что Мастер вздрагивает от несоответствия.
– А где мы? – спрашивает Тета, – я не помню, чтоб лорд Азмаэль приказывал перестроить жилой корпус... Или это не здание Академии? – мальчишка резво подбегает к иллюминатору, – ой! Небо... оно голубое? Значит, это не Галлифрей?
– Послушай... Тета... – старое имя произносится с трудом, – что ты последнее помнишь?
– Как вчера мы читали книгу по квантовой механике! А потом мы играли в шахматы и спорили, ты говорил что-то про стратегию и военный план, а я про то...
– Помню, помню, – оборвал его Мастер, – но ты соображаешь, сколько лет назад это было?
– Это было вчера! Ты что, Кощей!
Мастер только схватился за голову. С этим что-то надо было делать. Он подозвал служанку, велел отвести мальчишку к своей жене – пусть бы побеседовали, обоим развлечение. Сам тем временем снова сел за стол, отпил ставший холодным кофе, сморщился и задумался...
Что он реально помнил из того времени? Что он чувствовал тогда? Он помнил картинку, звук, но ощущения пропали, как будто он смотрел телетрансляцию. Помнил, как держал в руках шахматного короля, разглагольствуя о красоте военных планов, но он не воспринимал ощущения фигурки в руках, не мог сказать даже, из какого материала она была сделана. Просто бесчувственная картинка. И тут снова! Конечно, Мастер никому не признается, что он сам виноват в этом «напоминании», но в конце-то концов!
Мальчишка вбежал в зал, явно довольный.
– Мы с Люси... с леди Люси, – поправился он, – о чем только не наговорились! Она хороший друг, – улыбнулся Тета.
– Тета, я говорила тебе, не обязательно обращаться ко мне «леди», – Люси возникла в дверях.
– Но вы жена Кощея, таймлорда, а значит, леди!
– И все же, я прошу тебя.
– Ну, хорошо, если у вас так принято, – Тета пожал плечами. Мастер непроизвольно улыбнулся от того, насколько не шел Доктору... то есть Тете, этот официоз.
– А он милый мальчик, – сказала Люси.
– Представляю себе... – Мастер уже проклинал себя за идею познакомить их поближе.
– Гарри, он и про тебя мне рассказал, как вы дружили. Так интересно было узнать! Что у вас случилось?
– Тебя это не касается, – довольно резко ответил Мастер.
В воздухе материализовался токлафан:
– Мистер Мастер, какие будут приказания? Мистер Мастер, а можно нам поиграть с мальчиком?
– А что, это идея! Поиграйте!
– Спасибо, мистер Мастер! – токлафан направился к Тете, который удивленно смотрел на него:
– А это кто?
– Это мои друзья, токлафаны! И твои друзья, Доктор, – издевательски засмеялся Мастер.
– Токлафаны? Кощей, так ты помнишь те сказки? Как нам родители говорили про токлафанов, которые будут жечь и рубить, если...
– Жечь и рубить! Это весело! – откликнулся на знакомые слова токлафан.
– А почему Кощей назвал тебя моим другом? Я не дружил с существами из кошмаров!
– Ты отправил нас в Утопию! Ты спас нас, мы так тебе благодарны!
Тета обвел всех непонимающим взглядом, после чего ушел в угол к той самой палатке и расплакался.
– Ты что? – Люси подошла к нему.
– Вы все ненормальные! Здесь страшно! – всхлипнул Тета, утирая слезы рукавом.
Люси только вздохнула.
– Ну ладно, вы мне надоели, выметайтесь отсюда, – махнул рукой Мастер.
Люси, Тета и токлафан покинули главный зал, оставив Мастера в одиночестве.
– Он теперь всегда такой? – спросил Тета, – я помню его совсем другим...
Они сидели на кухне и пили чай, Люси слушала рассказы о приключениях бывших друзей, и ей становилось грустно – что же должно было случиться, чтобы произошла такая перемена?
Она вспоминала...
Знакомство, первое свидание, то, как увлеченно Гарри рассказывал ей о своих планах, о том, как на палубе Вэлианта она смотрела на миллиарды токлафанов. О том, как Гарри взял ее в Утопию – в черную ночь, холодную пустыню. Какие там звезды? Какая романтика? Смерть, мрак, страх на лицах людей, ожидание неминуемого конца, разбитые надежды – ведь Утопия оказалась фальшивкой. С того времени цвета поблекли для Люси. Остался только ярко-красный, как пламя – после того путешествия она никак не могла согреться – и черный, так любимый ее мужем, цвет смерти. Все остальное стало серым, как будто присыпанное пеплом. И сейчас, разговаривая с Тетой, она чувствовала, что наконец отогревается, наконец-то начинает чувствовать, понимает, что под ее пальцами фарфор чашки, а платье на ней шелковое, приятно-маслянистое, струящееся. Так хотелось, чтоб это никогда не кончалось, хотелось знать того Гарри, про которого рассказывал Тета.
– А еще, Люси, мы однажды... – раскрасневшийся Тета, уминая сладости, увлекся окончательно и не заметил появления в дверях Мастера.
– Ну так что мы однажды? Поведаешь старому другу? – издевательски спросил Мастер.
– Гарри, мы тут... – смутилась Люси.
– Вижу, вижу, – Мастер расхохотался, – и много он тебе наплел? Тета, ты неисправим! Вечный проповедник мира и любви, да?
– А что, Кощей? Что в этом плохого?
– Ты всегда был невыносим, вот что!
– Гарри, не кричи на мальчика! – заступилась за него Люси.
– Что? Ты? Мне? Приказываешь? – Мастер даже задохнулся от возмущения, – как ты смеешь?
– Прости, Гарри, – привычно извинилась Люси.
Тета смотрел на это расширившимися от ужаса глазами и снова начал плакать. На этот раз его никто не успокаивал.
– Кошей, не тронь ее! Кощей, ты мне больше не будешь другом! – по-детски возмутился Тета.
– А ты уверен, что я тебе друг? – ухмыльнулся Мастер, настраивая лазерную отвертку.
– Нет!
Но было поздно. Отвертка зажужжала, тело Доктора снова стало изменяться.
– Вот так, все старше и старше...
Вскоре на Мастера смотрел тот же старик, что был еще вчера.
– А теперь пошли со мной! – Мастер вытолкал Доктора из кухни.
Люси осталась одна. Допивая чай, она чувствовала, как снова замерзает, как будто превращается в фарфоровую фигурку, застывшую, изломанную, бессмысленную, и не чувствует, что слезы текут по щекам. Зато знает, что она сделает однажды... когда-нибудь... Пусть это будет стоить ей жизни, но Доктор-Тета показал ей, с каким чудовищем она жила. Что он топтал ее душу, а она не замечала, потому что чувства вытекали из нее, как вода из треснутого кувшина, и только сейчас, отогревшись в воспоминаниях, она смогла это понять – что ее изломали, выпили и когда-нибудь бросят, как ненужную игрушку. Люси вспомнила, как Гарри отзывался о новенькой массажистке, и почувствовала отвращение. Она не знала, как у них принято, но чувствовала, что это неправильно. Что ей найдут замену, а ее изломанную душу будет некому вылечить. Что ж, если все именно так, то нет смысла ни в чем, незачем жить. Воспоминания об Утопии, и ее мраке нахлынули с новой силой. Ей нет смысла жить – но и ему тоже нельзя. Люси уже знала, что сделает, не знала только как и мысленно благодарила Доктора за помощь. Судьба любит дарить неожиданные шансы, а решение уже принято.